– Мы тоже – подтвердил министр безопасности Родины.
– Нам что-нибудь известно о том, кто стоит за взрывами в Лондоне? – спросил Государственный секретарь, мерзкий тип по имени Алистер Сафт.
– По-видимому, это дело рук местных исламистских ячеек – сказал генерал Петреус – и это новая и очень опасная тенденция. Мы уже научились справляться с Аль-Каидой на глобальном уровне. Мы расшифровываем или, о крайней мере примерно понимаем, о чем написано в электронных письмах. Мы отслеживаем трансграничные финансовые потоки, нам удается иногда идентифицировать даже действия Хавалы. Мы отслеживаем в реальном режиме времени перемещения десятков тысяч людей, подозреваемых нами в причастности к террористическим группам или в намерении совершить террористический акт. Если приказ отдается из Пакистана, а акция совершается в Лондоне – у нас есть время на то, чтобы среагировать или, по меньшей мере насторожиться. Но тут, по все вероятности мы имеем дело с новым типом террористической угрозы – местными террористическими ячейками. Первый пример – это наверное стрельба в Тулузе, когда один мусульманин, ни с кем не советуясь, не получая ни от кого денег, раздобыл оружие и начал убивать людей. Местная ячейка – это чрезвычайно замкнутая группа людей, хорошо ориентирующаяся в местной обстановке, имеющая минимум внешних связей, не делающая никаких звонков, кроме местных. Вот их намерения – идентифицировать чрезвычайно сложно.
– Откуда они взяли взрывчатку?! – раздраженно спросил Госсекретарь – они что, сами ее сделали, а?
– Дизельное топливо и удобрения – пояснил Петреус – добро пожаловать в реальный мир, сэр. У нас вопросы начинаются только тогда, когда ты купил больше двух тонн, или на тебя настучали соседи. Если покупать небольшими порциями, в разных местах – можно за год набрать столько, что хватит для нескольких тонн взрывчатки.
– Что мы должны предпринять по этому вопросу? – спросила мадам Президент – мы связались с НАТО?
– Да, мэм. Но меня больше беспокоит ситуация с Пакистаном и его сотрудничеством с Саудовской Аравией. Это далеко заведет нас.
– Генерал, выражайтесь яснее! – сказал Сафт.
– Пакистанские воинские части высадились в Саудовской Аравии по приглашению Его Величества для подавления мятежа. Это не было согласовано с нами. Пакистан начал вести какую-то игру и весьма опасную – они почувствовали, что вожжи брошены.
– Опять вы за свое… – недовольно сказала мадам Президент.
– Мэм, это мое мнение и оно неизменно – ответил генерал – мы совершили большую ошибку, наладив финансирование режима пакистанских генералов. Мы усугубили ее, когда не только согласились – но и, по сути, спровоцировали отставку Первеза Мушаррафа – единственного человека, который мог что-то сделать с Пакистаном и при этом всецело зависел от нас. Но самая большая наша ошибка – это когда мы демонстративно изменили свою политику и принялись поддерживать Индию, а Пакистан сняли с довольствия. Тем самым – мы лишились последних рычагов воздействия на пакистанский генералитет.
– Что мы можем сделать с Пакистаном? – поинтересовалась мадам Президент.
– Немного, мэм – признал Сафт – совсем немного. Мы не можем воздействовать на них, перекрывая туристические потоки – туда и так практически не ездят туристы. Деньги они в основном получают не от нас, а от Китая. Нефть идет оттуда же, газ у них свой.
Про военное вмешательство в дела Пакистана речи не шло. Это было возможно в короткий по историческим меркам промежуток времени – с девяносто первого года где-то по две тысячи третий. В девяносто первом году – в Пакистане разгромили и сожгли американское посольство – вполне подходящий повод для вмешательства. Второй повод – когда входили в Афганистан: никто не мешал включить в ось зла еще и Пакистан или потребовать вернуть Зону племен законному владельцу
[72], чтобы навести там должный порядок. У Пакистана тогда было немного атомных бомб и почти не было нормальных средств их доставки, ядерная программа Пакистана большей частью была тогда пугалом. Но тогда Мушарраф пошел на все условия… американцы были слишком наивными, чтобы понять – рано или поздно за это ими отомстят.
А сейчас – Китай еще в девятом, когда предыдущий президент пытался что-то делать с Пакистаном – явственно дал понять, что Пакистан является зоной китайских интересов и вход туда закрыт.
– Мы можем прекратить им поставки запасных частей к сложной военной технике – сказал министр обороны.
– Ага, и в итоге Китай получит еще одного покупателя на свое оружие – сказал Петреус – а возможно, и не одного…
– Мы можем просить Короля Саудовской Аравии принять помощь в виде группы экспертов ФБР и ЦРУ для расследования теракта? – спросила мадам Президент.
– Можем, мэм – ответил директор ЦРУ – но, скорее всего, получим отказ. Там не любят выставлять свое грязное белье на всеобщее обозрение. Или – наших парней просто убьют, если только они наткнутся на что-то серьезное…
– Господи, что нам делать… Дик?
– Мэм, я звонил в Брюссель – ответил заместитель министра обороны, который присутствовал здесь лично с министром – сейчас собирается экстренное совещание стран-членов НАТО на уровне министров обороны. Но я полагаю, что решение будет – нет. Во Франции сейчас у власти социалисты – а Британия и так помогает нам как может. После произошедшего в Лондоне – британцы не выступят вместе с нами, это будет выглядеть как месть и всколыхнет весь исламский мир. И еще Израиль…
– О, господи…
Израиль – в международном сообществе был парией, страной с очень низким порогом реагирования на критические ситуации, связанные с безопасностью. Если что-то, подобное тому, что произошло в Лондоне, произойдет в Тель-Авиве или Хайфе – можно ждать бомбовых ударов и эскалации напряженности по всему периметру Израиля.
– Ал, я хочу, чтобы кто-то позвонил Нетаньяху и предостерег его от любых поспешных решений и действий. Ситуация взрывоопасная и ковбойские игры нам тут совсем ни к чему.
– Да, мэм.
– У кого еще какие предложения?
– Разрешите, мэм?
– Да, генерал…
Генерал Петреус закрыл свою папку – ему она была не нужна, это были его мысли, которые он мог сказать без подсказки.
– Пакистан, джентльмены. Это страна, которая будет в ближайшие пять – десять лет играть очень важную роль во всем регионе. Мы воспринимали ее сначала как друга, потом как врага – но всегда не относились к ней особенно серьезно. По крайней мере, не относились серьезно в политическом плане, не в плане ядерного оружия. Но это глубокая ошибка. Страна с населением, которое составляет две трети от американского, страна, на территории находится треть от известных лагерей боевиков по всему миру, страна, граничащая с Китаем и одновременно наследующая некие британские колониальные традиции – эта страна не может быть простой.
