Растение существовало всего минуты полторы, умерло за несколько секунд. Все происходило так быстро, что Жаннэй едва успевала за этим следить.
После смерти растения в зал как будто начал возвращаться свет, и следить стало легче, но Жаннэй все равно не уловила того момента, когда Варт с Юлгой застыли статуями. Еще секунды три она надеялась, что как-то не так все поняла, и сейчас они продолжат. Однако они не двигались.
Ния резко выдохнула сквозь зубы, высказывая крайнюю степень негодования.
— Они опять, они опять, они опять! Да что же это такое! Да сколько можно!
— Жаннэй, позови Витязя. — Грустно сказала Майя, до того следившая за боем с недюжинным интересом. — Скажи, они не продолжат, они надолго. Угораздило ж разодрать перчатку! Вот ведь… Ола!
У огневиков Ола считалась демоном ледяного ада и имя ее было очень крепким ругательством. Ния подобное пропускала мимо ушей, нисколько не оскорбляясь: когда-то водники просто обожали устраивать огневикам ледяной ад, и ипостась Олы несла функции богини войны. Огневики тоже в долгу не оставались…
Жаннэй тоже почувствовала нечто, отдаленно похожее на разочарование. Она ничего не ожидала от боя Варта и Юлги, и все равно… Странная штука — эмоции. Однажды их в себе обнаружив, Жаннэй наблюдала за ними с интересом и легким страхом. Они были непредсказуемы и нелогичны, и это тревожило ее — еще одна эмоция.
Она позвала Витязя, не вставая с места, полностью уверенная, что воздух донесет для нее звук — это могли все воздушники, так или иначе. Детское упражнение, но такое удобное. Настоятельно посоветовала голой кожи у застывшей парочки не касаться. Хотя когда Юлга при них впадала в такое состояние, никому не удавалось до нее достучаться, а кожа у нее становилась твердой, каменной на ощупь. Однако предосторожность лишней не будет.
Хорошо, что Юлга выторговала Варту прощение за опоздания. Он, может, и продержался бы в пяти боях, хотя уже в этом он делал заметные ошибки и пару раз чуть не попался стеблю, но что-то Жаннэй подсказывало, что вряд ли они выйдут из этого состояния до конца пары.
Ния часто пеняла Юлге на то, что она шарахается от прикосновений. Однако Юлгу было нетрудно понять: если почти каждое прикосновение кожа к коже так кончается, то тут не просто шарахаться начнешь, тут на необитаемый остров сбежишь. Жаннэй зябко передернула плечами. Нет, ее дар ей нравился гораздо больше.
Яльса была в растерянности, она не знала, что ей предпринять и предпринимать ли. Может, это вообще судьба? Но тогда и то, что она это услышала — тоже судьба! А значит, это знак, что надо все Мелле рассказать? Или нет? Или это все длинная цепь совпадений и решать надо самой? Но как она решит, она же не может просто взять и решить, а вдруг она напортачит? Она снова вспомнила, как так получилось.
До летних каникул оставалось три недели. Это было важным фактом, потому что в споре фигурировала фраза «до летних каникул», а еще на улице было жарко, и девчонки играли в волейбол рядом с футбольным полем, где, в основном, гоняли мяч мальчишки.
А Яльса не играла со всеми, хоть и была неплохим игроком. Позавчера она выбила указательный палец на правой руке, и теперь от нее было не так много толку, и она не хотела доставлять своей команде проблем. Поэтому она сидела на травке, смотрела за игрой и изредка подавала улетевший мяч, иногда футбольный, иногда волейбольный.
Выше по склону устраивалась компания мальчишек, из тех, кто вечно по уши в учебе. То есть раньше Яльса думала, что они по уши в учебе, потому что они были все из спецкласса, но теперь-то понимала, что это какая-то вопиющая несправедливость: пошлили и гиенили они не меньше, чем ее одноклассники, разве чуть тоньше и без особой грязи, а оценки у них были куда как выше. Она-то думала, что они учатся-учатся-учатся, а их просто Окос по голове погладил, не иначе.
Яльса даже не задавалась вопросом, правильно ли то, что она слышит все их разговоры. Она же не специально! К тому же, если об этом задуматься, у нее опять разноется совесть, а ей нравилось сидеть именно на этом месте: туда падала очень удобная тень от деревьев, и ей нравилось дремать на травке под звуки двух игр сразу, было как-то очень уютно и удобно.
Мальчишки из компании сверху были как на подбор: самые популярные в параллели. Ну, почти все, но куда же без исключений? Потому что они были умные и, в основном, из древних родов. На блеск их будущего заглядывались даже некоторые девчонки постарше, чего уж говорить о ровесницах-восьмиклассницах. Да и лицами они были недурны: древняя кровь, все-таки.
Заводилой у них был Вако из зверозыков. Тотемным животным у него был не какой-нибудь хомяк или лис. Не-е-ет, Вако был из волчьих, самый что ни на есть будущий вожак стаи, все так говорили. У Вако были желтые глаза, мускулы кого-то, кто с пяти лет занимается борьбой, широкая шея, каменный пресс и грация дикого зверя. Как-то раз Яльса наблюдала, как он рвет со своими старшаков в футбол и была впечатлена. Не она одна, потому что Вако был самым популярным восьмиклассником в школе, уступая в общем рейтинге лишь своему старшему брату, но десятикласснику проиграть не зазорно.
В ближайшей свите его состояли такие люди как Феллах из огневиков, а может и воздушник, про него вообще иногда поговаривали, что он — двухстихийник. Врали, скорее всего. Высокий Гурт, немногословный, с легкой печатью тоски и страдания на лице, занимавший почетное второе место в рейтинге, и непонятно как затесавшийся туда Ярт, циник, некромант и совершенно плевавший на общественное мнение человек. Общественное мнение на него тоже плюнуло, и он был единственным в компании, из чьего шкафчика на день Солнца кофе не сыпалось тоннами. На Вако Ярт тоже плевал. Наверное, его оставили, потому что он был единственным в компании, кто решался с Вако спорить всерьез и мог удержать того от опрометчивых поступков.
А тот самый спор начал сам Вако. Начал, и Яльса на секунду подумала, что оказалась в том самом фильме, который около недели назад смотрела с подружкой в кино. Потому что сказал он то же самое, что и главный герой.
— Нет ничего проще, чем склеить девчонку.
Безусловно, до этого разговор как-то дошел, но как Яльса не имела понятия, среагировав только на последнюю фразу. Она навострила уши.
— Хочешь сказать, что любая — твоя? — Лениво спросил Феллах. — Прям любая-любая?
— Любая, спорим?
— Мелле из С-класса?
Вако явно задумался.
Яльса как можно незаметнее скрестила пальцы: лишь бы пронесло!
Мелле была ее подругой. Она считалась полной чудачкой, с ней мало кто общался, она не красилась, закручивала волосы в гульку, единственная в классе не укорачивала форменную юбку… Она была не единственной странноватой девочкой в школе, но у остальных за спиной был какой-никакой род, который придавал их странностям оттенок эксцентричности. Мелле же жила с папой в девятиэтажке неподалеку, а этого было достаточно для репутации неудачницы даже без ее отягчающих обстоятельств. Будь она хотя бы красивая… но внешность у нее была самая заурядная, ничего запоминающегося. Волосы неопределенно-зеленоватого цвета, карие глаза среднего размера и самой обычной формы, спрятанная в мешковатую школьную форму фигура — не на что смотреть. Даже дар так себе — подумаешь, телекинетик.
