— У тебя перекиси нет? — Юлге было достаточно взглянуть на отрешенное лицо Варта, чтобы понять, что если и есть, то он не имеет ни малейшего желания ее доставать.
Ярт как-то упоминал, где именно в доме хранится аптечка, но Юлга не слушала, и теперь расплачивалась. Ярт же Варту за рубашку голову снимет, а это уже совсем не ерунда! С чего это вообще Варт решился проводить свои кулинарные эксперименты в парадной одежде? Хотя ему действительно шло. Еще бы расстегнуть пару пуговиц…
Она поймала себя на том, что отвлеклась, чего делать было категорически нельзя: вот-вот сон забудется, и они будут ломать голову над загадкой еще целую кучу времени, пока Ярт не сжалится и просто все не расскажет. А такого не случится никогда — Ярт воистину безжалостен.
— Варт, слушай! Я сегодня вспомнила, кто такая Тянно!
— Куратор Яльсы, приведшая ее к фольклористике. — Без особого энтузиазма откликнулся Варт. — Тут не надо быть Окосом, это все знают.
— Да нет же! Тянно выпустила сборник, в который была включена та самая «сказка о Фениксе»! В лагеря ездил?
— Ну?
— Страшилки у вас по ночам травили?
— Было такое. — Кивнул Варт без особого, впрочем, энтузиазма.
Юлга почувствовала себя чуть обескураженной таким безразличием, но не сдавалась:
— Помнишь, ходила байка про книжку, от которой огневики взрываются? Я вернулась из лагеря и спросила у матери, правда ли или врут все… поспорила с одной девчонкой, неважно, в общем. А мама сказала, что и вправду было такое. Мол, некая фольклористка, взявшая себе имя Тянно, выпустила сборник сказок в своей обработке. Не просто сборник, Варт. Это были сказки Круга.
— Хорошо иметь мать, которая рассказывает тайны Ведомства. Кому другому пришлось бы смотреть криминальную хронику или познавательные передачи. Хоть спор выиграла? Забей, это был риторический вопрос. — Варт пожал плечами. — Хочешь сказать, она написала сказку… Воды, и Огня, и Земли, и вообще… В книжку? Разве это не те сказки, которые должны быть услышаны в свое время? Передаваться из уст в уста?
Юлга развела руками.
— Ты же знаешь этих фольклористов. Это же даже не наука! У них все на интуиции, опыте поколений, таланте. Чутье. Теоретически да, но фактически — кто же знал, что так обернется.
— Никто. — Кивнул Варт. — Как «так»? Кофе хочешь?
— Нет, спасибо. — Отмахнулась Юлга, — А вот так вот. Книгу опубликовали пробным тиражом в тысячу экземпляров. Был оптовый заказ от начальной школы огненного квартала, около ста экземпляров для чтения на школьных продленках. Книги остыть не успели, а были проданы. Это был беспрецедентный сборник, далеко не все фольклористы знают и умеют рассказывать сказки Круга… Пресса не то чтобы бурлила, но следила за этим. И многие дети, начитавшись стихийных сказок Круга, повторно вошли в детский кризис. Не то чтобы все взорвались…
— Но парочка. — Перебил Варт. — Понятно. Точно не…
— Поднялась буча. Родители были возмущены, пресса тоже почуяла свежее мясо… в Ведомстве просто не знали, что делать: никто вообще не ожидал, что…
— Все так обернется. — Варт закатил глаза. — Тянно осудили?
— Конечно. Я уверена, что осудили не только Тянно, но всех, кого только могли осудить. Как можно громче, строже, публично, чтобы родителям было кого распинать. Мама приводила это как эталонный пример того, как прекрасно Ведомство машет шашкой после проигранного боя, лишь бы сделать вид, что хоть какие-то меры были предприняты. Очень, помнится, горячилась. Я еще удивилась, что она приняла это так близко к сердцу. — Юлга взглянула на настенные часы, — Ты сегодня не учишься, что ли?
— Майя взяла Витязя, как она выразилась, на долг, так что у меня и всех, кто ее об этом попросил — официальная справка о перенапряжении. Мы взяли с собой Ярта, так что Витязь не смог отговориться отсутствием возможностей. — Варт улыбнулся. — Всего-то надо было сыграть парня, неожиданно потерявшего свои эмпатические способности и не знающего, что теперь делать с этим миром. Спасибо за сладкие моменты кататонии. А ты думала, одна такая?
— На долг? — Юлга поймала себя на том, что смотрит Варту на слишком туго застегнутый воротник рубашки и почувствовала себя созданием Окоса, возжелавшим крови.
Как там было в том дешевом романе? «Она не могла противиться своему низменному, порочному, страстному желанию расстегнуть пару пуговиц»? Ну нет, что за бред, причем здесь пуговицы, там, наверное, были артерии и вены на шее. С кровью. Главная героиня же питалась кровью, хлестала ее из горла, как запойная пьяница. И не было в том романе никаких пуговиц.
У Юлги даже кончики пальцев зудели, так хотелось поправить… и что с ней творится? Ну не умеет Варт полностью использовать весь потенциал рубашек старшего брата, почему она не может не обращать на это внимания? Нет, так и хочется подойти поближе, привстать на цыпочки… Юлга сглотнула и сделала шаг назад. Нельзя отвлекаться. Нельзя.
— Юлга? Все хорошо? — Голос Варта казался обеспокоенным, — что-то ты побледнела. Касательно Майи… Она говорит с акцентом и частенько портачит в сложных словах и фразеологизмах; но, как ни странно, лишь делает их более подходящими по смыслу — не замечала? Здесь именно «на долг», а не «на понт» или что-то вроде того. Она воспользовалась тем, что он какой-никакой, но служащий силовой структуры, и его кодекс чести чем-то похож на этот странный кодекс огневиков. То есть она так сказала. Она в этом уверена. А что Витязь повелся только потому, что по ней сохнет, не мне говорить, не хотелось разочаровывать девочку в любимом преподавателе раньше времени. — Варт развел руками. — Да и в кодексе ей рано разочаровываться — если жить не по кодексу, то как?
Юлга зачарованно проследила за плавным движением его кистей — Окос, да что с ней сегодня творится! Ну точно, кофейное пятно привлекает внимание, оно — и криво, наспех застегнутые манжеты еще. И Вартовы плавные жесты, вечно он руками в воздухе целую картину рисует.
— Почему…
— А, просто. Майя умнейшая девушка, но до каких-то вещей еще не дозрела. И подобное отношение Витязя, узнай она о нем сейчас, примет как оскорбление. — Варт разлил кофе из турки по кружкам. — Все хорошо в свое время. Переоценка ценностей тоже. Хочешь кофе?
— Нет, спасибо.
Варт очень тихо поставил чашки на стол, подвинул табуретку и решительно полез в кухонный шкаф. Табуретка шаталась, она была не рассчитана на то, чтобы на нее вставали.
— Подержать? Выглядит опасно. — Юлга не понимала, что на него нашло.
— Опасность горячит мне кровь. Не трогай. — Резко ответил Варт. — Правда, не подходи, стой на месте.
— Ну… как скажешь. Так что ты думаешь насчет Тянно?
— Ничего. А должен? — Варт даже на секунду отвлекся от поисков, чтобы обернуться и удивленно на Юлгу посмотреть.
— Ну, так вот, Тянно-то в Учреждении, а Яльса, как ее ученица, наверняка помогала ей с книгой, вот ее и выслали из столицы. Без права переписки. Хаш — ведомственный городок… я знаю, так делают, это распространенная практика. Это объясняет, почему она мне так ни разу и не позвонила. И почему мама тогда так волновалась: под репрессии попала ее двоюродная сестра, все-таки…
