Лиль рассеянно скользнула пальцами по расписным овальным серьгам, оттягивавшим мочки — слишком большие и безвкусные, не слишком-то подходящие под основной костюм, похоже, они были ее данью традиции; помассировала висок, будто пытаясь избавиться от головной боли. Герка как зачарованный смотрел на пульсирующую светящуюся змейку, обившуюся вокруг ее запястья. Она, кажется, сильно потускнела…
Ким кашлянул. Опомнившись, Герка старательно прищурился — змейка исчезла.
— Вот что я вам скажу, мудрые. — вздохнула Лиль очень-очень устало, —безусловно, я ничего не слышала и вовсе не зла, и, жаб не даст мне соврать, не могу быть обижена…
— Перестань тешить Хайе. — буркнул Герка. — Хватит. Я ухожу-у-у…
В этот раз в его левую лодыжку врезался острый каблук. Откуда Лиль наблюдала? Неужели смогла подкупить песчанку?
— Я не хочу оставаться наедине с Кимом рода Пашт, потому что тогда мне не на ком будет сорвать ярость. — отчеканила Лиль холодно.
— У Мрыклы спесью заразилась? — прошипел Герка, как-то сразу забыв, что к этой девчонке следует обращаться на «вы».
— А пусть бы и да. Должна же я что-то поиметь с того, что кто-то поимеет меня? Хоть бы и моральное удовлетворение.
А вот это было грубо, и выдавало ее ярость куда лучше, чем презрительно прищуренные глаза.
— Так-так, не ссорьтесь! — Вмешался Ким. — Я вас собрал здесь, как экспертов. Насколько я понимаю, ни я, ни Лиль плясать под дудку Яйлы не хотим?
Он посмотрел на Лиль. Та медленно кивнула.
— Замечательно. Герка, это Лиль. Лиль, это Герка. Я собрал вас здесь как экспертов, которые помогут мне вывернуться из этой ситуации с минимальными потерями. Давайте разберемся вместе. Без ссор. Без побоев. Без «жаб», «котов» и срывания зла на чужих ногах и пальцах. Хорошо?
Герка скрестил руки на груди. Соглашаться не хотелось, не хотелось вообще иметь с этой парочкой никаких дел. Но Ким так просто не отвяжется.
— Хорошо. — сказал он. — я — третейский судья?
— Пожалуй, — фыркнул Ким, — иногда без третьего никуда. Мне нужен человек, который уж точно непредвзят, поэтому без тебя не обойтись. Прости, что немного обманул тебя, Герка, больше просто было некого. Лиль?
— Мне все равно. — сказала Лиль, вся как-то обмякнув. — думаю, от меня тут ничего не зависит.
Герка даже открыл глаза: так и есть, после этих слов змейка еще немного потускнела.
— Ну тогда, — Ким потер руки, — начнем; Лиль, объясни пожалуйста, почему мне сватают именно тебя?
Сегодня она встала рано. А легла перед этим очень поздно — никак не могла заснуть. На биологии говорили, что за три часа проходит полый цикл сна, и после такого просыпаешься куда более отдохнувшим, чем после пяти или семи часов, и у нее была слабая надежда, что это сработает.
Теперь она точно знала: учитель беззастенчиво наврал.
Нет, заснуть после того, как подскочила в четыре часа утра, Лиль действительно не смогла. Но при этом она чувствовала себя такой разбитой… да и голова отзывалась тупой болью на каждое движение.
Пока она сидела дома, в ней росло раздражение. В груди бурлил адреналин, руки дрожали, обычная грация ей изменила: она умудрилась зацепиться прядью волос за дверную ручку, и потратила минут пять на то, чтобы выпутаться.
В итоге, до тошноты напившись кофе, несколько раз перемерив весь свой гардероб и выбрав наконец из подарков Яйлы самый неброский — легкие сережки из кости какого-то зверя, расписанные стилизованными изображениями… наверное, тоже зверей? Раз уж это подарок Яйлы, синие закорючки должны были символизировать котов, хозяйка дома Пашт всегда внимательно отслеживала такие вещи. Впрочем, Лиль это не слишком интересовало. Главное, что формальности были соблюдены: она их надела.
Раз уж выспаться не удалось, следовало поспешить и выйти из дому до того, как родители проснутся и начнут задавать вопросы типа: «А что это ты так волнуешься, Лилечка?»
Свежий воздух не помог. Головная боль только усилилась, новые туфли натирали ноги… Мимо пробежала, шлепая по лужам, шумная толпа младшешкольников. С громким «ва-а-а» они прыгали прямо в центр каждой попутной лужи, и, кажется, мерялись, кто больше воды расплескает. На Лиль они не обратили ровным счетом никакого внимания.
Обычно Лиль легко отражала брызги с помощью дара; в этот раз он все никак не хотел откликаться, и несколько грязных капель попало на светлые брюки.
И не спится же им в такую рань! Куда только бегут! Лиль, повинуясь вспышке ярости, чуть «случайно» не уронила собранный водяной шар за шиворот их знакомо-белокурому главарю, но удержалась. Не хватало еще с мелкотой воевать.
Когда она подошла к «Ласточке» хозяин только-только отпирал дверь. Она вежливо подождала, пока страшный старый жаб разберется с ключами, и за это время успела порядком продрогнуть.
Она вовсе не собиралась подслушивать разговор Герки и Кима. Она даже не была уверена, что они назначили свою встречу до свидания. Но кроме этого кафе ей было решительно некуда податься.
У нее и не получилось ничего подслушать. После еще одной чашки крепкого кофе, поданного заспанным парнишкой-песчанкой, она встала из-за столика, чтобы посетить дамскую комнату.
Зазвенело в ушах; мир заволокло золотистой пеленой. Кажется, она мягко повалилась куда-то вперед… Кажется, ее довели до хозяйственного помещения и чуть ли не силой заставили прилечь.
Полегчало.
Перепуганный официантик притащил по знаку хозяина пакет дешевых леденцов. Лиль не очень любила сладкое, но под строгим взглядом хозяина разгрызла парочку.
— Вам вызвать врача? — Обеспокоенно проскрипел старый жаб, — возможно, мне стоит позвонить вашим родителям?
— Не надо звонить родителям! — Кажется, голос Лиль сорвался на визг.
Она сделала несколько глубоких вдохов и хотела сесть, но ее опять повело.
— Вам нужна помощь? — спросил песчанка из-за плеча своего хозяина, и тут же запричитал по бабьи: — господин Кеех, что же это такое, впервые такое!
— Амме, спокойно. — Кеех задумался.
Его огромные глаза с горизонтальным зрачком при этом разъехались в разные стороны. Лиль замечала такое у жаб в школе, из тех, кто уже носил жабью шкурку, но в отличие от них господин Кеех приобрел вид жуткий, а не придурковатый.
— У меня тут встреча, — решилась сказать Лиль, — договорное свидание… и я бы не хотела, чтобы кто-нибудь узнал о моей слабости. Я могу вас попросить…
— Ты это дело бросай, девка. — Нахмурился Кеех грозно — с его внушительными надбровными дугами это было несложно, — Понимаю, любовь — дело такое, сна лишает, но в таком состоянии ты годна скорее для больницы, чем для свиданий. Тебе бы поспать пару часов…
— Ну очень надо! — Лиль захлопала ресничками.
Кажется, это был добрый человек. Достаточно древний, чтобы не обращать ровным счетом никакого внимания на иерархические условности; он даже имени ее не спросил, и с песчанкой общался тепло, почти по-отечески. Требовать у него чего-либо было бы большой глупостью.
