Не так давно он побывал на ее месте. Но жизнь Герки не зависела от Кима, так что обошлось без потрясений.
— П-правда?
— Я уважаю решение твоей мамы и ее храбрость. И мне просто стыдно, что моя мачеха манипулирует такими вещами. — Ким поднялся и поклонился. — Я прошу прощения.
Это лицо просто надо было видеть. Герка не выдержал — рассмеялся тихонечко в кулак. Ситуация была скорее торжественная и грустная, но реакция Лиль не давала ему шансов остаться серьезным.
— Да не за что… То есть… — Лиль наконец взяла себя в руки, вернула на лицо обычную высокомерную безмятежность, — Вам не за что извиняться. Просто пообещайте помочь.
Ким легко выпрямился и небрежно сел на стул, закинув ногу на ногу.
— Ладно. Помогу. Но передумаю, если ты так и продолжишь мне выкать. Я твой сообщник, а не внезапно понаехавший из столица старый пердун, с которым придется гулять до алтаря, ну в самом деле.
Лиль перекинула длинный каштанового цвета хвост с одного плеча на другое, задумчиво начала заплетать кончик в косичку. Очевидно, размышляла, стоит ли коту верить. Герка ее понимал: вот он Киму так до конца и не поверил, а ведь для него это даже не было судьбоносным решением.
Да и сложно взять и поверить во внезапно, с бухты-барахты свалившееся счастье. Но Герке платит Ким, значит и ему нужно, чтобы она Киму доверилась.
— Это все, конечно, замечательно. — Насмешливо сказал он, — Но мы доиграем? Ставки сделаны, нельзя просто так расходиться.
Это отвлечет ее от лишних размышлений. Может, поддаться? Нет, нельзя — это будет неуважением, если вдруг заметит — обидится. К тому же гораздо большее удовольствие получают от игры на равных.
— Пожалуй. — Задумчиво протянула Лиль, а потом решительным жестом откинула волосы за спину. — Давай закончим эти посиделки побыстрее. Ти-во-ме!
Да уж, посиделки слишком уж затянулись, Герка бросил взгляд на наручные часы. Еще успеют сыграть кон, а потом пора будет хромать к реке.
И он поспешно подхватил:
— Ти-во-ме!
Лиль уже очень давно не получала такого удовольствия от проигрыша. Пожалуй, в последний раз это было, когда она играла с ребятами в Вытеске в дворовый футбол. Пошел дождь, поле превратилось в одну огромную лужу, сдутый мяч скользил и летел в совершенно произвольном направлении, и, конечно же, только поэтому их команда проиграла с разгромным счетом 12:22.
Тогда она возвращалась домой по уши в грязи, счастливая и уставшая.
Потом дожди зарядили один за другим, и стало не до футбола. А с наступлением зимы родители окончательно утрясли вопрос с работой, и переехали с Лиль в Тьмаверст, где девочка очень быстро поняла, что либо веселье в дворовой компании с ребятишками заводских рабочих, либо терпимая жизнь в школе.
Со временем она научилась получать удовольствие от маленьких побед над злейшими подругами; никаких разгромов в пух и прах, она знала свое место. Ей нравилось быть красивой, изящной, аккуратной, нравилось, что не все решаются с ней заговорить — она уже и не думала о том, чтобы снизойти до своих ровесников с фабрики. Ей нравилось танцевать на вечеринках, она искренне полюбила разноцветные коктейли с трубочками, зонтиками и обязательным кусочком лимона или апельсина на краешке бокала.
Для нее стало важным, чтобы собеседник хоть немного разбирался в модных книгах и фильмах и мог поддержать разговор хотя бы об этом. Ее окружение не требовало от нее широты взглядов и настоящей увлеченности хоть чем-то, кроме собственной внешности, поэтому она старалась не показаться слишком уж умной и никогда не щеголяла лишними знаниями.
Теплота ее улыбки все чаще прямо зависела от родовитости парня.
Но эта игра в литивоме проходила вдали от придирчивых подружек. Никто никогда не спросит у Амме или господина Кееха, не вела ли она себя слишком развязно на свидании; Ким очевидно не доложит мачехе о ее ненадлежащем поведении, потому что у него самого из надлежащего — разве что алая рубаха.
Лиль уже очень давно не играла с кем-то просто так, не задумываясь, как результат игры повлияет на ее дальнейшую жизнь. Она была благодарна Герке за то, что тот легко принял надиктованные Кимом правила, и отнесся к ней без малейшего пиетета.
Он выиграл с огромным перевесом по очкам. Лиль порядком подрастеряла форму со времен средней школы, а Герка не иначе как с младшим братом тренировался. Да и удача оказалась на его стороне: в конце он выкинул Змею, Лиль — Медведя. Девяностопроцентная вероятность Хвоста. Лиль проиграла, обнулив несколько предыдущих весьма выигрышных для нее комбинаций, а вот Герке повезло, и его бросок к Хвосту не привел.
Ким почти заснул к тому моменту. Изредка «просыпался» от тычка Герки и старательно кидал кубики. Судья из него вышел так себе, но это не сильно мешало играть.
— Поздравляю. — Сказал он после долгого подсчета очков в столбик. — Я так понимаю, Герка выиграл эту замечательную и потрясающую одинокую сережку. Как ни странно, здесь это законно… И что он теперь будет с ней делать?
Герка на секунду задумался. Обернулся к Лиль.
— Я готов дать возможность реванша, если хочешь.
В этот момент он на секунду приоткрыл вечно прищуренные глаза. Зрачки было расплескались в горизонталь, а потом снова стали человеческими. Вовремя, а то Лиль уже почти забыла, что он — Жаба.
Вся его поза была олицетворением мучительной неловкости. Ким, объявив о конце игры, разрушил какие-то древние чары, и теперь все стремительно возвращалось на свои места. На матч-реванш Кима не затащишь. И как тогда назвать такую встречу?
Лиль медлила, и Герка добавил, коснувшись уха сложенными в щепоть пальцами, стараясь повернуть руку так, чтобы не было видно перепонок:
— Видишь? Не проколоты. Мне просто… вернуть?
Конечно не проколоты, ни один нормальный парень уши не проколет, если все еще хочет ходить в школу и жить с целыми ребрами без клейма голубка. Такое позволялось разве что слабослышащим, которые носили в ушах камешки-артефакты. И то их старались носить как можно незаметнее, хотя бы прикрывать волосами, чтобы не дразнили тугоухим.
Герка мог бы носить гвоздики, будь он Медведем или Волком из тех, что гоняют по городу на жутко шумных и вонючих мопедах. Но какой из него Медведь? Так зачем указывать на очевидное?
— Понимаю. — Сказала Лиль и вынула из уха вторую сережку, — мне подарила их Яйла, ценная, наверное, вещь… Может, с какими-то свойствами или вроде того… — короткий взгляд на Кима: нет, никакой реакции, — но ты выиграл честно, просто забрать ее после этого… Она же просто меня не признает.
Лиль вовсе не думала, что это артефакт. Никто бы не стал дарить семейных артефактов и ценных вещей чужой девчонке до официальной помолвки. Даже Яйла, всегда уверенная на все сто процентов, что все будет так, как она хочет. Это был неплохой предлог, вот и все.
