А если ее спросят, она всегда сможет соврать. «Когда я сняла серьгу, голова перестала болеть, вот я и решила, что это магическая вещь». Вполне достоверно, особенно если учесть, что про головную боль все правда, и все равно, что это, скорее всего, подействовала таблетка, которую с утра ей сунул Амме.
— Это значит… — Протянул Герка.
Ким смотрел на все это с каким-то непередаваемым выражением лица. Потом сунул руку во внутренний карман висящей на спинке стула куртки, достал оттуда прямоугольную упаковку, наверное из-под каких-то очень больших леденцов, с черной каймой по краю, повертел в руках, положил обратно.
— Мне работать вечером, решайтесь уже. — Насмешливо сказал он. — или мне просто оставить вас наедине, доигрывать?
— Нет, спасибо. — Вздохнула Лиль, убирая сережку в кармашек сумочки. — Мне тоже пора. Я не против когда-нибудь дать реванш, но сегодня удача не на моей стороне.
Она встала.
— Всем спасибо за приятное утро и замечательное первое и последнее договорное свидание в моей жизни, никогда не думала, что встречаться сразу с двумя — так весело. — Немного неуклюжая шутка, но она спешила откланяться, — Надеюсь, мы с ва… тобой, Ким, разрешим это недоразумение.
Она никак не могла привыкнуть звать его на «ты». Он был слишком взрослый и отстраненный. Нисколько ей не заинтересовался… он старался быть дружелюбным, но Лиль видела, что это скорее игра, чем искреннее желание. Она была не нужна ему точно так же, как и он ей.
Когда такие чувства взаимны, сложно стать приятелями.
— Я должен проводить? — Спросил Ким скорее у Герки, впрочем, не делая попытки встать.
— Нет, спасибо, не должны. — Улыбнулась Лиль.
Легкий поклон и она поспешила к выходу. О том, чтобы оставить деньги за выпитый кофе и незаметно умятый во время напряженной игры десерт, она даже не подумала — зачем еще нужны мужчины?
Ее больше беспокоило собственное легкомыслие. Она не была склонна давать парням пустую надежду, особенно, когда ситуация была очевидно двусмысленна: поведение Герки можно было трактовать и как попытку наладить контакт, и как осознание, сколько проблем можно получить, просто выиграв у кошкиной невесты в литивоме.
Именно поэтому она не собиралась больше ничего делать по этому поводу. Можно просто забыть о третьем участнике договорного свидания, если тот не захочет воспользоваться данной возможностью. Где-то в глубине души она надеялась, что Герка ее не упустит, но не позволяла себе этого осознать.
В последнее время ее все чаще мутило в обществе многочисленных школьных друзей. Она давно не чувствовала себя такой свободной от условностей, как сегодня.
Капелька грязной воды, упавшая на идеально чистые, отглаженные брюки благодаря пробежавшей мимо шумной ватаге мелкотни — это не те глиняные пласты, сходившие с ее детских потрепанных штанишек подобно лавинам когда-то давно, когда она сама была частью дворовой хулиганской банды. Но ощущения были в чем-то похожи.
Впервые за много лет она проиграла с разгромным счетом… и с удовольствием.
Глава 6
Жаннэй никогда не работала с детьми. У нее даже не было на это лицензии. Подростки после кризиса — да, ее клиенты, но до… Такому обучались на отдельном факультете, куда Жаннэй не смогла бы поступить, даже если бы очень захотела: основным требованием была эмпатичность, доброжелательность и развитые коммуникативные навыки.
Но Жаннэй видела, как меняются попавшие на «детское» девчонки… и парни, конечно, но их было гораздо меньше. Многие ломались, и вся их эмпатичность исчезала за щитом из ожесточения и цинизма, а те, кто не ломался, черпали силу в вере. Не обязательно в какого-то Бога, иногда это была просто… вера в лучшее?
«Конечно, когда видишь ребеночка, а у него слюнка до подбородка — это страшно. Но зато какая радость, когда ты после долгих занятий эту слюнку убираешь!» — кажется, именно это Юлга услышала перед тем, как категорически отказалась посещать вечеринки, куда приглашали девчонок с детского. Жаннэй в таких делах всегда следовала за названной сестрой, и этот случай не стал исключением.
Но только сейчас Жаннэй наконец поняла причину.
Эмоция врезалась куда-то в сердце, провернулась кинжалом, ударом под дых выбила из легких воздух, едва не заставив согнуться: красивая рыженькая девочка сосредоточенно возводит из конструктора идеальную башню, кладет последний кирпичик, рассматривает придирчиво… подносит руку ко рту и кусает запястье. За спиной у нее — пышный беличий хвост с идеально круглыми проплешинами через равные промежутки, он лежит безжизненно; на Жаннэй девочка не обратила ровным счетом никакого внимания.
Жаннэй попятилась, тихо закрыла дверь.
— С вами все хорошо? — Спросила нянечка без особого интереса, — вы вспотели, сердце бьется, — принюхалась, — Живица Пресветлая, да вы что же это, курите?!
— Н-нет.
Как бы это странно не звучало, Жаннэй гораздо хуже переносила такие вот внезапные стрессы, чем люди без проблем с эмоциями. Именно из-за того, что сталкивалась с ними реже. Все, что она умела — это не обращать на них внимания до тех пор, пока они окончательно не исчезнут.
Чтобы отвлечься, она внимательно рассмотрела нянечку. Круглое лицо с круглыми щечками и круглыми глазками. Когда-то доброе, теперь, скорее, безразличное. Уши выбиваются из-под шапочки: еще одна песчанка, да сколько же их тут?
Сердце успокаивалось, разум тоже — но руки все равно тряслись.
— Скажите вашему курящему другу, чтобы воздерживался, если знает, что вы в Дом идете. — Ворчливо сказала нянечка, — Здесь хоть и хвостатые, но все ж зверозыки. С некоторыми от резких запахов такое может твориться! — Тут ее осенило, лицо исказилось, — Ох… Вы же только к Канги?
Теперь в глазах нянечки плескались просто моря беспокойства. Очевидно, она не желала себе проблем и готова была отстаивать грудью собственный покой и, раз уж так случайно совпало, покой подопечных.
Жаннэй медленно кивнула. Она уже раскаивалась в том, что решила навестить девочку: очевидно, она не из тех, кто заговорит с незнакомым человеком.
Не факт, что она вообще разговаривает.
А на первый взгляд все выглядело как обычное Учреждение. Та же регистрационная стойка на входе, за которой стоит полная усталая женщина с тяжелым взглядом людоненавистницы, точно такая, как десятки виденных Жаннэй теток. Разве что у Тьмаверсткого варианта были крутые козьи рога.
Те же ровные стены неопределенно-зеленоватого цвета, который, якобы, оказывает успокаивающее действие на нервную систему. Привычное уже чувство заглушаемого дара: кто-то сравнивал его с зудом от комариного укуса, который не унимается, как ни расчесывай. Вот и тут — люди все время подсознательно обращаются к дару, и когда тот не отзывается, это порождает смутную тревогу.
У постоянных работников и пациентов это со временем проходит. Но Жаннэй не относилась ни к тем, ни к другим.
