И стеклянные жабьи глаза не могли дать подсказки.
Конечно же, отец не поверил, что Герка организует турслет. Наверняка сам в старших классах участвовал в организации попрыгушек. Но таково неписанное правило: дети скрывают, родители не докапываются. Ну, не до попрыгушек.
Нельзя оставлять подростков без процедуры инициации. Для хищников ей становится первая серьезная драка, но таким, как Герка, всегда приходилось искать адреналин в других местах. Драка не могла раскрыть их звериную сущность, потому что они не были созданы для драки. Спасаться, бежать, прятаться…
Попрыгушки были уникальной церемонией. Жабы всегда организовывали попрыгушки и милостиво позволяли участвовать Песчанкам и прочим желающим — если те считали, что могут справиться. Как правило, древние обычаи со временем смягчаются, но это не тот случай. Здесь все было неизменно.
— Нормально, — сказал Герка.
— Данга, почему бы тебе не съездить с братом? — предложил отец.
В прошлом году утонуло двое детей, в позапрошлом — четверо. У Герки взмокли ладони. Он очень хотел бы услышать в голосе отца беспокойство, но не мог. Время пришло, Данге одиннадцать, сам Герка прыгал в том же возрасте и справился, да и бывали «чистые» годы, но…
Когда Герка стал старшим братом, он впервые понял, почему мама переживает, когда он забирается на дерево или делает другие абсолютно безопасные и элементарные вещи. Потому что они почему-то уже не кажутся такими уж безопасными, если смотреть на хрупкую фигурку ребенка на самой высокой ветке откуда-нибудь снизу.
— Конечно. Я сам хотел попросить, — меланхолично ответил Данга, без особого энтузиазма расковыривая вилкой лист салата, — и друзей возьму.
— Друзей? Это те, которые банда? — Вмешалась мама.
Вот она точно волновалась, хоть и старалась это скрыть.
— Банды больше нет, — Данга отодвинул тарелку, — мне надоела эта игра.
Отец прокашлялся.
— Помнишь, что говорил твой дедушка?
Данга тяжело вздохнул. Он никогда не видел дедушку, тот умер за пару месяцев до его рождения. Даже Герка, когда речь заходила о дедушке, вспоминал немногим более, чем старого жаба, сидящего на крыльце их деревенского дома и вытачивающего что-то из деревяшки. У него были мозолистые руки, спина колесом и лицо все в бородавках. В детстве Герка его побаивался.
Но папа очень любил своего отца, и постоянно повторял его слова.
Данга немного подумал и пожал плечами. Не смог выбрать из списка подходящую сентенцию.
— Не дар определяет человека, а человек определяет сам себя; дар — лишь помощник, от которого можно избавиться, когда он станет неудобен. Дар — лишь инструмент. Не бывает инструмента хуже или лучше; бывает инструмент подходящий или не подходящий…
— Вообще-то бывают, — буркнул Данга под нос, — нормальные ножи и те, которые от взгляда тупятся, а еще…
— Дебил, — шикнул Герка, — тут речь про разные инструменты. Пассатижи и пила, типа.
— ...но все меняется. То, что подходило как нельзя лучше сегодня, завтра окажется ненужным; и больше, чем новые инструменты, понадобятся люди, способные держать их в руках.
— Он правда так длинно говорил? — полушепотом спросил Данга, пользуясь тем, что в полной трансформации отец туговат на ухо. Да и видит не очень — ну, на воздухе, под водой-то другое дело.
— Это из его мемуаров, — пояснил Герка, — недописанных. Там страниц пять мелким почерком. Папа их в ящике стола держит.
— Давал тебе почитать?
— Не, помнишь, я под домашний арест попал? Тогда и взломал со скуки.
Мама постучала вилкой по бокалу и сделала строгое лицо. В глазах у нее плясали смешинки.
— Хватит, хватит, — сказала она, — Хонга, дорогой, они все поняли.
— Что мы поняли? — Растерянно спросил Данга.
— Что не стоит комплексовать из-за дара, — предположил Герка.
— А-а-а! — Данга широко улыбнулся, — Да не, мне правда надоело с ними балду гонять. Я решил за ум взяться, все такое. Подружился с ботаном, буду учиться теперь! Не волнуйся, пап.
— Это с каким еще ботаном? — нахмурился Герка, чуя подставу.
— Тебе что, Ким еще не звонил? — Изумленно распахнул глаза Данга, просто-таки напрашиваясь на подзатыльник, — Я Умарса с нами позвал. И Бинку, но это само собой.
Герка отодвинул тарелку, резко встал из-за стола.
— Я наелся. Простите, мне нужно поговорить с ним об… учебе.
Родители переглянулись. Не поверили. Но накануне попрыгушек можно было не особо заморачиваться с предлогами, лишь бы они были. Еще одно неписанное правило.
Герка приподнял Дангу за шиворот — долго держать не получилось, куча времени прошло с тех пор, как он мог его на руках таскать, так что потом пришлось перехватить поудобнее, за ухо — и потащил из столовой.
— Ты чем думал, когда Кота на попрыгушки позвал, идиот?
— «Не дар определяет человека, а человек определяет сам себя», — передразнил Данга, — так дедушка говорил. Сам знаешь. Умарс сам захотел. Где сказано, что Котам нельзя? Он же прыгать не будет, посмотрит только. Пусти, больно!
Герка разжал пальцы.
— Я тебе не верю.
— Мы же семья! — Обиделся Данга, — А ты меня ранишь, когда не веришь.
— Если что-то случится, ты понесешь ответственность, — вздохнул Герка, успокаиваясь, — надеюсь, этот котенок не такой безголовый, как ты.
Действительно, что плохого? Ну, захотел котенок посмотреть на попрыгушки, это можно. Хочет развлечься на выходных — его воля. Хочет развлечься в компании Данги — сам себе дурак. Кима, судя по всему, предупредят… о турслете, куда котенок поедет со своим новым другом Дангой. И Ким наконец перестанет нудеть, что его младшего в школе притесняют, оставит Герку в покое. Подумаешь, утопленники! Это на попрыгушках утопленники, а не турслете все чинно, прилично, за детишками присматривает целая дружина старшеклассников… А еще они переводят бабушек через дорогу и снимают котят с деревьев, ага. Не только дети любят сказки, взрослые тоже бывают на диво доверчивы…
В кармане завибрировал телефон. Очень вовремя. Герка уже настоящий туристический рай на земле придумал.
— Алло, Ким? Чего тебе?
— Что за попрыгушки, на которые отпрашивается мой младший?
Данга посмотрел Герке в лицо, попятился и припустил по коридору, что есть мочи.
Лиль определенно не успевала подготовиться к контрольной по физике. Это была катастрофа, просто катастрофа: целый модуль она вгрызалась в этот окосов предмет, как проклятая, и, кажется, пока вытягивала на девятку. Но к модульной контрольной высшие силы будто сговорились. Наверное, Лиль чем-то капитально подпортила себе карму.
Во-первых, в дом напротив заселились жильцы. Зачем они туда заселились, для Лиль было тайной за семью печатями, потому что дом им явно не понравился, настолько, что они решили его перестраивать. Так что уже две недели Лиль делала уроки под звуки отбойного молотка.
