Жаннэй задумалась. Побарабанила пальцами по столешнице, не без интереса наблюдая, как Ылли нервничает: дергает ухом, принюхивается, суетливо вертит в руках чашку.
Она, видимо, пыталась определить настроение Жаннэй по запаху. И вряд ли у нее получалось: она очень старалась, и незаметно для себя перегибалась через стол все дальше и дальше, но...
Жаннэй заговорила прежде, чем Ылли уткнулась любопытным носом ей в лоб.
— Я буду молчать, пострадавших нет. Но зачем?
— Я тогда на все было готова, чтобы сыну помочь. И нарыла информацию, что у Паштов в семейном запаснике серьги есть, которые дар блокируют. Я подумала, это может сработать, ну и начала вокруг Паштов виться, картинки семейных драгоценностей раздобыла, рассматривала их целыми днями. А потом Амме рассказал, что у него на работе девчонка отключилась перед свиданкой с Кимом из рода Паштов. Пошутил, что девчонка, похоже, без ума от котиков: котики на серьгах, котик в женихах. Я и до того знала, что Яйла Лиль своему старшему в невесты прочит, и часть драгоценностей ей подарила, но и подумать не могла, что там может быть что-то сильное. Обмороки — это ведь частая побочка для таких артефактов… Амме серьги на картинках опознал, и я решила их забрать. Ну и… наделала глупостей. Напала, в дом залезла…
— Напала сколько раз?
— Только один, первый. И дом я не поджигала! Клянусь, не было такого! Как только Пиит начал поправляться, мне это было уже не нужно, сама подумай. Я за эту парочку кому угодно глотку теперь перегрызу, ясно? Совет им да любовь, детей здоровых! Вот, смотри…
Ылли достала сумочку и начала лихорадочно там копаться. На стол были последовательно выложены ежедневник, бумажник и телефон.
Жаннэй задумчиво вертела в руках чашку с кофе. Она почти доверяла этим песчанкам, но все равно пить не спешила. Мало ли… Насколько нужно отчаяться, чтобы ради призрачной надежды попытаться ограбить незнакомую девушку? И почему она не попыталась их купить? Хотя вряд ли Яйла продала песчанке хоть что-нибудь. И вряд ли Лиль сочла бы, что вправе продавать хоть что-то из подарков Яйлы.
Ылли открыла ежедневник: вместо закладки там было фото мальчишки лет одиннадцати. Он улыбался во все зубы и казался совершенно обыкновенным.
— На тебя похож, — вежливо заметила Жаннэй.
— На отца он похож, — отмахнулась Ылли, — который нас бросил, как только узнал о проблеме. Но теперь я хотя бы знаю, как выглядит его человеческое лицо, так что какая разница, на кого именно?
Она открыла бумажник.
— А еще он может грустить: вот так. И когда ест что-то кислое, он…
— Ылли, — мягко сказала Жаннэй, — я могу тебя только поздравить, но, быть может, вернемся…
— …а вот он в три четверти…
Жаннэй смирилась.
Просмотр фотографий Пиита во всех ракурсах отнял где-то полчаса. Амме было подошел, но, услышав, что речь идет о фотографиях, испарился, как будто его и не было. Похоже, его сестра демонстрировала их всем, до кого могла дотянуться.
Жаннэй несколько раз пыталась вернуть разговор в конструктивное русло, но Ылли даже не замечала этих попыток. Возможность показать кому-то своего сына окрыляла ее.
— И он сможет как я, работать здесь официантом! — Вещала Ылли, — Дар у него самый-самый подходящий, и у него не будет моих трудностей…
— Дар? — Жаннэй наконец смогла вставить свое слово, — А на кого пошел учиться тот, самый первый Тен, кстати?
— А? На артефактора, конечно, — отмахнулась Ылли, — ну так вот, о чем это я. А, так вот…
— Почему ты настояла на том, чтобы вызвать меня? — снова перебила Жаннэй.
— Потому что это было похоже на поджог, но никто мне не верил. И второе нападение… не могла же я прийти и сказать: «так, коллеги, вот в первый раз это была я, а во второй раз кто-то еще»? Мне бы ответили, что все и так знают, что случилось: травоядный зверозык полез провожать девушку на заводские окраины, и закономерно нарвался на гопоту. Не говоря уж о том, что Лиль второе заявление писать не стала, так что документально ничего не оформлено… У меня просто не было доказательств, что второе нападение вообще было. Да я и сама в этом не уверена! Самым весомым поводом позвать человека со стороны стало то, как на меня давили, чтобы я закрыла дело. И мой прямой начальник, Мариш из рода Вако, волк; и из Псов клинья подбивали. И Салишь удостоила меня визитом… А ведь в пустыне дождь чаще идет, чем кошки с собаками объединяются. В тот момент я поняла, что даже если пойму, что стало причиной поджога, меня в лучшем случае выставят на посмешище. Тут кто-то сильный виноват. Кто-то сильный и хищный. Мне не по зубам.
Жаннэй уперлась подбородком в переплетенные пальцы.
— Ты думаешь, это Яйла?
— А кто еще? Лиль обошлась ей в огромнейшее пятно на репутации.
— Она еще не разорвала помолвку.
— И это странно, — Ылли забарабанила туфлей по полу, заерзала, — Это-то и странно! Тьмаверст слишком маленький город, и Умарс пострадал, она не может не знать… Они, конечно, скрывались, но два подростка просто не могут не спалиться так или иначе. Даже если им это и удалось, на попрыгушках была целая куча свидетелей… и Яйла все равно не разорвала помолвку? Я общалась с Яйлой в старшей школе, и знаю, что она совершенно не сентиментальна. Скорость, с которой она выбрасывает людей, которые могут навредить ее репутации — феноменальна.
Жаннэй задумалась.
— С таким же успехом, — сказала она наконец, — Яйла может ее и защищать.
— Яйла?! Смешно! — Фыркнула Ылли.
Не то чтобы Жаннэй не доверяла Ылли. Пока все, что сказала ей эта мышка, казалось очень даже логичным. Но сложно было не заметить, насколько Ылли склонна к импульсивным и необдуманным поступкам, решениям, которые в жизни не пришли бы в голову человеку хоть сколько-нибудь рациональному.
— Кстати… почему ты решила притвориться стажером, Ылли? — спросила Жаннэй.
— Ну, я и правда хотела кое-чему поучиться. И младшим больше доверяют. И вдруг ты бы оказалась ни на что не годной чинушей? Я бы тебе ничего тогда не рассказала! Я и Лиль сказала не болтать лишнего!
Притвориться стажером, чтобы устроить проверку, и совершенно не подумать, как легко может вскрыться настоящий возраст; уговорить младшего брата навесить на следящую-сопровождающую «пиявку», чтобы не звонить ей по телефону; пытаться украсть у подростка серьги, которые с очень малой вероятностью могут помочь сыну, всего за пару недель до события, которое скорее всего поможет…
Из этого всего можно было сделать целых два вывода: плохой и хороший.
Хороший: Ылли вряд ли подожгла дом Лиль, потому что Лиль и Герка так или иначе приложили руки к спасению ее сына и теперь ей очень нравятся. Ну и потому, что совершенно не умеет продумывать пути отхода, да и влиятельных родичей у нее нет, так что ее задержали бы еще в первую пару дней.
