В рядах летавиц началась паника.
— А как узнать, кто именно будет жертвой?
— Как правило, жертва не может никак заснуть, — объяснила я. — Каждую ночь он будет приходить за новой.
Аэрон за окном появился вновь.
— Кажется, он пришел за мной! — пискнула какая-то из идеальных девушек и хлопнулась в обморок.
Алия прикрылась книгой, чтобы никто не увидел ее улыбки.
— Алия, посмотри, как от него избавиться. — Я ткнула развеселившуюся подругу локтем. Алия полистала страницы и зашептал мне на ухо. Я, работая на зрителей, строила удивленные рожи, якобы выслушивая способы избавления от выхухолевидных демонов. Летавицы плотным кольцом обступили нас. — Алия, этот способ им не подойдет! — вскричала я, делая возмущенный вид. — Они же приличные девушки, готовящиеся стать идеальными женами, эта мы бы так смогли сделать!
— Другого способа нет! — отрезала Алия.
— Какай способ? — выдохнула толпа девиц.
Я поморщилась и объяснила:
— Нужно равно в три часа ночи, когда безымень придет за жертвой надеть на голову нижнее белье… — в толпе ахнули, — высунуться в окно и, сделав неприличный жест…
— Фигу? — перебил меня кто-то.
— Нет, не фигу, фигой его, не проймешь! — рявкнула Алия.
— Так вот, сделав неприличный жест, выругаться самыми крепкими словами. Записать вам их на бумажке? — осведомилась я.
Летавицы попятились.
— Эта невозможно, не можем же мы… — пролепетала Делия.
— Мало того, — я виновато улыбнулась, — это нужно показать во всех ваших пяти окнах.
— Нет, мы так делать не будем. Позор-то какой, на всю Школу.
— Ну Школа-то вся спит, а вашем демоне знаем только мы, — вкрадчиво проговорила Алия. — А впрочем, как хотите, впереди целая неделя гаданий, после нее безымень исчезнет. — Я поднялась со стула. — Алия, пойдем спать.
Мы прошли мимо летавиц и скрылись за дверью. Вернувшись в свою комнату, я сказала Аэрону, чтобы прошелся еще разок по карнизу, после чего мы послушали писк и визг летавиц и стали ждать результатов.
— Чертовски увлекательное занятие, они так визжат, ну точно поросята, — делился впечатлениями Аэрон, отмывая сажу с лица.
— Теперь вся надежда на их испуг. — Я открыла окно и снова подула на картофелины, клубни послушно перестали стучать по рамам. — Сколько времени?
— Два часа, — ответила Алия.
— А если они уснут? — спросил Аэрон, вытираясь полотенцем.
— Ну после моих слов не уснут. Я им сказала, что, демон сожрет того, кто, не сможет уснуть, а это прекрасный способ заполучить бессонницу.
В комнатах у летавиц стояла тишина. Лейя бегала и подслушивала под дверями, пытаясь понять, решились девицы избавиться от демона или нет.
Когда время подошло к половине третьего, я опять заставила картофелины постукивать в окна. Без четверти три я, полная дурных предчувствий, предложила одеться и выйти за Школу под окна летавиц. Аэрон умчался одеваться, я накинула шубейку и платок, подождала Алию и Лейю, и мы выскочили на мороз.
Под нашими окнами и окнами летавиц была построена снежная крепость, именно, оттуда мы и решили наблюдать. Как оказалось, не мы одни. Прошмыгнув за стену, мы застали там половину Школы. Те кто поумнее, оккупировали близлежащие деревья, некоторые выглядывали из-за угла. Я думаю, в темной Школе не осталось никого, кроме объектов розыгрыша.
Нас, как главных организаторов, безропотно пропустили вперед, и мы опасливо выглядывали из-за стен крепости. Аэрон налетел сзади, попеняв, что, не дождались его. С присутствующим здесь же Калиной мы обменялись презрительными взглядами и затаили дыхание. Время неумолимо приближалось к трем. Алия до боли вцепилась мне в руки, Лейя поскуливала, Аэрон перестал дышать, а я просто примерзла к ледяной стене. Послышались чьи-то шаги, и на дорожке у Школы мы узрели кучку наших учителей во главе с директором, которые возвращались с праздника, посвященного неделе гаданий. Они оживленно переговаривались и смеялись.
На третьем этаже зажегся свет, распахнулось окно, и несколько девиц с горящими из прорезей трусиков глазами показали опешившим учителям неприличный жест с участием среднего пальца и послали на… Аэрон уткнулся мне в воротник шубы и застонал от смеха. Все ученики старались ни в коем случае себя не обнаружить, беззвучно гогоча в рукава и варежки. Я зажимала себе рот ладонью и тряслась от смеха как в лихорадке. Учителя задрали головы, и очень вовремя — распахнулась следующее окно, и опять те же личности с трусами на голове показали тот же жест и предложили пойти… уже в другое место. Аэрон съехал по стене на землю, рыдая от смеха, с разных сторон слышались еле сдерживаемые смешки, ученики никак не ожидали, что, действие будет повторяться несколько раз, с оккупированных деревьев сыпались снег и ветки. Когда распахнулось третье окно, один из учителей поскользнулся и упал. Ничего не видящие летавицы обозвали его… сопроводив слова жестом.
— Перепились, что ли?! — отчетливо донесся да нас вопрос директора, обращенный к коллегам. Кто-то из учителей, живо жестикулируя, стал объяснять, что, летавицы не могут напиться, они примерные ученицы, скорее всего, учителя просто неправильно их поняли.
Раскрылось следующее окно, и летавицы полностью опровергли эти предположения. Ученики не стали больше сдерживать смех, захохотали, как гиены, еще больше напугав учителей, и, не дожидаясь еще одного выступления летавиц, прыснули в разные стороны. Аэрон схватил меня за руку, отрывая от стены, и побежал к входу в Школу, гогоча на бегу, как жеребец. Мы взлетели по лестнице к нам в комнату, продолжая хихикать.
— Можете мечтать, куда потратите ту кучу денег, которую выиграли. — Аэрон стянул свою куртку и встряхнул, сбивая снег.
Алия и Лейя мечтательно закатили глазки, но я остудила их пыл:
— А еще готовьте свои задницы к порке. Летавицы не будут скрывать, по чьей вине они так измывались над учителями.
— Ну это ерунда! — отмахнулся Аэрон. — Поругают, да и забудут.
— Про вас-то, может, и забудут, а вот меня как бы не вышибли из Школы. У меня нет обеспеченных родственников. Приспичило же учителям именно в это время вернуться!
— Не думал я, госпожа Верея, что вы являетесь любительницей злых шуток над своими сокурсниками, — громыхал Феофилакт Транквиллинович, вызвавший нас в свой кабинет на следующий день. Я шмыгнула носом и постаралась придать себе как можно более удрученный вид, пялясь на кадку с фикусом.
— Вам должно быть совестно за содеянное. Заставить испуганных девушек издеваться над учительским составом!
— Я не знала, что вы будете возвращаться в это время, — оправдывалась я, — а летавицы дразнили меня замухрышкой!
Феофилакт Транквиллинович одарил меня недовольным взглядом:
