— Сейчас я возьмусь за твои волосы.
— Нет!!! — Я в ужасе схватилась за голову.
Безжалостнее парикмахера, чем Лейя, представить просто невозможно. Прически у нее, конечно, получались что надо, но какие муки нужно было ради этого перенести! Однако Лейя была неумолима и усадила меня перед зеркалом. Я жмурилась и подвывала, пока она терзала мою встрепанную шевелюру. Алия перестала точить нож и, ухмыляясь, слушала мои стенания. В результате получилось очень даже неплохо.
— Аккуратно уложенный сноп, — резюмировала Алия. Лейя гневно вопросила:
— А до этого что было?!
— Неаккуратный сноп, — фыркнула подруга.
Я, радуясь, что мои волосы еще при мне, отвалилась от зеркала. Моя прическа никогда аккуратностью и не отличалась! Лейя, недовольно пыхтя, застегнула платье пронзительно-зеленого цвета и повертелась перед зеркалом, оглаживая ткань на бедрах. Я попробовала повторить за ней эти движения, но чуть не упала с каблуков. Алия захохотала и, сунув нож за сапог, спросила:
— Идем?
Мы стали спускаться по лестнице. Перила уже были обвиты гирляндами, а на стенах размещены фонарики с короткими свечками внутри.
— Девочки, — я, вдруг спохватившись, остановилась, — а как справляют последний день бесовской недели?
Алия поправила пояс и сказала:
— Сначала будем плакать, что официальный разгул нечисти прекращается.
— Боюсь, я не смогу выжать по этому поводу ни слезинки, — забеспокоилась я.
— А ты просто подвывай, это как представление, — с усмешкой сказала подруга. Мы обе посмотрели на мавку, зная, что уж ей-то никакого труда не составит маленько поплакать. Алия, спускаясь вниз, продолжила рассказ дальше:
— Потом принесем жертву…
— Чью?! — Я покрылась мурашками.
— А, — Алия легкомысленно махнула рукой, — любую. В том году крысу приволокли. Большую такую, противную. Я как раз с отцом о месте в Школе договариваться приезжала, ну и попала на этот кошмар. Эта крыса потом, живя под лестницей, половину Школы перекусала, отрываясь за доставленные унижения. Пока Феофилакт Транквиллинович не избавился от нее при помощи крысиного яда.
— Так крыса осталась жива? А ты говоришь, «жертва».
— Верея, это как игра. Никому неохота проводить обряды Древних, они всем уже надоели, но традицию надо соблюдать. Вот и будем делать вид, что верны заветам предков.
Я успокоилась, и мы спустились на первый этаж, прошли по вестибюлю, неярко освещенному высокими толстыми черными свечами, и направились по коридору к актовому залу. Мимоходом глянули в зеркала, все трое удовлетворенно хмыкнули и пошли на гул голосов и вкусные запахи.
— Рыжая! — Химка была настроена благодушно. Она сидела на подоконнике, болтая когтистой голой ногой. — Кого бы ты хотела видеть в роли жертвы?
— Феофилакта Транквиллиновича, — не задумываясь, ляпнула я и прикусила язык.
По коридору приближался упомянутый объект, одетый во что-то напоминающее черную рясу с красно-золотой окантовкой. Прозрачные стекла очков он сменил на темные. Торчащие черные волосы и короткая бородка придавали ему вид настоящего беса, залезшего в сутану священника. Директор был занят беседой с Аэроном, который был во всем черном, отчего рассыпавшиеся по плечам светлые волосы казались еще светлее, словно выгорели на солнце. Аэрон выхватил меня взглядом из толпы и, ткнув пальцем в моем направлении, громко произнес:
— Вон она!
У меня сразу появилось желание сбежать, уж больно пакостный вид был у этой парочки. Я, сделав вид, что не заметила их повышенного интереса к своей персоне, попробовала затеряться в толпе, но наставник ухватил меня повыше локтя и потащил в полутемный вестибюль. Аэрон, стуча серебряными набойками на сапогах, со злорадной ухмылкой пошел следом. За его плечами покачивались расправленные крылья, и он напоминал ангела смерти.
— Госпожа Верея, — проникновенно начал наставник, когда на пару с вампиром они заволокли меня в гущу экзотических растений в зимнем саду, — у нас к вам маленькое, но очень ответственное поручение.
После этих слов ножки мои чувствительно задрожали. Ох, не понравился мне его вкрадчивый тон!
— Вам предоставляется возможность изобразить жертву на праздничном обряде.
Я вздрогнула и попятилась, но уткнулась в Аэрона, который перекрыл выход из зимнего сада.
— А почему именно мне выпала такая честь? — возмутилась я, пытаясь удержать зубы от веселой чечетки.
— Госпожа Верея, — голосом, которым врач успокаивает смертельно больного пациента, проговорил Феофилакт Транквиллинович, — вы же в некотором смысле, не совсем нечисть, а значит, идеально подходите на эту роль и придадите ей, так сказать, правдоподобия.
Меня прошиб холодный пот, роль беззащитной жертвы меня совершенно не привлекала.
— И что мне нужно будет делать? — понимая, что наставник все равно добьется своего, спросила я. Феофилакт Транквиллинович посмотрел на меня поверх очков и весело закончил:
— Ничего, просто ведите себя естественно.
Аэрон хохотнул и хлопнул в восторге крыльями.
— Феофилакт Транквиллинович! — позвали из коридора, и показалась встревоженная летавица Делия. — К вам из Конклава магов, дожидаются у вас в кабинете.
Я застыла, а наставник быстрым шагом удалился за Делией.
— Ненавижу магов, — пробормотала я, забыв про Аэрона. — Интересно, что им тут нужно?
— Может, просто с праздником поздравить или ингредиенты для заговоров взять, — подал голос Аэрон, напомнив о своем присутствии. — Да и не толпа их там, а всего один.
— А ты откуда знаешь?
— Директор его ждал.
Чувство тревоги меня не покидало, но предстоящая роль пока волновала сильнее.
— Аэрон, я тебя убью! — простонала я, прожигая вампира взглядом; тот независимо поправил широкий рукав черной рубахи и, ослепив блеском клыков, возразил:
— Ну сегодня убивать буду я. — Он посмотрел на мою опешившую физию и пояснил: — Жертву приносить буду я, как самый достойный, а Калина будет обмахивать крыльями.
После этих слов я завыла и даже от избытка чувств промаршировала из одного конца зимнего сада в другой. Аэрон краем глаза наблюдал за моими мучениями, делая вид, что занят разглядыванием своих ногтей.
— Быстро выкладывай, что из себя представляет этот обряд.
— Ну, — Аэрон, опершись плечом о косяк, не торопясь начал повествование, — сначала вытащат алтарь, кстати, как раз по твоему росточку…
Я фыркнула и уперла руки в боки.
— Потом тебя на него положат, я возьму большой нож…
Я выпучила глаза на ухмыляющегося вампира.
— И всажу его тебе прямо в сердце, чтобы в следующий раз не заставляла развлекать химер!
