— Ты чего? — взвизгнула я. — Это же сколько имен! Да я до утра перечислять буду!
— А я не тороплюсь. — Маг делано зевнул, поудобнее располагаясь за столом. — Кстати, генеалогическое древо потомков Всетворца с тебя Феофилакт Транквиллинович будет спрашивать отдельно.
— Всех?! — не поверила я.
— Ага. А то ты постоянно находишь новых родственников, а потом таращишься на них, как на диво заморское. У директора уже спрашивать начали, учит он тебя чему-нибудь или нет? Или вы на пару груши околачиваете.
Я, жалея саму себя, стала перечислять проклятых императоров. Спасла меня от этой пытки возмутившаяся Алия, которая, шваркнув дверью, с порога заявила:
— Вы имеете совесть? Ночь уж на дворе, а это, между прочим, наша комната!
— Да! — пискнула у нее из-за плеча Лейя. — Торчим всеми вечерами в мужском крыле! На нас уже коситься начинают.
— Ясно. — Велий побарабанил по столу пальцами. — У Аэрона припасы закончились.
— Еще бы! — Лаквиллка плюхнулась на свою кровать. — Там два этих проглота так ложками стучат, что аж в ушах звон стоит.
— Кто тут проглоты? — возмутился с порога крыс, проталкивая свое красивое, но уж слишком могучее тело к нам в комнату.
— Мы крупные, нам питаться надо, — поддакнул бочком протискивающийся Зоря.
— О! Двое из ларца одинаковы с лица! — хлопнула себя по ляжкам Алия. — Только ржут и жрут! Чего вам надо?
Гомункул обиделся:
— А я, может, не к тебе зашел, а к Велию с Вереей. Привет, чем занимаемся?
— Ничем! — радостно воскликнула я, сметая со стола учебники.
— Э-э! Это мой! — Велий кинулся за неосторожно сброшенной мной книгой под кровать. — О! А что у вас тут скатерка делает? Хозяйки тоже мне! — Он вылез, отряхивая пыль с себя, книги и скатерти-самобранки. Мы с Алией подавились ответом и потянулись к скатерти. Что-то, наверно, было в наших глазах такое, от чего Велий попятился, кося одним глазом на нас, а другим на скатерть. Мавка позеленела и стала продвигаться к выходу, лепеча:
— Я не виновата, я ее на один раз взяла. Я ее забыла спрятать.
В глазах Велия вспыхнул жаркий огонь любопытства, и, прежде чем я успела лечь животом на стол, он швырнул туда нашу скатерть.
— Ух ты! — выдохнул Зоря.
— И вы это скрывали?! — заорал Гомункул. — Друзья впроголодь живут, а они жируют!
— Так. — Велий, хищно улыбаясь, облокотился на стол. — И что у вас еще есть?
— Ничего! Это последнее! — завыли мы с Алией.
— А это откуда? — не унимался маг.
— Повадился к Алии ходить Серый Волк, — заревела мавка от двери.
— Вот только не надо мне этих историй! — прикрикнул на нее маг.
— Ух ты! Скатерть-самобранка! — взвизгнула, появляясь на пороге, овечка. — И мужчины в неурочное время! — Она взгромоздила копыта на стол и, потянув носом, сладко пропела: — И вино в комнате несовершеннолетних.
— Это он! — хором воскликнули мы и показали на Велия.
— А я расследование провожу, — не моргнув глазом, сказал маг. — Вот, обнаружил неучтенный предмет.
— Не надо его учитывать! — закричали мы. — Пусть она останется у нас, и мы все вместе будем ею пользоваться!
— Ты же квестор, тебе она ох как понадобится! — уговаривала я Велия.
— То-то мы в Засеках только с нее и питались! — ехидно ухмыльнулся маг.
— Нет, ну до чего скаредные люди эта нечисть! — подхватил его обвинения крыс, присаживаясь к столу и накидываясь на яства. — Салатик будешь? — обратился он к овечке.
— Мы еще расследование не окончили, — заявила комендантша, но тем не менее ухватила со стола связку бананов. Поняв, что разграбление стола может плавно перейти в изъятие скатерки, я начала канючить:
— Нет, в самом деле, нам ее Серый Волк подарил, хоть у него спросите.
— Что у меня спросить? — донеслось с порога.
— О! — обрадовалась овечка, усиленно работая челюстями. — Налицо нарушение внутреннего распорядка.
Волк, чмокнув зардевшуюся Алию в щечку, улыбнулся всем остальным, а особенно овечке:
— Ты еще поговори мне тут, комок шерсти.
Комендантша фыркнула и оценивающе уставилась на апельсины, после чего перевела взгляд на Зорю и кокетливо похлопала глазками:
— Ну и кто очистит даме фрукты?
Богатырь поспешно кинулся удовлетворять ее прихоть, а стоявший все это время на пороге Аэрон потер руки:
— Я смотрю, у вас как всегда пир горой.
— Заходи, не стесняйся, — радушно пригласил его Гомункул, набираясь мужества перед решительным боем с трехэтажным тортом посреди стола. Судя по суровой складке меж его бровей у торта не было ни единого шанса.
Уроки пришлось отложить, тем более что слух о пире мгновенно разнесся по Школе. И вскоре в нашу комнату набилось столько народу, что я сбежала в комнату «жениха».
На следующий день, когда мы с Велием прогуливались по парку, топча просохшие дорожки, маг спросил:
— Знаешь, о чем я думал всю ночь?
— Даже не рискую предположить! — Я закатила глазки. — А когда предполагаю, вся краснею, вся краснею!
Он улыбнулся, всем своим видом показывая — он ни капельки не верит, что я такая, какую из себя строю, но оценил мои старания.
— Я тщательнейшим образом сопоставлял появление Сивки, Серого Волка, скатерку эту, яблочки молодильные, которые вы директору притащили, с твоей тягой ко всяким экзотическим книгам.
— Ой, какой ты все-таки умный! — восхитилась я. — Не по годам.
Он хмыкнул:
— А ты знаешь, что у алхимикуса все-таки был полный реестр хранилища и я в него сегодня утром заглянул.
Я с настороженным интересом вслушивалась, а этот злодей тянул, специально отвернувшись и любуясь просыпающейся природой.
— И что? — не выдержала я.
— Погодка сегодня просто изумительная.
— Ну и сам дурак, — буркнула я и тоже отвернулась.
— А вы воровки, — не остался в долгу Велий.
— Почему это? — вознегодовала я.
— Гомункул рассказал, как вы по второму разу архив крушили. И я даже знаю, где вы книжку прячете.
— Вот гад прожорливый! — выругалась я, а потом уперла руки в боки. — И где же она?
— Вот! — Велий выхватил книгу из-под куртки.
— Грабют! — заорала я, пытаясь допрыгнуть до книжки. — Когда же ты успел ее стащить?
— Да сегодня же утром. — Велий смеялся, а я прыгала вокруг него как собачка. — Сказал Лейе, что у меня запонки в сундук упали.
