Ничего, кроме всеобщей тревоги, визит к фон Птицу не дал. Пока сообразивший, в чем дело, фон Птиц организовывал через Конклав поиски Вереи, а Индрик отправился поднимать нечисть, Велий и Аэрон сидели на крыльце дома архимага.
— Как надо было напугать архимага, чтобы он потом четыре дня был никакой! Это глава-то Конклава! — восхищался Аэрон. — Может, и впрямь на ней жениться? Весь Урлак будет как шелковый, и я у ней под крылышком.
— Все тебе шуточки. Происходит что-то серьезное. Ты ее сейчас чувствуешь? — досадливо взмахнув рукой, спросил Велий.
— Нет, — тряхнул головой Аэрон. — Как отрезало.
Друзья посмотрели на Зорю, топчущегося около грифонов. Богатырь все пытался то соскрести с них чешуйку, то сунуть палец в нос.
— Эй, богатырь, а тебя ноги никуда не тянут?
— Да уж лучше б тянули! — Зоря бросил жалобный взгляд на Велия. — При хозяйке вона как здорово было, а нынче уже два раза на княжий двор позвали.
— Зачем?! — удивился Аэрон.
— Да уж явно не пряником угощать, — вздохнул вор. — Интересуются, что за тайный богатырь у нас на Засеках появился.
— Не трусь, я тебе в Урлаке политическое убежище дам.
— Ага, — Зоря попятился, — я уж лучше здесь покаторжаню.
Протянув долгую ночь в тоскливом ожидании, к утру все поняли, что дела плохи.
— Как сквозь землю провалилась, — расстроено сказал Анчутка, деликатно прихлебывая чай из кружки архимага. Фон Птиц отрешенно колол щипчиками сахар, а Велий, на которого бодрящие зелья уже практически перестали действовать, задумчиво протянул:
— Сквозь землю… А ведь она недавно с Грунькой поцапалась.
— Пор-рву, пор-решу, пор-рушу! — рявкнул черный от злобы Карыч, заставив архимага вздрогнуть.
— Давайте не будем решать все сгоряча, — успокоительным тоном проговорил фон Птиц.
— Хладнокровно порешим всех, — поддержала его Алия, Серый Волк прижал ее лапой к дивану, досадуя, что ничем не может помочь.
— Господин архимаг, — протиснулся в дверь Мефодий, — спасите меня, там эта, которая… ну… — Из коридора донесся голос мавки:
— Нет, я хочу знать все! — Появившись тут же на пороге, она всплеснула руками. — А вы знаете, что его грифоны исклевали Сивку-Бурку? — Лейя обвиняюще ткнула пальцем в фон Птица.
— Угомонись, подруга, — обратилась к мавке Алия. — Все мы знаем и вообще к войне готовимся.
— Ну наконец-то. — Мавка кинулась на грудь Сиятельному. — Дорогой, ты же всех поубиваешь, кто мою подружку обидит, правда?
— Ну если возникнет такая необходимость, то безусловно, — дипломатично ответил ей Князь.
— Ну теперь будет потеха! — просипела из-под лапы Серого Волка лаквиллка.
В моей темнице шел настоящий бой. Лилит гоняла отпрыска по подземелью, сыпля проклятиями и пытаясь взгреть Рокмира вырванным из его рук бурдюком. Принц резво уворачивался, стреляя голубыми молниями в летучих мышей Лилит.
— Не смей трогать моих крошек! — визжала королева, но неблагодарный сын упорно не хотел, чтобы ему выцарапывали глаза. Я демонически хохотала в своем узилище и, подбадривая дерущихся, орала:
— Ставлю на братца! — от чего Лилит ярилась еще больше.
— Мерзавка! — шипела королева, покрываясь зелеными пятнами.
— Приятно познакомиться! — жизнерадостно откликнулась я, пытаясь строить рожи в дырку.
— Ты околдовала моего сына! Ты мне всю жизнь испоганила!
— Сама начала, жаба! — зарычала я и, сунув руку в отверстие, попыталась ее подстрелить. Судя по вскрику Рокмира, в королеву я не попала. — Братик, ты живой?
— Он тебе не братик! — взвыла, подобно баньше, Лилит.
— Милая мачеха, не стоит так распалять себя, поберегите здоровье! — сладко пропела я в ответ. — У вас все-таки уже возраст, вон какие синячки под глазами!
На миг мне показалось, что королева сейчас ворвется ко мне, чтобы задушить голыми руками, но она меня разочаровала, всего лишь ринувшись к дырке в стене, как пустоголовый голубь. Утратив всякое величие, Лилит стала плевать в дырку; это было так противно, что я свернула из носка пробку и, не задумываясь, заткнула этот фонтан ругательств, крича:
— А в приюте нам за это еще и рот с мылом мыли!
Королева задохнулась от гнева и, понимая, что меня ей не достать, снова фурией набросилась на сына. Изрядно униженный, но непобежденный Рокмир стрелой метнулся прочь, пообещав еще вернуться ко мне.
— Что?! — завопила Лилит. — Никогда! Есть в этом замке каменщики? Замуруйте эту дверь, немедленно!
Скажу по правде, мне стало страшно, так страшно, что я закричала:
— Мы так не договаривались! — и жалобно заныла: — Милая мачеха, куда же вы? Я буду без вас скучать!
— Не бойтесь, — послышался заговорщицкий шепот. Из дырки не было видно, кто это, но я как-то сразу узнала Флору. — Здесь есть еще пара лазов, о которых мама не знает.
— Правда?! — обрадовалась я. — Вижу, не такие уж вы и плохие родственники.
Флора встала перед дыркой — в белом платье, с косичками, глядя на меня такими невинными глазками, что я сразу догадалась, каким образом ее маманя стала королевой. Ни один мужик не устоит перед таким ангелочком, пусть даже она и ведьма.
— Почему ты решила мне помочь? — спросила я.
— Ах, — она вперила в меня свои искренние глазки, — по-моему, моя матушка поступает с вами нехорошо, заточив в темницу.
— И ты меня сейчас выпустишь?!
— Если вы поклянетесь на архоне служить мне. — «Невинное дитя» помахало моим талисманом.
— Да уж, милое дитя, — пробормотала я и состроила зверскую рожу. — Давай топай отсюда! А то сейчас подпалю тебе попу!
Флора с очаровательной улыбкой присела в реверансе:
— Как вам будет угодно, сестрица. Я приду сюда через три дня со стаканом воды и архоном.
— Стой! — остановила я ее, холодея. Так или иначе надо выбираться из этой осточертевшей клетки. Я просунула руку в дыру. — Скажи, у меня колечко на пальце светится?
Флора подошла, наверно, рассматривала кольцо, а я приготовилась отдернуть руку, когда она попробует его стибрить.
— А оно магическое? — поинтересовалась Флора. Самой мне было ничего не видно, и это меня бесило.
— А сама-то ты как думаешь? — сердито отозвалась я.
Флора с минуту молчала, потом снова послышался ее голос:
— А если я вам скажу, вы поклянетесь мне на архоне?
Я зарычала и от избытка чувств сложила ей аккуратный кукиш, жалея, что у меня лапища не как у Зори, тогда получилось бы более наглядно и убедительно.
Змиевы Засеки не видали такой воинской армады со времен пришествия степных орд. Колонны нечисти текли по Миренскому тракту, а меж ними сновали курьеры Конклава магов. От Погоста до Куличиков проехать по дороге было невозможно. Воевода Чарониц согнал всех мужиков города на подмогу купцам, но навести порядок среди почуявшей свободу нечисти было практически невозможно. Если б не Анчутка и Карыч, руководившие армией, Змиевы Засеки, отвыкшие от больших войн, обезлюдели бы совсем.
