Несомненно, ядерный боезапас должен был пройти полноценное натурное испытание, и тут возник сложный вопрос: где испытать эту А-бомбу? Судя по многим косвенным деталям, Гиммлер хотел всячески скрыть и даже дезавуировать успех немецких ученых, сделав атомную бомбу разменной монетой в сложной политической игре. Фаррелл приводит докладную записку, якобы переданную ему анонимным архивариусом спецхрана Пентагона и захваченную в свое время союзными войсками на территории Франции. В ней говорится, что объект «Локки» готов к испытаниям, для которых были проанализированы следующие районы:
1. Северное море и Ледовитый океан. Эти места достаточно пустынны, однако находятся слишком близко от нейтральной Швеции и Британии. Кроме того, на водной поверхности трудно будет всесторонне оценить все поражающие факторы объекта.
2. Горная местность в Северной или Центральной Европе. Эти районы малонаселенны, но сравнительно легко доступны, однако испытания в горах с большим выбросом энергии могут вызвать существенные тектонические сдвиги, сопровождающиеся обвалами и лавинами, что несомненно привлечет лишнее внимание геологов и вулканологов.
3. Восточная Европа. Здесь имеются значительные безлюдные пространства лесов и лесостепей, хорошо подходящие для испытаний. Отрицательным фактором является враждебность местного населения и возможность попадания информации к партизанам и связанным с ними разведывательно-диверсионным группам. Фаррелл считает, что в конечном итоге было решено провести первое натурное испытание в декабре 1943 года в западной части оккупированной Белоруссии. Для обеспечения скрытности и безопасности операции был выбран предлог ликвидации партизанских очагов летней «рельсовой войны», для чего в лесные массивы к юго-западу от Гомеля были переброшены три дивизии СС. В течение зимы 1943–1944 года они всячески зачищали громадное пространство в несколько сотен квадратных километров, отправляя местное население в концлагеря и на работу в Германию, уничтожая партизанские отряды. Наконец, в начале марта 1944 года объект «Локки» был доставлен на место испытаний в глухой болотистой чаще.
Фаррелл так реконструирует это историческое событие:
В радиусе от нескольких сотен метров до трех километров разместили образцы военной техники, разнотипные строения от деревянных до железобетонных с животными и военнопленными, а также танки, включая новейшие «Пантеры» и «Тигры». В далеком бункере с наблюдательным пунктом расположились творцы атомного оружия и несколько высших чинов СС, включая самого рейхсфюрера. Все заняли места вокруг перископов и пультов с многочисленными датчиками. Все внимание сосредоточено на Гиммлере, который энергично бросает команду «Начинайте» – и профессор Езау включает большой красный рубильник…
Над лесами и болотами проносится огненный вихрь, а вдали вырастает черный атомный гриб. Разрушения поразили всех – в радиусе нескольких километров лес превратился в обугленный бурелом с сожженными трупами людей и животных. Уцелели лишь железобетонные укрытия и тяжелые танки…
Пытаясь разобраться в запутанной логике событий тех лет, надо отметить, что именно в начале июня 1944 года нацистская пропаганда стала активно писать о создании нового чуда-оружия, способного в мгновение ока сокрушить врагов Рейха. Эта странная на первый взгляд утечка совершенно секретной информации вполне укладывалась в сложную политическую игру Гиммлера, который, не будучи в силах полностью скрыть истинный масштаб работ над ядерным оружием, в очередной раз прибег к дезинформации окружающих, одновременно заостряя их внимание на таких успешных проектах, как создание изотопных сепараторов.
Между прочим, еще одним местом «подпольной» сборки ядерных боеприпасов может быть местечко Буцбах неподалеку от Франкфурта. Именно там проводились всяческие опыты с новыми моделями изотопных сепараторов, построенных по принципу «молекулярного луча» и «изотопного шлюза». Некоторые историки «Уранового проекта» высказывают мнение, что пунктов сбора первых немецких атомных бомб было несколько, наиболее вероятными среди них следует считать Буцбах и Хехинген. Осторожные оценки количества обогащенного урана-235, полученного в 1941–1944 годах, приводят к мысли о «начинке» по меньшей мере трех-четырех килотонных А-бомб, однако здесь надо согласиться со скептически настроенными исследователями, указывающими на множество еще немедомых факторов. К тому же достоверно неизвестно, какими запасами гексафторида урана располагали немецкие атомщики в 1943–1945 годах. Известно только, что большое количество урановой руды поступало, кроме Хехингена, в Лихтерфельд и Целле, где под руководством Манфреда фон Арденна успешно работали электромагнитные и ультрацентрифужные разделители изотопов урана.
В этих экспериментальных центрах проводились какие-то монтажные работы фирмы «Хеллиге» с таким уровнем секретности, что отчеты о полученных результатах не поступали даже руководству Уранового клуба. Удивительно, но в документах «Уранового проекта» после 1942 года практически перестала упоминаться тяжелая вода и все связанные с нею проблемы. Вероятно, руководство проекта посчитало строительство установок для ее получения делом третьестепенным, что может быть напрямую связано с получением достаточного количества высокообогащенного урана-235. Совершенно иначе задача производства тяжелой воды ставилась в Америке, где эта проблема сразу же была названа сверхважной и получила весьма солидное финансирование.
В середине 1944 года в «Урановом проекте» произо 77 шли какие-то очень серьезные события, предположительно связанные с испытанием и налаживанием серийного производства А-бомб. Документальных свидетельств о причинах возникновения этого поворотного пункта в деятельности Уранового клуба сохранилось ничтожно мало. Чаще всего цитируется некий аналитический меморандум разведывательного отдела 9-й воздушной армии США от 19 августа 1945 года под довольно странным названием «Исследования, изыскания, разработки и практическое использование германской атомной бомбы».
В этом необычном документе вместе с показаниями интернированных членов Уранового клуба приводятся свидетельства командира экипажа бомбардировщика «Ханкель 111» Ганса Цинссера, который принимал участие в испытаниях неких «сверхмощных фугасных бомб» в начале октября 1944 года. Согласно полетному заданию он должен был наблюдать последствия применения «оружия возмездия», совершая облет эпицентра на расстоянии десяти километров. По словам пилота, сначала он увидел слепящую вспышку взрыва, затем машину встряхнуло сильной ударной волной, и над землей возникло многокилометровое грибовидное облако. Ко всему прочему возникли очень сильные электромагнитные помехи, нарушившие радиосвязь.
Итак, 24 августа 1944 года Геринг на основе прямого указа Гитлера от 19 июня 1944 года «О концентрации исследований по новым типам вооружения» издал приказ о проведении полной реорганизации атомных научных исследований. С этого момента все без исключения работы «Уранового проекта» должны были проводиться под полным руководством Научного штаба Объединения специальных военных исследований Имперского исследовательского совета. В эту структуру под сопредседательством Геринга и Гиммлера входили несколько специальных отделов под руководством крупнейших ученых.
