В первую секунду захотелось вжать голову в плечи и вообще сказать, что с расчетами все верно, а мне попросту показалось. Уж лучше не иметь с айс Даннагаром никаких дел. Но я уже ступила на эту тропу. Окликнув Риваеналза, проявила дерзость, отрезала себе обратный путь, оставив лишь один – настаивать на своем. Я сжала пальцы в кулаки, злясь все сильнее, потому что дракон мог бы и сам догадаться. Наверняка так оно и было, а переспрашивал лишь затем, чтобы наказать и унизить зарвавшуюся человечку. Но как произнести то, что вертелось на языке, и сохранить жалкие крохи гордости? Я предприняла еще одну попытку:
– А можно отвечу не здесь?
– Девочка захотела личную встречу? – ледяной голос айс Даннагара пробрал до костей.
Риваеналз едва заметно наклонил голову, цепким взглядом пробежался по моей джинсовой куртке, прямой строгой юбке до колена, задержался на босоножках, открывающих взору аккуратный педикюр.
– Нет. Отнятое у вас время слишком дорого мне обойдется, – звенящим от напряжения голосом ответила я, припоминая из слов дракона, как именно придется за него заплатить. – Но об этой ошибке я предпочла бы поговорить без свидетелей.
И сдался мне тот пункт?! Можно было просто не обратить внимания, разорвать этот лист и выкинуть в урну. Так нет! Во мне взыграла жажда справедливости, которую не унять по щелчку пальцев и не заесть мороженым.
– Корн, – заговорил дракон, нажав на кнопку своих часов, – подай обед на двоих в гостиную. Гостью встреть у входа и сразу же отведи туда.
– Будет сделано, халуар.
У меня от изумления пропал дар речи. А ведь стоило уточнить, не меня ли Риваеналз имел в виду, а то расплатиться за такой радушный прием и за сто лет не удастся.
Лимузин замер напротив мраморной лестницы, ведущей к дубовым дверям. Водитель выскочил и с поклоном открыл дверцу дракону. Тот вышел. За ним из автомобиля выбрались охранники. А последней была я. Специально помедлила, приводя в порядок мысли и собирая с сидения стопку тетрадей.
Стоило оказаться на свежем пахнущем хвоей и сеном воздухе, как я настороженно посмотрела на огромный роскошный дом. Фигуру Риваеналза заметила уже у дверей, за миг до того, как скрылся. Навстречу мне уже спускался мужчина в черной униформе и с прилизанными темными волосами. Не хватало только вытянутых усиков на холеном лице. С приближением Корна волнение все ближе подбиралось к горлу, а желание пуститься в бегство щекотало стопы.
– Алания Виран, прошу следовать за мной, – бесстрастно произнес дворецкий.
Каждый шаг отдавался гулом в ушах. Я все плотнее прижимала тетради к груди и корила себя за несдержанность. Ну чего мне стоило промолчать? Зачем было вообще обращать на себя внимание возле Центра? Я совсем не за этим туда пришла. Возможно, сейчас бы уже долг отца был погашен, а я, лишенная девственности, но свободная, думала, как жить без чести.
С Кивииром пришлось бы расстаться, я не смогла бы обманывать любимого, открылась бы сразу. Возможно, он и простил бы, но не я сама. Глядя в светлые глаза жениха, каждый раз считала бы себя недостойной его предательницей. Он ждал свадьбы, не торопил, а я…
– Прошу, располагайтесь, – прервал мои мысленные мучения дворецкий. Я быстро окинула взглядом просторное и подавляющее роскошью помещение. Корн добавил: – Айс Даннагар вскоре к вам присоединится.
Он развернулся и шагнул к выходу.
– Простите, – потянулась за мужчиной, удержав за рукав пиджака, но тут же отдернула руку и вернула ее обратно на тетради, – могу я узнать, что означает слово «халуар»?
Дворецкий обернулся и, прочистив горло, кашлянул в кулак, будто подавился собственным ответом. Раскрасневшись, снова кашлянул и с поклоном отступил к двери, стремительно скрывшись за ней. Я растерянно моргнула – мне еще никто никогда не кланялся.
– Мой господин, – раздался сзади холодный голос дракона.
Я вздрогнула и, лишь повернувшись к Риваеналзу, поняла причину странного поведения дворецкого.
– Простите?
– Халуар означает «мой господин», – пояснил айс Даннагар и, сев в одно из окружающих сервированный стол кожаных кресел, тут же указал рукой на второе.
Я медлила, делая вид, что огромный шкаф на всю стену, битком набитый книгами, меня интересует гораздо больше, чем изысканная еда на стеклянном столе. И это было не удивительно. Толстые фолианты в кожаных переплетах выглядели очень старыми. Мне даже стало интересно, какого они года. Уверена, дядя Николаид из антикварной лавки отгрыз бы себе левую пятку за право подержать хотя бы одну из них.
Но долго задерживаться у книжных полок я не могла – стульев тут не было. Хотелось присесть куда-нибудь подальше от дракона. Может, на одном из двух диванчиков возле окна? И мне наверняка бы там понравилось… если бы не цвет. Они же синие! Как раз очень похожи на те, на которых Риваеналз пытал меня во снах своими прикосновениями, заставлял сгорать в огне желания, доводил до исступления, подводил к вершине ощущений, резко обрывал, вновь наказывал, пока не слышал мольбу, мои стоны, его имя, раз за разом срывающееся с губ. Щеки залило краской от одного воспоминания. Я словно погрузилась в тот водоворот ночных событий, в ушах зазвучал возбужденный голос Ривза, почувствовала отголоски томления внизу живота.
«Майри!»
Я тряхнула головой. Нет, лучше было бы спрятаться за кадушкой с низким кустистым деревом с желтыми цветами, стоявшей в самом дальнем углу огромного полупустого помещения. Вот только сейчас не время для бегства. Я сама окликнула Риваеналза, и прятки – не выход.
И все же с губ сорвалось жалкое:
– Можно мне отказаться и пойти домой?
– Нет.
Сухой голос, короткий ответ. Каково будет наказание дракона за новую дерзость? Можно ли считать добрым знаком то, что он не бросил меня на развлечение «своим ребятам»? Я с подозрением покосилась на изящно сервированный стол и осторожно уточнила:
– Мне за это придется заплатить?
– Нет, – один уголок губ Риваеналза дрогнул и потянулся вверх. – Ты только о золоте и думаешь? Садись. Можешь расслабиться.
Аж два раза!
Я двинулась к свободному креслу и опустилась на самый краешек, продолжая прижимать тетради к груди. Вцепилась в них так, будто они были моим единственным щитом. Да и за оружие, при надобности, могли сойти.
– Убери это, – приказал дракон, и пришлось со вздохом положить их на угол стола. – Твой отец разве настолько беден, что не в силах обеспечить дочь сумкой?
Я отрицательно покачала головой, припоминая неприятный случай, произошедший со мной сегодня в школе. А все Колин и его дурацкая шуточка! Его дружки ничуть не лучше, это я поняла, когда меня окружил громкий смех. Казалось бы, взрослые люди. Но над этим идиотом время не властно, ведь кто в свои двадцать два года станет подрезать лямки сумки, чтобы та упала и выплюнула на пол все содержимое?
