Многие этого не поняли. Большинство Древних погибло от подосланных людишками аури, так как не сумели справиться с неожиданной зависимостью, подчинились, подставились, ошиблись…
И я не нашел сил. Однако мне повезло – Зайрина не испытывала ненависти.
Лишь спустя несколько лет я понял задумку людей. Ослепленный своей аури, не замечал, что происходило вокруг, не видел, как быстро уходят к праотцам драконы, подверженные такой же зависимости. Вот только всем свойственно ошибаться. Мы выжили. Нас осталось не так много, однако и людей в те годы поубавилось. Вот только вместе с ними погибли и аури, уже уничтожаемые руками собственных отцов и матерей.
Сейчас о них вообще забыли.
– Если не хочешь говорить, то можешь показать, – указал я взглядом на ширинку своих брюк.
– Это всего лишь сон, – сдавленно проговорила Майри. – Разве так важно?
– Важно, если со мной, – меня больше интересовал этот вопрос, чем сам факт секса во сне.
Ведь если там был кто-то другой, значит, к ней прикасался не только я. Не одна моя магия тогда струилась по жилам аури.
– Там была ваша первая встреча с Зайриной, – быстро выпалила она и опустила голову.
Я поморщился. Перед внутренним взором пулей пронеслись моменты из прошлого. Совсем юная девчонка, вызов в каждом ее движении и тепло от нашего соприкосновения… Она не боялась. Без пререканий выполнила мою прихоть, которой собирался унизить ее, показать истинное предназначение, надругаться и выбросить из замка. Но я ведь дракон, а она – аури! Даже я, один из Древних, не сумел воспротивиться, не ожидая столь сильных ощущений от накрывшего нас оргазма, и очнулся только после полноценного секса возле того же камина с утомленной Зайриной на груди.
– Я не понимаю, почему это происходит, – обреченно добавила Майри.
– Магия исполняет твое желание, – тут же отозвался я, не намереваясь утаивать от девчонки правду. Пусть знает. Пусть откроется мне.
– Я не желала ничего этого! – с надрывом произнесла она и уронила лицо в руки.
– Изначально ты пришла ко мне, предлагая себя для постельных утех. Затем ты впитала мою магию. Вот она и показывает разные варианты, как можно получить то, ради чего ты заявилась в мой дом.
Плечи девчонки опустились. Она замотала головой. Казалось, ее сейчас накроет истерика, прольются слезы, прозвучат угрозы и мольба.
– Тебя отвезти домой?
– Домой? – тут же оживилась аури. – Можно? Но я не нашла ничего в этих папках. По маминой линии был только Зианраф грай Милифрэс, а по папиной… – Девчонка вздохнула и, заглянув в свои пометки, продолжила: – Пиринс хотр… эм…
– Этого достаточно. Ты не чистокровная. Вода и смесь Земли с Огнем, да еще не в одинаковом поколении. К тому же у твоего отца есть магия, а у матери – нет.
Майри грустно усмехнулась и пожала плечами. Она поднялась, поправила юбку и замерла, явно не представляя, что делать дальше. Я не сдвинулся с места.
Зачем предложил отвезти ее домой? Столь ценную находку нельзя отпускать, нужно держать днем и ночью при себе, наслаждаясь эмоциями, запахами, резкими перепадами настроения единолично. Пить, как уникальное редкое вино, смакуя каждую каплю.
– Так… – потопталась девчонка на месте, указав большим пальцем на дверь. – Мне самой уйти или еще что-то нужно?
– Поцелуй. – Я посмотрел на нее с вызовом.
Если Майри уедет прямо сейчас, то от нашей встречи останутся смешанные чувства. Девчонка не захочет вернуться. У нее не возникнет желания вновь оказаться в стенах этого дома рядом со мной. Но если доставить аури нечто приятное…
– Вы, верно, сейчас шутите? – заволновалась она.
– Пятьсот золотых к тем обещанным двум тысячам, если поцелуешь сама.
Она коснулась воротничка блузки, словно собралась поправить что-то на шее. По бегающим глазам стало понятно: волнуется, не понимает, боится.
– И не стоит подвергать сомнению мои слова, – холодно произнес я и неторопливо поднялся.
Начал наступать. Майри шагнула назад, испуганно обернулась и вскоре уперлась в стену. Не нужна мне загнанная в угол мышь.
– Удвою при условии, что подавишь ненависть ко мне и отдашься происходящему.
– Я… – Голосок ее подрагивал. – Я не смогу.
Девочка смотрела на меня затравленно, снизу вверх, приложив ладони к белой поверхности стены. Она даже не представляла, насколько сильно хотел сейчас сорвать с нее всю одежду и выбить старыми как мир движениями все эти ненужные эмоции. Я только сейчас понял, что именно хочу увидеть в ее глазах.
– Попытайся, – понизил голос до полушепота. – Если подавишь ненависть, то не окунешься в видения Зайрины.
– Но зачем это вам?
– Кое-что проверяю, – скользнул я взглядом по милому личику, упершись ладонью в стену возле ее головы. Подался вперед и медленно произнес возле самого уха: – Если поцелую я, то дам двести пятьдесят вместо пятисот.
– Какие-то неправильные у вас расценки, – на выдохе сказала она и подалась вперед, на пару мгновений коснувшись своими губами моих. – Так считается? – Она дерзко подняла глаза.
– Нет.
Девушка едва не зарычала от злости. Она ухватилась за края моей рубашки и снова потянулась ко мне, да только я отстранился.
– Так и быть, пятьсот засчитаю.
– Нет уж, сами сказали, что не подходит, – процедила она сквозь зубы, источая волны неприязни.
– Я говорил, что удвою, если без ненависти, – покачал я головой, вновь поражаясь безмерной любви людей к золоту.
– Хорошо, – уверенно произнесла Майри. – Тысяча за поцелуй. Но только за него.
Аури прикрыла ненадолго глаза, сделала глубокий вздох и посмотрела на мои губы. Подалась ко мне, замирая в миллиметре. Кожи коснулось ее обжигающее дыхание. Девчонка преодолела оставшееся расстояние и проделала все с такой нежностью, будто вложила в обычный поцелуй нечто сокровенное, настолько тайное, о чем сама боялась подумать.
Как не поддаться? Как не перехватить инициативу? Как не вжать глупую аури в стену, сминая не только ее губы, но и грудь, попу, лишая ее ненужной одежды, запуская руки под юбку?
Я позволил себе запустить ладонь лишь в ее волосы. Шагнул вперед, сокращая между нами последние крохи свободы. Мой язык ворвался внутрь. Аури задрожала, застонала, вцепилась в мои плечи. Я поднял ее вверх за талию, тут же ощутив, как переплелись ее ноги на моей пояснице, и прижал к стене.
– Ривз, – простонала Майри на выдохе, стоило перейти к шее, однако это прозвучало как гром среди ясного неба.
Я замер, с ощутимым трудом оторвался от сладкой кожи, посмотрел в глаза. С трудом сглотнул.
– Засчитывается, – разозлился больше на себя, чем на нее, и поставил девчонку на ноги. – Теперь можешь идти. Корн тебя проводит.
