Опять открываю глаза, пытаюсь оглядеться и понять, где я, и внезапно обнаруживаю то, что мгновенно приносит мне покой и умиротворение — это моя жена, сидящая на краю моей постели.
— Почему у меня чувство, словно ты снова вытащила меня из какого-то дерьма?
В ответ получаю долгий и протяжный вздох. Взгляд её прикован к окну, а вернее к тому, что за ним… И мне вдруг ясно вспомнилась точно такая же картина в госпитале, когда я был болен, и мы ездили на сеансы химиотерапии, она вот точно так же сидела рядом, держала меня за руку и с грустью смотрела в окно, а я притворялся спящим, всегда притворялся, чтобы дать ей отдых и не вынуждать изображать из себя жизнерадостное, ничем не обременённое существо…
— Мне приснился сон, в нём была ты, — вдруг отчаянно захотелось признаться.
— Я?
— Да. Мне снишься только ты… Всю мою жизнь…
— Да? Странно… — и в голосе равнодушие, безразличие и холодная пустота.
— Ты ушла от меня, опять ушла… И мне снова было так больно…
— Это ведь просто сон?
— Сон, но такой… убедительный! Ты ведь больше никогда не уйдёшь от меня? Пообещай, что не уйдёшь!
— Не уйду.
— Правда? Я буду верить в это, иначе…
— Иначе что?
— Иначе смысла в такой жизни нет, всегда ждать… конца.
— Согласна, нет смысла. Я не уйду, а ты не жди, ладно? — голос её мягок, и взгляд тоже стал теплее, чем был до этого.
— Можешь обнять меня? — прошу.
— Конечно, — кладёт свою голову мне на грудь, крепко обхватывая руками, и я тут же впадаю в безграничное блаженство, в эту секунду мне больше ничего не нужно: ни успеха, ни самореализации, ни дружбы, ни денег, ни друзей, ничего, вообще ничего… Хочу раствориться, забыться в этом моменте навсегда, и ну его к чёрту это будущее…
Но реальная жизнь никуда не уходит, она окружает меня снизу, сверху, слева и справа, она давит, жжёт, колет, напоминает о себе: у меня есть проблемы, и их срочно нужно решать.
— Расскажи, пожалуйста, что произошло, мне ведь нужно подумать, как разгрести всё это…
Так же тихо, и так же нехотя и через силу она отвечает:
— Твои друзья… подружки, наверное, будет точнее сказать, они хотели нажать на мой нарыв ревности, но не вышло, он давно зажил.
— Как хорошо, что вовремя успел… — добавляю задумчиво. — Расскажи, всё же, что случилось.
— Подкинули мне записку, она у Марка, кстати, он её отнял.
— Что в ней было?
— Сообщение о том, что ты изменяешь мне в одной из комнат отеля.
— Так… и твои действия?
— Я хотела уехать домой.
— То есть сбежать.
— Да, Алекс, сбежать. И Марк настаивал на этом, не хотел, чтобы я увидела то, что увидела.
— И что же ты увидела?
— Тебя и голую Кристен в постели, вот и всё, что я увидела.
— Дальше? Что было дальше?
— Ну… Дальше, я подошла, она что-то говорила, я не помню что именно, что-то о том, что вы были вместе…
— А ты?
— А я чувствовала, что что-то не так, и ты спал! Ты ж спишь только в полнейшей тишине и от малейшего звука просыпаешься, а она громко говорила и курила рядом с тобой, мне это показалось неестественным, я подошла, попыталась тебя разбудить, но не смогла, содрала простынь, увидела, что ты в брюках и даже ремень на месте, и всё поняла.
— Что поняла?
— Что всё это просто цирк, а меня считают просто глупой дурой. Но хуже всего был пугающий цвет твоего лица и то, что ты не просыпался. Я вызвала 911, и, слава Богу, они приехали вовремя — уже в дороге у тебя остановилось сердце.
— Тааак…
— Передозировка эквайта — 8 таблеток, так сказала Кристен, плюс алкоголь. Тебя едва не отправили на тот свет, Алекс.
— Но ты не дала им этого сделать?
В ответ молчание. Долгое, пугающее…
И вдруг всхлип, я понимаю, что она плачет… В последнее время у никогда не плачущей Леры это выходит так легко!
— Лера, Лерочка, солнышко моё, ну не плачь, я же здесь, с тобой, всё же обошлось!
— Я чуть не умерла от страха… опять! — её едва слышно, но смысл того, что она говорит, рвёт мне душу на части. — Я ведь хотела уехать, да мы почти сели в машину с Марком, ждали на парковке, пока её подгонят, и вдруг в сердце кольнуло, и я поняла, что не должна бросать тебя, должна быть рядом, всегда рядом… Алекс, если бы не тот укол, тебя бы уже не было! Они бы ждали, пока я появлюсь, и не вызвали бы скорую, потому что никто бы не понял, что с тобой происходит! Ты бы умер, Алекс, у тебя бы остановилось сердце, и никто бы об этом не знал! Тебя нашла бы горничная на следующий только день!
Она поднимается, глаза заплаканные, но живые, в моей Лере кипит бешенство и ненависть:
— Они почти убили тебя, Алекс! Все они! Все эти твои друзья! Они все вместе ненавидят меня так сильно, что не заметили, как едва тебя не угробили!
— Тише, тише, иди ко мне, — прижимаю к груди, укладываю её голову обратно, создаю своими руками нерушимый вигвам безопасности для нас обоих. — Ты ведь не уехала, не ушла, почувствовала меня так же, как чувствовала всегда. Это главное!
— Я больше не хочу их видеть. Никогда, — шепчет тихо.
— Не увидишь. Я позабочусь об этом.
Конечно, позабочусь. В тот день я уничтожил друзей. Не людей, а именно друзей: я отпустил их в свободное плавание, запретив причаливать к моей пристани до скончания веков.
Всех, кроме Марка, кроме единственного настоящего друга, который, стремясь защитить меня, едва не поставил в моей жизни жирную точку, забрав ту, которая единственная могла вовремя сменить её на запятую.
Skylar Grey — I Know You
С Кристен у нас состоялся ещё один, последний разговор, как и последняя встреча.
— Зачем ты это сделала?
— Вы должны были ответить за то, что натворили.
— Неправда! Я хочу услышать от тебя правду!
— Какую ещё правду?
— Ту самую, Крис, в которой говорится об очередной твоей подлости в мой адрес!
— Алекс, ты мой друг, и я ни разу не делала чего-либо с целью навредить тебе! Если тебе и доставалось, то только случайно, просто задевало.
— А кому ты хотела навредить?
— Ей! И только ей! Всегда только ей!
— За что? За что ты так её ненавидишь? Просто объясни мне уже однажды, чтобы я понял, чтобы я знал, где именно она перешла тебе дорогу! И когда это произошло?
— Глупый, глупый, слепой и бессердечный Алекс…
Долгое молчание.
