Подавленный, сижу на полу нашей спальни. У меня горы работы, но я жду Рэйчел, потому что сосредоточиться на делах всё равно не смогу. У меня обида. Сильная. Ведь я просил её, не обманывать меня. В комнате темно, уже около 10 вечера, а её всё нет. Внезапно понимаю, что в это время сам редко бываю дома и понятия не имею, чем занимается и как живёт моя жена. Воображение тут же рисует неприглядные варианты, но я уверенно отклоняю их — жду, чтобы всё выяснить у неё.
Наконец, слышу тихий скрежет отпираемой входной двери, ещё более тихие шаги, будто крадётся кто-то. Спустя время Рэйчел входит в спальню, стараясь не шуметь.
— Где ты была? — спрашиваю тихо, всё также сидя на полу и не меняя позы.
Рэйчел включает ночник, я вижу на ней полуспортивную удобную одежду, а ожидал какое-нибудь откровенное платье.
— Гуляла.
— Почти до 11 ночи?
— Мне перед тобой отчитаться?
— Не мешало бы.
— В таком случае отчитайся, где сам шлялся прошлой ночью, две ночи из семи на прошлой неделе и пять из семи на позапрошлой, а также за все остальные, не проведённые дома, за последний год. Встречи с друзьями? Ездили пострелять? Порыбачить?
Это заслуженные упрёки. Мне нечего ответить.
— Что это? — показываю ей блистер.
Рэйчел замирает, бледнеет на глазах, и я убеждаюсь в своих худших подозрениях: не лечится она ими.
— Здесь последняя пустая ячейка помечена словом «пятница», а сегодня у нас суббота, выходит, ты забыла принять своё «лекарство».
— Выходит.
— Из чего выходит также, что от бесплодия ты уже вылечилась, раз предохраняешься.
— Выходит.
Чёрт, она даже не пытается отрицать.
— В таком случае, самое время заняться делом! Раздевайся!
— И не подумаю.
— Что так? Я же твой муж, и у нас целый год проблемы с зачатием.
— Нет никаких проблем.
— Тогда в чём дело?
— Дело в том, что дети от тебя не входят в мои планы.
Слышать это было больно. Фраза «дети от тебя» ударила, словно плетью.
— Значит, не дети вообще, а именно от меня…
— Да, Алекс, от таких, как ты, не рожают. Ты — промежуточный, временный вариант.
Сложно передать ту боль, которую причинили мне эти слова. Мне казалось мир вокруг меня рассыпается на осколки, и в одном из них я внезапно увидел знакомое лицо, с тем же, таким же отношением… «От таких, как ты, не рожают, ты — временный вариант.» Она не говорила мне ни разу подобных вещей… Но видение меня и моей роли в её жизни было тем же… Точно таким же.
Дальше хуже: утром стал звонить отцовскому адвокату с просьбой готовить документы о разводе, а моя «ещё жена» — собирать по квартире ценные, с её точки зрения, вещи… Сложно представить себе поступок более жестокий, нежели этот. Мне показалось, я вообще просто тону в неудачах на личном фронте, и нет совершенно никакой надежды на это чёртово семейное счастье! Хотелось выть и биться головой о стену!
Именно в этот момент впервые скользнула мысль, что, возможно, провиденьем и не было вовсе запланировано моё существование на этой планете в этом промежутке времени. Возможно, меня не должно было быть вовсе… Может, они там, наверху, думают, что я погиб вместе со своей семьёй, и на меня у них поэтому вовсе и нет никаких планов, и детей у меня не может быть?
Но эти упаднические мысли в скором времени сменяются решимостью пытаться дальше…
Особенно после того, как Джейкоб, муж Анны, раскрыл мои глаза на тот факт, что Рэйчел — профессиональная охотница на таких как я, у неё есть постоянный мужчина, с которым она живёт годы, это было известно всем, и он до сих пор не понимает, почему и зачем я выбрал её!
— Знаешь, Джейк, друзья для того и существуют, чтобы говорить такие вещи вовремя, ты не думал об этом?
— Мы узнали о Рэйчел тогда, когда ты УЖЕ женился на ней, и согласись, говорить подобное о твоей супруге было, по меньшей мере, бестактно.
— Тут дело не в такте! А в стремлении уберечь того, кто дорог, от ошибок и разочарований. Я потратил год на неё! Целый чёртов год!
Но впереди у меня ещё вся жизнь, скажем «НЕТ» отчаянию, и сфокусируемся на новых попытках!
Глава 23. Ивонна
Брак — это торжество воображения над интеллектом. Второй брак — торжество надежды над опытом.
Оскар Уайльд
Sofi de la Torre — $
И я пытаюсь.
День рождения Кристен: множество приглашённых, особенно девушек, выпивка, беседы, смех. У Кристен новый парень Грэг.
— У него имя похоже на «крэк», — говорю ей.
— Не забивай мою голову чушью, обрати лучше внимание на его сестру.
— Что в ней такого особенного?
— Да хотя бы то, что она не сводит с тебя глаз.
— И это отличает её от других, ты считаешь? Где она?
— На угловом диване. Вон там слева, около стойки. Увидел?
— Да.
— Как тебе?
— По-моему она толстая.
— Кто-то говорил, что толстая — это женственно.
— Я этого не говорил.
— Марк сказал, что у тебя такие вкусы кривые. И Лера твоя с формами.
— Оставь её в покое.
— Ладно, ладно. Оставила.
На самом деле меня действительно привлекают более пышные дамочки в последнее время, не люблю слишком высоких и худых, с модельной внешностью. После Рэйчел хочется чего-то естественного, натурального, природного. Надоел уже этот лоск — меняются только имена, а на вид так все одинаковые. Все у одного хирурга увеличивают то, что, по их мнению, нужно увеличить. И цвет кожи у всех такой, как будто они живут на Багамах. И это в Сиэтле, где солнца почти не бывает…
А она мне нравится, эта сестра Грэга.
— А как её имя? — спрашиваю.
— Ну вот, я так и знала, что она в твоём вкусе! Ивонна. Только имей в виду — она сестра моего парня. Накосячишь с ней — он жениться на мне не захочет!
— Я тебя понял, — делаю глоток маргариты. — Сделай одолжение, присмотри за Марком, чтобы он не испортил мне вечер какой-нибудь своей дурью. Сегодня я хочу посвятить себя Ивонне, — делаю ещё глоток, нужно сосредоточиться.
Как там нужно ухаживать за девушками? Начать с коктейля…
— Привет!
— Привет! — глаза её загораются, смотрит на меня, как мартовская кошка. Глупая. Ну дай же мне хотя бы заинтересоваться тобой, дай проснуться охотничьему инстинкту, что ж ты сама прыгаешь на моих гончих-то?
Она словно услышала меня — отвернулась в сторону.
