– Не могу сказать того же, – проворчала Лера, споласкивая кружку.
– В смысле? – Ник приподнялся на диване и даже слегка протрезвел.
– Я бы предпочла тело нобелевского лауреата, – отчеканила Лера, поворачиваясь от мойки, – а не породистого самца.
– Ты считаешь меня породистым самцом? – Ник скользнул оценивающим взглядом по Лере и разве что не облизнулся. Лера сначала испуганно замерла, чувствуя себя раздетой под его взглядом. А потом до нее дошла абсурдность ситуации. Ник любовался своим собственным спортивным телом, в котором сейчас находилась она!
– Слюной мне диван не закапай, – посоветовала Лера, – пока будешь любоваться сам на себя.
– Какие мы серьезные… – промурлыкал Ник, поднимаясь с дивана. – Сделай лицо попроще.
А затем внезапно потянулся к ней, как будто хотел поцеловать. Лера отпрянула и уперлась спиной в кухонный гарнитур, а Ник уткнулся лицом ей в шею.
– Значит, это правда! – донесся изумленный женский голос от порога. – У тебя роман!
Лера резко отпрянула от Ника и увидела Тому, которая толкнула незапертую дверь и застыла на пороге с надкушенной булкой в руке. Подруга приехала к ней сразу после работы, и Лера поняла, как сильно по ней соскучилась за эти два дня.
Ник зашатался и, в поисках опоры, схватил Леру за локоть. Она резко шагнула вперед, волоча его за собой.
– Тома! – радостно воскликнула она мужским басом, но сразу же осеклась.
Сейчас Тома удивится, откуда незнакомый парень ее знает, и начнет пытать свою подругу, что происходит. А Ник в ее теле по пьяни наговорит лишнего, и Тома решит, что у подруги тронулась крыша…
– Тома? – Ник покачнулся и с трудом сфокусировал взгляд. – Ты же говорила, она красивая. А она толст…
Лера резко ткнула Ника в бок, пока он не сболтнул лишнего. У нее и так всего одна подруга, а он чуть ее не обидел в лицо! Доказывай потом Томе, что она совсем не считает ее толстой и в ее теле в этот момент был противный пикапер, который оценивает девушек по десятибалльной шкале и модельным канонам.
К счастью, Ник осекся на полуслове, дотанцевал до дивана, рухнул лицом вниз и сразу же захрапел. Лера вздрогнула от этих по-мужски резких звуков. Она так в жизни не храпела!
Тома тоже вздрогнула и с укором повернулась:
– Лера так в жизни не напивалась! И никогда так не храпела!
– Я все объясню, – пролепетала Лера мужским басом.
– А еще Лера никогда бы не назвала меня толстой…
– Ты не толстая, Тома! – поспешно возразила Лера и осеклась под пристальным взглядом подруги.
– Спасибо, красавчик! – весело подмигнула Тома. – Значит, Лера обо мне рассказывала?
– Говорила, что вы вместе работаете, – осторожно ответила Лера.
– А вы, значит, вместе танцуете? – усмехнулась Тома, размахивая булкой и глядя на диван, на котором храпел Ник. – Я, понимаешь, переживаю, что она заболела! А она тут романы крутит! Хотя, – Тома снова взглянула на Леру, видя перед собой тело Ника, – я ее понимаю… Тебя как зовут-то, танцор?
– Ник… Никита, – пролепетала Лера, чувствуя себя ужасной обманщицей, и предложила: – Может, чаю?
Ей так хотелось поведать обо всем Томе и услышать ее дружеский совет, но делать этого было ни в коем случае нельзя. А вдруг Тома выслушает ее, покивает, а сама прямиком рванет к психиатру – из самых лучших побуждений?
– Да что я буду мешать… – Тома замялась, а Лера поняла, что очень не хочет ее отпускать.
– А я выпью! – Она первой прошла в комнату и включила чайник.
– Тогда и я не откажусь! – Тома протопала следом и взгромоздилась на барный стул, который тяжело скрипнул под ее весом. – А то я всухомятку уже две булки умяла. – И она с аппетитом откусила от третьей булки. – Примчалась сюда сразу после работы. Мобильник-то у Леры отключен.
– Да? – Лера поглубже засунула мобильник в карман джинсов, чтобы Тома не узнала ее гаджет. – Разрядился, наверное.
Ник на диване громко всхрапнул, и Тома пораженно обернулась:
– Никогда не видела, чтобы Лера так напивалась!
– Она очень переживает из-за увольнения, вот и выпила лишнего.
Лера заварила чай в пакетиках и поставила на барную стойку две кружки. Тамара с удивлением уставилась на них, и Лера запоздало поняла, что поставила перед собой любимую кружку с репродукцией Ван Гога «Лунная ночь», а Томе дала самую большую кружку – простую белую, из которой та обычно пила у нее в гостях.
Она быстро поменяла кружки, придвинув себе белую. А Тамара взяла Ван Гога.
– Лера увлекается живописью? – спросила Лера, чувствуя себя глупее некуда.
– Еще как, – закивала Тома, бросая любопытные взгляды. – А где вы познакомились?
– На остановке. Нас молния ударила. Сначала в меня попала, а потом в нее.
– Значит, это правда! – ахнула Тома. А затем торжественно изрекла: – Это знак судьбы!
Тут Ник всхрапнул так громко, что они подпрыгнули на стульях.
– Только, боюсь, Лера мне не простит, что из-за меня ее уволили, – сказала Лера, переводя разговор на рабочую тему. Ей ужасно хотелось расспросить Тамару, но она боялась себя выдать. – Что там у вас происходит?
– Что, что! Все только и гудят о Лерином новом романе, ради которого она на работу забила. И ролик, который этот дрищ в корпоративную сетку бросил, до дыр засмотрели… – Тома осеклась и пояснила: – Дрищ – это Степан Лютиков, который на свадьбе был и вас заснял. Я и не знала, что Лера умеет так танцевать! – Тома заерзала на стуле, изображая их танец.
– Покажи, – занервничала Лера.
Тома открыла ролик на телефоне, и Лера уставилась на экран, где Ник в ее теле извивался, как стриптизерша, и терся о тело мускулистого парня, внутри которого была она сама. Со стороны их танец смотрелся почти как секс. Лера застонала от стыда.
– И это видели все на работе? И Артем Викторович тоже?
Да за такие грязные танцы она бы сама себя уволила!
– А ты ничего, фактурный. – Тома оценивающим взглядом скользнула по плечам Леры. – Я бы, пожалуй, ради такого парня тоже на работу забила.
Лера покраснела под восхищенным взглядом подруги.
– Наверное, из тренажерки не вылезаешь?
– Пять раз в неделю… – протянула Лера, повторяя слова Ника.
– Ну и какие у тебя планы на мою подругу, Никита? – Тома посерьезнела. – Ты учти, Лерка только с виду кремень. А на самом деле душа у нее нежная и ранимая…
Лера растрогалась, глядя на подругу. Так вот какой она ее видит!
– Обидишь ее – будешь иметь дело со мной, – предупредила Тома.
Еще и защищает!
– Ну, чего молчишь? Сдрейфил, танцор?
