Первая крупная капля дождя упала Лере на щеку, когда впереди уже показался дом. Лера побежала вприпрыжку – и услышала тяжелые шаги за спиной. Мужчина тоже побежал за ней. На развилке от библиотеки он свернул в сторону ее дома.
Дождь усилился – как будто на небе на всю мощность включили душ. Плечи и руки моментально стали мокрыми, холодные струи воды хлестали по шее и стекали под сарафан. Лера продрогла и мечтала скорее очутиться под крышей. Ее подъезд был третьим, и она быстро миновала первые два. Двор был пуст – ливень распугал любопытных старушек и вездесущих детей. Должно быть, мужчина тоже торопился в укрытие – когда она свернула к подъезду, он внезапно обогнал ее, припустив наискосок ко входу.
Ослепительно яркая молния прорезала небо. Мужчина скрылся в подъезде. Лера вздрогнула и остановилась под дождем. Он шел за ней от библиотеки. Он зашел в ее подъезд. Странно.
Если бы не было дождя, можно было выждать какое-то время во дворе. Или дождаться кого-то из соседей… Но Лера и так промокла до нитки. А мужчина не выглядел подозрительным – он был прилично одет, в серый клетчатый костюм, в руке нес портфель, вот только зонтика у него не было, поэтому он и спешил укрыться от непогоды.
Вдалеке громыхнул гром, и Лера забежала в подъезд.
Консьержки в их доме не было. Лера повернула к лифту, надеясь, что мужчина уже уехал, но он ждал на площадке. Лифт как раз подъехал.
– Ну и погодка! – Он с дружелюбной улыбкой повернулся к ней, пропуская в лифт. – Едете?
На вид ему было лет тридцать. Лера не видела его раньше. Но ведь они переехали недавно, и она еще не знала всех соседей в лицо.
Она вошла в лифт. Он следом. Двери закрылись.
Лифт поехал.
Вдруг ее голова резко дернулась назад. Мужчина намотал ее волосы на кулак и приставил нож к шее. Лера замерла ни жива ни мертва.
– Не ори. Вот так, хорошая девочка…
Мокрая рука нырнула под подол ее сарафана и грубо зашарила по внутренней поверхности бедра, устремляясь вверх…
– И тогда девочка вошла в лифт, а он вошел следом за ней. – Лера оборвала свой рассказ. Она не рассказала Нику все. Но тот роковой день так отчетливо всплыл в памяти, что Лера заново пережила те события. Когда чувствовала себя беспомощной и беззащитной, когда корчилась от страха, отвращения и стыда…
– Он тебя?.. – Голос Ника охрип от тревоги за нее, а глаза сделались темными омутами.
– Не успел. Только порезал. – Лера машинально коснулась шеи, не ощутив шрама. Конечно, ведь она сейчас в чужом теле. – Этажом выше залаяла собака, я закричала, смогла нажать на кнопку и выбежала, когда лифт открылся. На мое счастье, сосед задержался на площадке – мыл лапы собаке после дождя.
– Его поймали? – Ник дернул щекой.
– Нет. Он уехал на лифте. А сосед бросился оказывать мне помощь – из меня хлестала кровь. Нож чудом не задел сонную артерию.
Желтый сарафан пришлось выбросить – он был весь залит кровью. А рана оказалась такой глубокой, что шрам остался на всю жизнь.
– И потом его не нашли? – тихо спросил Ник.
– Больше я его никогда не видела. – Лера замолчала и отвернулась к окну. – Знаешь, я часто думаю, что было бы, если бы я послушалась маму и осталась дома. Или задержалась в библиотеке, чтобы переждать дождь. Или не вошла бы в подъезд за ним… Или надела бы джинсы, а не тот короткий сарафан…
– Тебе не в чем себя винить, – тихо сказал Ник у нее за плечом.
Лера была признательна ему за поддержку, но она завела разговор не ради того, чтобы он ее пожалел.
– Теперь я знаю, что было бы, – продолжила она, поворачиваясь к нему. – Мы бы с тобой учились в одном классе.
– Правда? – Ник удивился, но до конца не понял. – Мы были бы одноклассниками?
– Я забрала документы после того, что случилась. У меня был нервный срыв, я сбежала в деревню к бабушке и оканчивала школу там. А на мое место в твой класс взяли Риту.
Лера замолчала, глядя на Ника. Тот тоже молчал – сначала в недоумении, потом до него стало доходить.
– Ты хочешь сказать, что… – Его голос сорвался, а рука невольно устремилась к шраму на шее.
– Если бы этого шрама не было, мы бы встретились с тобой первого сентября в классе.
– Я бы встретил тебя, а не Риту, – наконец-то дошло до Ника.
На кухне повисла тишина. Бывают ли такие совпадения? – думал Ник. Они должны были учиться в одном классе, но так и не встретились. Он влюбился в Риту – единственную новенькую, пришедшую в их выпускной класс. А мог бы – в Леру. Интуиция подсказывала, что Лера не стала бы смеяться над его письмом. Лера бы ответила на его чувства. Девочка, запоем читавшая романы Дюма, увидела бы в нем своего д’Артаньяна. А может, он бы стал для нее капитаном Греем, а она для него – Ассолью, которой так и не стала Рита. Наверное, его мама была бы против их школьного романа и, может быть, даже вызвала в школу ее маму… И они были бы как Катя и Ромка из фильма «Вам и не снилось».
Где бы они оказались сейчас, восемь лет спустя? Уж точно не в этом спичечном коробке, который купила в ипотеку самостоятельная Лера. Может, жили бы по соседству – но в более просторной квартире. И не одни, а уже с детьми. Лера носила бы длинные волосы до пояса и романтичные платья – как повзрослевшая Ассоль.
Ник ни за что бы не признался Лере в своих фантазиях. Только спросил:
– После этого ты отрезала волосы?
Лера удивленно взглянула на него и кивнула.
– В тот же день, когда мама привезла меня из травмпункта, где мне зашили рану. Я отрезала волосы канцелярскими ножницами. А на следующий день сбежала в деревню к бабушке.
Лера умолчала о том, что она больше не могла войти в тот лифт. У нее начался такой сильнейший приступ панической атаки, что мама перепугалась не на шутку. А потом они поднимались по черной лестнице на десятый этаж. Лера собрала свои вещи – только джинсы и футболки, так же по черной лестнице спустилась с рюкзаком во двор и уехала к бабушке.
Матери пришлось забрать ее документы из школы, и одиннадцатый класс Лера оканчивала в сельской школе. Что не помешало ей сдать ЕГЭ на высшие баллы и поступить в вуз. Вот только в квартиру матери она больше никогда не вернулась. Просто не могла заставить себя переступить порог того подъезда, войти в тот лифт. Сначала снимала квартиру вместе с однокурсницей – в доме без лифта. А накопив денег на первоначальный взнос, взяла в ипотеку эту крошечную студию – на первом этаже. Никто не хотел квартиру на первом этаже, а Лера именно такую и искала. Лишь бы не входить в лифт. А еще вся студия просматривалась с порога, и Лера чувствовала себя в большей безопасности.
И больше она никогда не носила платья. Только джинсы и брюки.
– Мне очень жаль, – тихо сказал Ник. – Не поверишь, как мне хочется тебя сейчас обнять. Знаю, это странно, но…
