— Мы найдем способ помочь тебе.
— Только Ищейки могут сделать меня таким, каким я был, — сказал брат. — А они уже отказались. А Хранители…
— То, что они сделали, — ужасно, но нельзя сдаваться. Прошу тебя. Ты должен быть сильным, хотя бы ради меня. И ради Брин.
Он заскулил.
— Даже если Брин жива, ей лучше не знать, что со мной случилось.
— Это неправда.
— Она заслуживает того, чтобы рядом с ней был равный. Если она останется со мной, она никогда не сможет быть собой в полной мере. Ей нужен Воин.
— Ничего подобного, — сказала я.
— А ты откуда знаешь?
— Дело в том, что так было не всегда, — сказала я тихо.
— О чем ты говоришь, Калла?
Он смотрел на меня злыми глазами. Таким я никогда еще его не видела. Брату казалось, что он потерял все, ради чего стоило жить.
— Я узнала о том, что Воины и Ищейки раньше заключали браки между собой. — Значит, чтобы тебя любили, быть волком необязательно.
Ансель посмотрел на меня недоверчивыми глазами.
— Это правда. Такое уже было, просто давно, — сказала я. — Было время, когда Ищейки и Воины заключили союз. Они были соратниками… а иногда создавали семьи.
— Давно… — пробормотал он.
Я видела, как огонек, который было разгорелся после моих слов, угас. Глаза стали пустыми; брат снова сдался.
— Кроме того, мне это известно самой, ведь я люблю Шея, — сказала я, чувствуя, что голос дрожит. — Я любила его и до того, как превратила в волка.
Ансель посмотрел на меня. На мгновение маска безволия упала с его лица, и я увидела перед собой того брата, которого знала прежде.
— Я это знал, — сказал он, чуть было не улыбнувшись.
— Я это видела.
— Мне кажется, это важно, — признал он, вздохнув. — Я говорил тебе, что готов бежать с Брин, если потребуется. Возможно, я сам во всем виноват.
Уголки его рта стали загибаться книзу. Потом, спохватившись, брат нахмурился.
— Ты когда-нибудь любила Рена? Я думал, что между вами что-то есть. В смысле какая-то связь. Вы же оба вожаки. Или ты была с ним только по необходимости?
Я поежилась, чувствуя, как в глубине души снова начинается буря.
— Я…
Пришлось умолкнуть, потому что в голове, как в калейдоскопе, завертелись, сменяя друг друга, воспоминания: лицо Рена, его прикосновения, его смех. Я призналась себе в том, что люблю Шея, только когда поняла, что могу навеки потерять его. Теперь в опасности Рен. Неужели я хочу спасти его потому, что люблю?
И вдруг мне показалось, что он снова рядом, стоит и шепчет мне на ухо: «Все дело в том, кого ты любишь, Калла». Я готова была поклясться, что чувствую кожей его дыхание.
Ансель следил за мной. Я не ответила, и он покачал головой.
— Забудь, — сказал он, растягиваясь на кровати. — Значит, ты им доверяешь?
— Кому? Ищейкам?
— Да.
— Мне кажется, им можно доверять, — призналась я, думая о том, что до сих пор не знаю, насколько они заслуживают доверия.
— Что ты собираешься делать дальше? — спросил он. — Если завтра ребята окажутся здесь, что будет дальше?
— Мы поможем Шею, — сказала я, продолжая думать о Рене.
— В чем?
— Спасти мир.
— И все?! — рассмеялся Ансель, на этот раз своим прежним, веселым смехом.
— Ну, да, — улыбнулась я. — Всего-то.
Мы немного помолчали. В комнате стало тихо, и я услышала, как оглушительно бьется мое сердце.
— Ансель, я думаю, стоит попробовать.
— Что?
— Превратить тебя, — сказала я. — Хранители вечно лгут. Они могли сказать неправду.
Я наблюдала за ним. Мускулы на шее брата напряглись.
— Ты так думаешь?
Я не знала, что мне следует думать, но изо всех сил надеялась, что они все же солгали.
— Они никогда не говорят правду, — сказала я шепотом.
Брат повернул голову и пристально посмотрел на меня.
— Хорошо, — сказал он, и я заметила, что руки его задрожали.
Я обернулась волчицей, и его лицо исказила гримаса боли. Нетрудно было представить, как обидно ему было наблюдать за трансформацией. Для меня обернуться волчицей было так естественно, а у него эту возможность украли.
Ансель вскочил с кровати и наблюдал за мной, стоя рядом. Я щелкнула зубами и осторожно ткнулась мордой в его руку. Подняв голову вверх, я посмотрела на него. Ансель кивнул, дав понять, что можно продолжать. Я укусила его, быстро и глубоко. Не сдержавшись, он вскрикнул от боли, и я почуяла едкий запах страха.
Приняв человеческое обличье, я подошла к нему, взяла рукой за подбородок и подняла голову вверх, чтобы посмотреть прямо в глаза.
— Bellator silvae servi, — сказала я. — Лесной Воин, я, вожак стаи, призываю тебя на службу в момент нужды.
Слышно было, как брат учащенно дышит. Я ждала, было страшно. Я закрыла глаза, надеясь, что сила, связывающая вожака с членами его стаи, перейдет от меня к брату. Не открывая глаз, я снова заговорила. Голос плохо слушался.
— Bellator silvae servi, — повторила я. — Лесной Воин, я, вожак стаи, призываю тебя на службу в момент нужды.
Ничего не происходило. Магия не действовала.
Когда я открыла глаза, Ансель горестно покачал головой. Он стоял, плотно сжав веки. По щеке покатилась слезинка.
— Bellator silv… — начала я снова, но Ансель остановил меня.
— Нет, не нужно, — сказал он, открывая покрасневшие от слез глаза. — Ничего не получится.
Я не знала, что сказать. Они сделали то, что обещали. Волчья сущность Анселя была уничтожена, и я не могла призвать ее снова. В этот момент я возненавидела Хранителей с новой силой.
— Тебе нужна кровь, — с трудом сказала я. — Рана кровоточит.
— Нет, — сказал Ансель, прикрывая следы от укуса рукавом. — Не нужно.
— Ансель, — взмолилась я, протягивая к нему руки.
— Я же сказал, не нужно! — крикнул он с такой яростью, что я осталась на месте, скованная страхом.
Он упал на кровать. На лице появилось отсутствующее выражение, которое было страшнее маски гнева, исказившей его черты секунду назад.
— Тебе нужно идти, — сказал он, глядя в потолок. — Ты должна выспаться перед рассветом.
— Я тебя не оставлю.
Он сунул руку в карман и вытащил скомканный лист бумаги.
— Ансель, что это? — спросила я, стараясь разглядеть то, что он держал в руках.
