– Значит, ты не используешь магию даже тогда, когда ты находишься в смертельной опасности, – хмыкнул он. – Интересно, почему? Может быть, ты не умеешь ею пользоваться?
Он наклонил голову в другую сторону.
– Но зачем же они вызвали для моего убийства из другого измерения бойца, который даже не умеет пользоваться магией?
Кусочек штукатурки впился ей в кожу под ногтями. Он в курсе всего. Он знает, откуда она, что ей предстоит сделать…
Но как?
Она вспомнила глаза Мокса, когда они разговаривали в баре, и он ждал от нее какой-то информации, а она не могла понять, о чем идет речь. У меня везде есть свои глаза… Мокс и был глазами Воскресителя, он спас ее из ловушки, заманил в «Кружку», а потом начал задавать вопросы, ответы на которые им дали понять, что она прибыла на их планету из другого измерения.
Слоан мысленно выругалась. Какой же она была дурой. Аелия и Нерон хотели, чтобы она оставалась в здании, была в безопасности, а она была такой самоуверенной, как ребенок, который захотел поиграть в героя. И теперь из-за этого ей придется умереть.
– Покончить с тобой раз плюнуть. Да. А вот что делать с остальными… – произнес Воскреситель. – А сколько вас всего?
– Если ты хоть пальцем к ним прикоснешься, – закричала Слоан, отталкиваясь от стены. – Я…
– Ударишь меня трубой, которая превратится в пыль? – сказал он. Он заговорил вкрадчивым голосом. – Так же нечестно. Ты и твои друзья пришли убить меня, а я не имею права сопротивляться?
– Но ты хочешь уничтожить этот мир, – промолвила она. – И мой мир тоже. Это, по-твоему, честно?
– Уничтожить весь мир? Я? Ты правда так думаешь? – он мрачно рассмеялся. – Полагаю, я должен быть польщен, что вы считаете, что во время уличной драки я в состоянии держать под контролем такой масштаб разрушений.
Слоан вспомнила его темный силуэт на фоне бурлящего Слива. Когда Воскреситель поразил Кайроса и погнался за ней, тайфун не прекратился ни на секунду.
– Этот мир, ваш мир, они уничтожают сами себя. Так происходит со всеми мирами, – он постоянно беспокойно двигался, даже несмотря на тяжесть сифонов, прибивающих его якорем к земле. – Я для этого не нужен.
– Так вот как ты себя оправдываешь?
– А как вам платят за вашу работу? Наличными? Монетками? – спросил он. – Или вам позволяют пользоваться специальными способностями в вашей обычной жизни? Так что же это? Скажи?
– Платят?!
– А, я понял, ты, типа, настоящий герой, – его это даже как будто веселило. – Ты прямо даже шокирована одним только упоминанием об оплате за свое великое дело…
– Да я и не собиралась сюда попадать! – крикнула она. – Если бы у меня была возможность свалить отсюда домой, я бы уже давно так и сделала.
Но казалось, он уже не слушал, что она говорит. Он дернул головой в сторону, словно прислушиваясь к чему-то вдалеке. Затем он резко развернулся и выскочил из комнаты, захлопнув за собой дверь.
* * *
Когда он ушел, Слоан еще какое-то время сидела не шелохнувшись. Страх исчез, на его место пришло смущение. Она знала этого Темного человека. Ей было знакомо это тяжелое чувство, когда она находилась рядом с ним. То, как скрутило у нее все внутри, когда он увидел ее на улице. Разве не так?
«Так, хватит!» – подумала она и повернулась к заколоченному окну позади себя. Это был самый лучший шанс на спасение. Это же были деревянные доски. А доски можно было сжечь. За окнами были карнизы, улицы и холодный воздух.
Она начала открывать дверцы и выдвигать ящички. Они были старыми и сделаны из непрочной фанеры. Сойдет для растопки, но так дело тоже не пойдет, если она не хочет сжечь всю комнату дотла. Тем не менее она вытащила их из пазов и сложила на столе. Это на всякий случай.
Первым делом она решила применить грубую силу. Она взяла один из больших ящиков и изо всей силы ударила по оконным доскам.
Ящик разлетелся вдребезги, а в руках у Слоан осталась только ручка и половина передней панели. Она отбросила их в сторону.
Между досками в окне были щели, достаточно широкие, чтобы она могла просунуть туда пальцы. Она ухватилась за одну из досок и уперлась ногами в стену, чтобы не упасть. Слоан оттолкнулась ногами, обеими руками потянула за дерево, пытаясь сломать его или хотя бы ослабить, она тянула изо всех сил. Но… безрезультатно. Очень болели руки. Ей захотелось кричать от разочарования, но вместо этого она тихо застонала.
Она не собиралась умирать здесь. Только не в гнилой старой комнате в параллельном измерении.
Слоан подумала, что ее тело не может обеспечить необходимое давление на доски. Ей нужно что-то, с помощью чего она могла бы применить силу, но это что-то должно быть небольшого размера.
Слоан несколько секунд смотрела на доски, благодаря того, кто установил законы, по которым вращается Вселенная, за то, что она смогла хоть что-то вспомнить из этих законов. Затем она направилась к сливной трубе, торчащей из стены. Гайка, которая удерживала отводную трубку, была старой, ее можно было легко отвернуть пальцами. Она ухватилась за сливной фланец и сильно потянула. У нее в руках остались водоприемник, фланец и водопроводный сифон, все это отделилось от отводной трубы и накладной пластины у стены. Труба была твердой и тяжелой. Она положила ее на стол.
Затем она сняла с себя пальто и начала расстегивать рубашку, не обращая внимания на холод. После того как она сняла с себя рубашку, она надела пальто обратно, застегнув его до самого подбородка. Она скрутила рубашку в веревку и просунула ее кончик в щель между досками.
Ее раздражало, что у нее ничего не получалось. Это было все равно что вдевать дрожащими руками нитку в иголку. Несмотря на то что она продела пальцы между обеих сторон доски, у нее слабо выходило маневрировать самодельной веревкой, чтобы вытащить ее через другую щель. Она пробовала снова и снова, каждый раз не успевая схватить конец. Она вся взмокла от напряжения. Она подумала о том, что чем дольше она будет этим заниматься, тем больше вероятность, что кто-то вернется и помешает ей.
Наконец, ей удалось поймать веревку с другой стороны доски. А потом ей пришлось проделать это еще раз с соседней доской. Ей нужно было связать две доски, как прутья в старых тюремных камерах. В этот раз дело пошло быстрее, она вывела конец веревки на заднюю сторону второй доски, а затем соединила оба конца рубашки вместе и завязала в тугой узел. Затем она схватила трубу и продела ее через центр узла. И начала поворачивать ее.
Сначала ничего не произошло. Но чем сильнее она поворачивала трубу, тем плотнее натягивалась ткань вокруг досок, пока это стало практически невозможным. Слоан начала карабкаться наверх, упираясь руками в подоконник, и изо всех сил нажала на трубу. Ее руки пульсировали. Но тут она почувствовала, как начали поддаваться доски.
Еще один поворот, кожа на ладонях начала лопаться. Доски застонали.
