Мокс выбежал на проезжую часть. Одна машина свернула прямо перед ним в последний момент, другая завизжала, когда водитель ударил по тормозам. Мокс оставил Слоан и распахнул дверцу машины.
– Вылезай! – произнес он сквозь стиснутые зубы, в руках у него был сифон.
За рулем сидел подросток с россыпью прыщей на подбородке. Он, не мигая, смотрел на Мокса. Слоан уже открыла пассажирскую дверцу и благодарно опустилась на сиденье.
– Прямо сейчас! – взревел Мокс, и на кончиках его пальцев заплясал огонь, потом обвился вокруг запястья и попозл вверх по руке. Мальчик с трудом отстегнул ремень безопасности, схватил рюкзак с сиденья и выскочил из машины, словно от этого зависела его жизнь.
Мокс сел в машину и нажал на газ. Машина рванулась вперед, он резко дернул руль, и они едва не оказались на тротуаре.
– Ты умеешь водить машину? – спросила Слоан.
– Нет, – коротко ответил Мокс.
– Газ справа, тормоз слева, – подсказала Слоан. – И притормози; они еще не знают, что мы взяли эту машину, а ты своим поведением привлекаешь внимание.
У нее было такое ощущение, как будто ее чем-то одурманили. Она ударила рукой по приборной доске, чтобы очнуться.
– Вот херня, – сказала она. – Как можно быстрее выезжай на шоссе, а потом найди место, где можно сделать остановку. Неважно, где угодно, хоть в мотеле, хоть… – Она моргнула, и все изменилось, как будто воздух превратился в патоку. – Меня вырубит прямо сейчас.
– Слоан! – услышала она перед тем, как обмякнуть на пассажирском сиденье и потерять сознание.
36
Слоан очнулась от звука тормозов. Автомобиль, в котором пахло стойким подростковым дезодорантом поверх сигаретного дыма, притормозил на стоянке у узкой тропинки. На полоске спутанной травы виднелась вывеска «МОТЕЛЬ», причем с каждой секундой яркость буквы «Л» становилась все меньше и меньше. Если бы Слоан была в сознании и за рулем, для отдыха в такой ситуации она бы выбрала именно такое место.
– Отличная работа, – сказала она севшим голосом. Минуту она смотрела, как Мокс возится с коробкой передач, потом протянула руку и помогла ему припарковать машину.
– Это шоссе чуть не угробило нас обоих, – произнес Мокс. – Я запрещаю тебе впредь терять сознание.
– Простите, если заставила вас изрядно похлопотать.
Мокс улыбнулся, открывая дверцу машины. Она заметила, что, вылезая, он сильно напрягся, – видимо, тот трюк Эдды с металлической трубой не прошел для него даром. Сама Слоан чувствовала себя уставшей, но голова больше не кружилась.
Мокс передал ей пригорошню монет, и она пошла в главный офис, чтобы снять комнату, пока он искал автомат по продаже продуктов. Было небезопасно оставаться здесь надолго с машиной, припаркованной у всех на виду, но они могли бы отдохнуть пару часиков до того, как снова двинуться в путь. Она подождала на улице, пока не появился Мокс с двумя бутылками воды в одной руке и кучей пакетиков со снэками в другой. Они побрели вместе по коридору к своей комнате, которая находилась в самом конце.
Внутри было темно. Слоан почувствовала себя, как в гробу. В комнате было мало окон, зато и стены, и потолок, и пол были отделаны деревянными панелями. Кровать была широкая, с углублением посередине. Как только Слоан зашла в номер, она поморщилась и сорвала с кровати цветастое покрывало, которое отбросила в угол. Мокс удивленно приподнял бровь. Белые накрахмаленные простыни выглядели очень обнадеживающе.
– Что ты так на меня смотришь? – бросила Слоан. – Они никогда не стирают эти покрывала, это отвратительно. И босиком тоже не ходи. О! И пульт! Не трогай пульт от телевизора!
Он рассмеялся:
– Я живу на складе и сплю на груде старых одеял, ты помнишь?
– Точно. Кстати, давай поговорим об этом. Почему бы тебе просто… не уехать из Чикаго? Или совсем из страны?
Мокс свалил еду в кучу на маленький столик, стоявший в углу номера, и задернул шторы. Свистом зажег все лампы в комнате.
– До того как я научился воскрешать армию… – сказал он, открывая одну из бутылок с водой. Он сделал большой глоток, прежде чем продолжить: – …Я пытался сбежать. Он следовал за мной. И все, с кем я разговаривал, все, кто мне помогал…
Он вдруг застонал и замолчал.
– О, – Слоан пересекла комнату и положила руку ему между лопаток. – Как твоя спина?
– Я не знаю, – ответил он.
Она понимала, что самым разумным в ее случае будет отстраниться от него. Вначале она попыталась отказаться от роли няньки, но вышло наоборот. Она не могла ничего с собой поделать. Она пальцами провела по краю его рубашки. Разгладила ткань, обнажая белую кожу, очертания позвоночника под кожей, линии его мышц.
«Какой он крепкий», – подумала она.
– Я должен сказать тебе… – начал было он, но тут она заметила металлические пластины, впившиеся в его спину. Теплого цвета, что-то среднее между медью и золотом, но без украшений. Это был сифон.
Ее щеки вспыхнули, она была рада, что Мокс не видит ее сейчас. Она постаралась соредоточиться. Нерон рассказывал ей что-то о спинных сифонах. Что люди ими не пользуются. Она не помнила, почему именно, но изо всех сил пыталась сейчас вспомнить, потому что не хотела спрашивать об этом Мокса.
– Это он поставил на меня этот сифон, Нерон, – тихо молвил Мокс. – Это значит, что когда он находится рядом со мной, он может контролировать мою магию. И только он может снять его.
Его кожа уже побелела на том месте, куда ударил металлический прут, чуть ниже плеча. Но значительных повреждений не было. Она положила руку на сифон. Он представлял собой переплетенные пластины, имитирующие форму и изгиб его позвоночника. Они были такие плоские, что находились почти на одном уровне с кожей, поэтому под одеждой они были совершенно незаметны. Металл был теплым от соприкосновения с его кожей. А теперь и с ее кончиками пальцев.
– Я был еще ребенок… – продолжил Мокс. – Этот аппарат не может быть помещен на человека без его согласия. Но он сказал мне, что сифон поможет мне на этом уровне. Якобы он будет сдерживать мою магию во время тренировок и обучения. Пока я не буду готов к ней.
– Я убью его, – спокойно сказала Слоан и сделала шаг назад. Его рубашка скользнула на пол.
Мокс посмотрел на нее через плечо. Теперь все ее тело стало горячим, обжигающим, она чувствовала себя так, словно грудь разъедала кислота. Слоан уже давно не испытывала ничего подобного, она всегда старалась трансформировать свой гнев в панику, потому что ее гнев обладал такой силой, что она не могла с ним справиться. Она сделала вдох через нос.
– Я, – произнесла она, – ненавижу его.
И тут руки Мокса коснулись ее лица, его пальцы оставляли за собой прохладные линии, в его глазах был полный покой.
– Я знаю, – прошептал он. – Я знаю.
