– Ну, здравствуй, Андрей Петрачев, – едва слышно, одними губами прошептала Ангелина. Хотела дотронуться до его руки, но к одной тянулась капельница, а другая была спрятана под одеяло. – Ты, пожалуйста, не умирай. Я так долго тебя искала. Целых два дня с утра до вечера. Я знаю, ты сильный, ты выживешь. Ты должен выжить. У тебя же сын. И ученики. И Оксана Чернушенко. Ты спас ее от пропасти, в которую она катилась. Ты очень смелый человек, Андрей, я тобой восхищаюсь.
Слова шли откуда-то из самого сердца, никогда и никому Ангелина не говорила ничего подобного. Обычная ее застенчивость сейчас куда-то улетучилась без следа, возможно, потому, что Андрей не мог ее слышать. Она говорила скорее для себя, чем для него:
– Пожалуйста, живи. Ты очень нужен всем – Пете, Оксане. И мне. Я же так и не поблагодарила тебя за то, что ты нашел мою сумку. По телефону – это не в счет…
Дверь приоткрылась, в палату заглянул врач:
– На сегодня все. Хватит. Сейчас будет консилиум. А вы идите.
Ангелина послушно встала:
– Как я узнаю о его состоянии?
– Звоните в справочную. Можете часто звонить. Эти сутки самые тяжелые. Или он придет в сознание, или… – Седой развел руками и умолк.
Ангелина кивнула, бросила прощальный взгляд на Андрея и пошла к порогу.
– Стойте, – неожиданно произнес доктор. – Телефон свой оставьте, мало ли что. У него ни родных, ни знакомых. Никто, кроме вас, им не интересовался.
– Конечно, – с готовностью проговорила Ангелина и продиктовала номер.
Седой занес его в мобильный.
– Домашний есть?
– Да.
– Дайте и его. – Он записал другой номер. – Теперь идите.
Ангелина вышла из палаты и спустилась в больничный двор. На душе у нее было тоскливо, хоть волком вой. Неужели все напрасно? Андрей умирает. Сегодня вечером его, возможно, уже не станет. Почему-то он кажется ей таким близким. Самым близким на свете человеком, даже ближе, чем Римма. Как будто она знает его давным-давно. И вот это близкое, родное существо она может потерять! Господи, пожалуйста, только не это…
Ангелина села в троллейбус и поехала к Римме.
– Что-то ты поздно сегодня. – Римма смотрела на нее внимательно и напряженно. – Что с тобой? Выглядишь просто ужасно. Под глазами синяки, бледная какая-то. Устала небось, бедняжка?
– Устала. – Ангелина подсела к кровати, наклонилась, ткнулась лбом в Риммино плечо.
– Ну ты что? Глупышка моя, что стряслось? – Сестра ласково гладила ее по голове.
Ангелина изо всех сил старалась проглотить слезы. В носу предательски щипало.
– Котенок, ты меня пугаешь. – В голосе Риммы зазвучало волнение.
Ангелина взяла себя в руки. Не хватало еще, чтобы Римма переживала из-за нее – ей нужен полный покой.
– Все в порядке. – Она подняла голову и постаралась улыбнуться.
– Я вижу, как в порядке. – Римма покачала головой. – Ну ка, рассказывай все начистоту. Давай, давай, не тяни кота за хвост. – Она взяла ее руки в свои.
Ангелина тяжело вздохнула:
– Я нашла его. Нашла Андрея.
– Как нашла? – ахнула Римма. – Где?
– В лесу. Его тяжело ранили, он лежал и истекал кровью.
– Боже мой! – Римма прикрыла рот ладонью. – Какой ужас. Бедный парень. Как же он сумел написать тебе?
– Как-то сумел. Из последних сил, теряя сознание. Оттого и без знаков препинания, и текст такой странный. В полубреду писал. Он со мной последней разговаривал, поэтому мой контакт открылся первым. Позвонить у него, видимо, уже сил не хватило, и он набрал эсэмэску.
– С ума сойти, – ошарашенно произнесла Римма, – это ж в книжке написать – никто не поверит. Кто ж его так? Какие подонки? Небось ограбить хотели? И чего его в лес-то занесло!
– Риммуш, это долгая история. – Ангелина грустно поглядела на сестру.
– Я не тороплюсь.
– Ты будешь волноваться, а тебе нельзя.
– Я и так буду волноваться. Моя маленькая сестренка героически спасла человека. Кажется, она еще и влюбилась в него, заочно, так сказать. Для этого ей пришлось отправиться в лес. Да я уже вне себя! Так что хочешь, не хочешь, придется говорить правду.
Ангелина слабо улыбнулась.
– Ну хорошо, раз ты так настаиваешь…
Она подробно пересказала Римме события прошедших двух дней. Пропустила она лишь эпизод с Артемовой бандой и ножом, сочинив по ходу версию о том, что едва она зашла в лес, как подъехали полицейские. Римма слушала молча, не перебивая.
– Как, говоришь, фамилия этого лейтенанта, который тебя спас?
– Спичкин. Глеб Спичкин. Он стажер.
– Он ухаживает за тобой? – Римма кинула на Ангелину острый взгляд.
– Ну… можно и так сказать.
– Симпатичный?
– Римм, ну какое это имеет значение? Он мне совсем не нравится. Хотя да, симпатичный. Даже красивый.
– Почему не нравится? Хорош собой, храбрый, с ремонтом помог. Ты бы присмотрелась.
– Римм!
– Лина, я уже говорила – тебе замуж пора.
– Отстань! Как ты можешь! Андрей в реанимации между жизнью и смертью…
– Да кто такой этот Андрей! Нет, я не спорю, ты его спасла, и молодец. Слава богу, что так вышло. Но подумай сама – ты его не знаешь, он тебя не знает. У него своя жизнь, возможно, есть женщина.
Ангелина вспомнила слова седого врача и покачала головой:
– Нет у него никого. Он один.
– Откуда ты можешь это знать?
– Его до сих пор никто не навестил.
Римма, исчерпав все свои аргументы, надолго замолчала. Ангелина тоже молчала, погруженная в свои мысли.
– Ладно, не будем спорить, – наконец примирительно произнесла Римма. – Что, плохи дела?
– Плохи. Он сам не дышит. И в сознание не приходит. Доктор сказал – может умереть в любой момент.
– Будем надеяться на лучшее. Ты молись за него, сестренка.
– Я молюсь.
– В церковь сходи, закажи сорокоуст. Свечку поставь за здравие.
– Хорошо. Так и сделаю. – Ангелина обняла Римму и поцеловала. – Я пойду?
– Иди. Звони почаще. Как там… у вас…
– Обязательно.
По дороге из больницы Ангелина зашла в церковь, помолилась святому Пантелеймону, покровителю всех болящих, поставила свечку за здравие и заказала сорокоуст, как посоветовала Римма. Затем она позвонила в справочную больницы, где лежал Андрей.
– Состояние тяжелое. В сознание не приходил.
Ангелина спрятала телефон и понуро побрела к дому.
