Дед задумчиво почесал бороду.
– Как, говоришь?
– «Спаси меня пожалуйста».
– Да это не Андрейка писал, – убежденно молвил дед.
– Как не он? – изумилась Ангелина. – А кто же?
– Сынок его, Петька. Он мастер баловаться. Я Андрейке много раз говорил – зачем мальцу свой телефон даешь? Он схулиганничает, а тебе потом отвечай. Не слушал он меня. Понятное дело, сына-то своего без памяти любит, тоскует. Все его желания исполняет.
– А сколько лет этому Петьке? – с подозрением спросил Гошка. – Он что, может самостоятельно включить телефон и эсэмэс набрать?
– Лет шесть ужо есть. Андрейка рано женился. Родители его померли, вот он и привел домой Катюху, та постарше была, вроде как мамка. Да, вишь, не сложилось у них, разбежались. Андрейка и страдает до сих пор. Так что Петька это писал, не сумлевайтесь. Он у них грамотный, с четырех лет читает.
Ангелина почувствовала одновременно и облегчение, и сожаление. Облегчение от того, что с этим неведомым Андреем ничего плохого не случилось, а сожаление – потому что он оказался безответственным слюнтяем: забыл про нее, про данное ей обещание, прогнулся под сына, под бывшую жену…
Безденежных вопросительно поглядел на нее:
– Ну что, идем? Все уже ясно, плакала твоя сумка…
– Так вы, стало быть, интернет мне не наладите, – расстроенно констатировал седобородый.
– А что у тебя не так, дед? – поинтересовался Гошка. – Интернета нет?
– Да есть, сынок, будь он неладен. – Старик сокрушенно мотнул бородой. – На той неделе провели, а компьютер не работает, хоть лопни. Вот я и позвонил в эту контору, раздави их трактор. Обещали прийти, второй день жду, даже за молоком боюсь отойти.
– Да зачем тебе компьютер, отец? – Гошка весело присвистнул. – В твои-то годы…
– Как это зачем? – обиделся старик. – А новости смотреть? А кино? И потом, я на сайте знакомств зарегистрирован, с бабками знакомлюсь. Моя-то, царствие небесное, давно меня вдовцом оставила.
Ангелина и Гошка смотрели на деда, открыв рот.
– Ну ты и даешь, батя, – наконец пропыхтел Гошка.
– А ты мне не тыкай, – неожиданно рассердился старик, – мы с тобой гусей не пасли.
– Ладно, ладно, не обижайся, – миролюбиво произнес Гошка. – Лучше пусти-ка, я гляну, что у тебя с компом.
– С чем? – не понял старик.
– Компьютер твой дай гляну.
– А ты разбираешься?
– Немного, – хмыкнул Гошка.
– Ну, заходите.
Старик посторонился, впуская ребят в квартиру. Гошка тщательно вытер ноги о половичок и направился в комнату. Рассохшийся от времени паркет громко скрипел под его могучими шагами.
– Это твой компьютер? – Он кивнул на раскрытый ноутбук, стоящий на маленьком столике.
– Этот, – подтвердил дед с гордостью. – Внучка подарила. На девяностолетие.
– Ого! – одобрительно сказал Гошка. – Ну смотри, дедуля, у тебя провод до конца не вставлен. Вот, видишь? – Он продемонстрировал старику один из шнуров. – Мы его запихнем поглубже, и вуаля!
На экране тотчас возникло изображение. Дед от радости захлопал в ладоши.
– Эх я лапоть! До простого не додумался. Стыдоба.
– Да ладно тебе, батя, – засмеялся Гошка, – и не в таком возрасте бывает. Ты еще молодец!
– Давайте я вам яблок дам, – засуетился дед, – у меня полный балкон. Дети с дачи привезли.
– Да не надо, – Гошка закатил глаза с шутливым отчаянием, – я яблок не ем. А у нее, – он показал на Ангелину, – ремонт, ей не до яблок. Ты нам помог, мы тебе. В расчете.
Довольный старик проводил их до двери. Гошка и Ангелина спустились во двор и направились к машине.
– Ну и сынок у этого Петрачева, – проговорил Гошка и хмыкнул. – Дитя технического прогресса. Одно странно – если он включал отцовский телефон, тебе должна была прийти еще одна эсэмэска, о том, что абонент снова в сети. Хотя… там сеть, наверное, скверно работает, возможно, она еще придет, попозже.
– А если не придет? – Ангелина смерила его пристальным взглядом.
– Ну тогда это означает, что сообщение писал не Петя.
– Значит, все-таки Андрей?
– Слушай, перестань загружаться. Держу пари, эсэмэска придет. Увидишь. Дед этого Андрея получше нашего знает, как он сказал, так и есть. – Гошка щелкнул сигнализацией. – Куда едем?
– Домой. Посмотрю, как там Римка. Она себя неважно чувствовала.
– Домой так домой, – послушно согласился Безденежных и нажал на газ.
Глава 6
По дороге Ангелина стала подумывать, не попросить ли отзывчивого приятеля сгонять еще и за плиткой, но ее замучила совесть. Гошке еще работать весь день, а он без сна. «Сама съезжу, – решила она, – от меня не убудет». Она позвонила, наконец, в банк, попросила заблокировать карточку и с чувством выполненного долга простилась с Гошкой, высадившим ее у подъезда.
В планах Ангелины было чуть перекусить, столько же отдохнуть и ехать за плиткой. Но едва она вставила ключ в замочную скважину, дверь распахнулась. На пороге предстал бледный и растерянный Файзали в майке и трениках, заляпанных побелкой.
– Плехо дело, хозяйка. Сестра твой в больницу забраль.
– Как в больницу? – ахнула Ангелина. – Когда?
– Недавно совсем. Дьесять минут назад, или пьятнадцать.
– В какую больницу? – Ангелина, оттолкнув Файзали, вбежала в прихожую. – Почему вы мне не позвонили?
– Я хотель звонить, но не успель. – Таджик сокрушенно развел руками. – А Римма сталь кашлять, потом задыхаться, вот так… – Он с шумом втянул воздух раскрытым ртом, пытаясь изобразить астматический приступ.
– Господи, – у Ангелины хлынули слезы, – второй раз за полтора месяца в больницу! – Она без сил опустилась на покрытый газетами пуфик и тут же вскочила, заметалась по коридору. – Надо же бежать к ней! Какая больница, Файзали, ты запомнил?
– Вот. – Он сунул ей под нос клочок бумажки с цифрами. Ангелина отыскала в интернете номер телефона.
– Але! Справочная! Скажите, к вам сейчас привозили Римму Шапошникову? Отчество? Михайловна. Шапошникова Римма Михайловна. Что? У вас? Как она? Что вы говорите? Ясно. – Ангелина надавила на отбой и упавшим голосом произнесла: – Состояние тяжелое.
– Да, да, тяжель, очень тяжель, – с готовностью поддакнул Файзали.
– Так. Я сейчас в больницу. Поговорю с врачами, куплю все, что надо. – Ангелина стремительно ринулась в комнату, оттуда на кухню, собирая вещи: чашку, ложку, халат, расческу – наверняка бедной Римке оказалось не до этого, и она уехала в чем была. Вытащила из бельевого шкафа припрятанные на особый случай десять тысяч, сунула в рюкзачок. – Пока, Файзали, я ушла!
