– Ура! – Саша радостно захлопала в ладоши. – Наконец-то сбылась моя мечта. Спасибо вам большое!
– Не за что, – произнес Иван. – Удачи вам, творческих успехов. И любви, – прибавил он, поколебавшись.
– И вам любви с вашей женой-художницей, – улыбнулась Саша.
– Ваша супруга художница? – оживился Николай. – Что ж вы мне сразу не сказали? Может быть, я ее знаю?
– Вряд ли, – уклончиво ответил Иван. – Она еще молодая и не слишком известная. Но очень талантливая.
– Ну, молодость не порок, – проговорила Саша. – Еще встанет на ноги. Как мой Коля.
– А у вас нет фото ее работ? – спросил Николай.
– Есть. Одна.
Иван достал телефон и открыл фотографию «Полнолуния». Он успел сфотографировать ее в тот день, когда безуспешно искал в кладовке расписку от Ахметьевой.
Николай долго разглядывал экран.
– Классная работа, – наконец проговорил он. – И стиль свой есть, и фантазия. И чувство цвета редкое. Странно, почему я нигде не видел ее картин. Приводите вашу жену ко мне в мастерскую, я попробую помочь ей с продажей картин. Вот моя визитка.
Николай достал из кармана карточку и протянул Ивану. Тот, обрадованный таким поворотом дела, взял ее и спрятал в бумажник.
– Обязательно придем, – пообещал он парню и, попрощавшись, вышел на улицу.
44
Сил совсем не было, но Иван, превозмогая усталость, все же съездил еще в одно место, а последний заказ отменился сам собой. Можно было со спокойной совестью ехать домой. Настроение Ивана заметно улучшилось, неприятный осадок от утренней размолвки с Катей прошел, он чувствовал, что соскучился. Ему хотелось поскорей рассказать ей о Николае, о том, что тот обещал помочь с продажей картин. Иван достал телефон.
– Катюша!
– Привет, Вано. – Ее голос звучал тихо, но Иван уловил в нем теплоту. Усталость как рукой сняло.
– Я закончил. Еду домой. Как там у вас с едой?
– Маша что-то готовила.
– Отлично. А то я голодный как волк. Ты спроси ее, может, что-то надо купить? Я в «Пятерочку» зайду.
– Картошки купи, она кончается. И молока два пакета, – сказала Катя.
Иван удивился такой ее осведомленности о хозяйственных делах. Обычно Катя просила купить только сладкое или мороженое, а на остальное ей было наплевать.
– Ладно, целую, до скорой встречи, – проговорил он весело.
– До встречи, – все так же тихо ответила Катя и отключилась.
Иван вызвал машину и поехал к дому. По дороге он заглянул в магазин, купил все, что велела Катя, и от себя еще добавил маленький тортик «Панчо», чтобы порадовать ее сладким.
На сердце у него было хорошо и спокойно, пожалуй, впервые за последнюю неделю. Он поднялся по лестнице, зашел в квартиру и бодро провозгласил:
– Девочки! Я дома!
Ответом была тишина.
– Эй, вы там живы? – Иван принялся снимать куртку.
Дверь комнаты распахнулась, и на пороге показалась Маша.
– Привет, па.
– Здравствуй, доча. Возьми, отнеси. – Иван кивнул на пакеты с продуктами. – Там все, как ты просила, молоко, картошка.
Маша удивленно глянула на него.
– Я просила? У нас полный пакет молока, и картошку я только вчера покупала.
Иван недоуменно молчал. Маша пожала плечами, послушно подняла пакеты с пола и удалилась в кухню.
– Катя где? – вслед ей крикнул Иван.
– Ушла.
– Как ушла? Куда?
Он кинулся вслед за Машей. Та уже выгружала продукты, что-то ставила в холодильник, что-то клала на полки шкафчика.
– Куда ушла? – повторил Иван, ощущая внутри холодок от недоброго предчувствия.
– Не знаю куда, – спокойно проговорила Маша. – Ты ужинать будешь?
– Нет, погоди. – Иван позабыл, что только что умирал с голоду. – Я же только что с ней говорил! Что она, не сказала, куда идет на ночь глядя?
– Нет.
– Хорошенькое дело! – Благодушие Ивана как ветром сдуло.
Он вытащил телефон и набрал номер Кати. В ухо ударили гудки. Ощущение тревоги и беспокойства усилилось.
– Я спрашиваю, ты кушать будешь? – тем же невозмутимым тоном проговорила Маша. – Суп греть?
– Суп? – рассеянно переспросил Иван. – А, да, суп… грей.
Она кивнула и зажгла газ.
Иван снова набрал Катю. Все те же тоскливые, долгие гудки. Он взглянул на часы: половина десятого. Дышать стало тяжело, в висках запульсировала кровь.
– Послушай, Маша, вы, часом, того… не повздорили?
– И не думали.
– Но… что же она… так просто встала и ушла? – упавшим голосом проговорил Иван.
– Представь себе, да. За полчаса до твоего прихода. Встала и ушла. Даже до свиданья не сказала. – Маша поставила кастрюлю на плиту.
За полчаса! Значит, полчаса назад она была еще здесь. Специально погнала его в магазин, чтобы успеть слинять! Она еще утром знала, что уйдет! А он, болван, вещал ей про моря…
– Где теперь ее искать? – Иван беспомощно взглянул на Машу.
– А зачем искать? – Маша зевнула и достала с полки глубокую тарелку.
– Как зачем? Может… может, что-то стряслось? Почему она не отвечает на звонки?
– Пап, ты, конечно, прости, но… – Маша выразительно замолчала.
– Что? Что ты хочешь сказать? – спросил он, хотя ему и так все было ясно.
– Я хочу сказать, что твоя Катя не ребенок, она взрослая женщина и имеет право идти, куда ей вздумается.
– Но предупредить она меня должна была? – Иван не выдержал и сорвался на крик.
– А если она не хочет тебя предупреждать? – Маша тоже повысила голос, лицо ее порозовело от возбуждения. – Если она не хочет, чтобы ты ее нашел? Об этом ты не думал?
Иван потерянно молчал.
– Ты чересчур наивен. – Маша покачала головой и грустно усмехнулась. – Не стоит забывать, какая между вами разница.
Она сняла крышку с кастрюли, налила в тарелку суп и поставила ее на стол перед Иваном.
– Ешь.
Тот обхватил голову руками и закрыл глаза.
– Ешь, – громче повторила Маша. – И перестань убиваться по ней. Кто знает, что у нее на уме? Зачем она вообще с тобой связалась?
– Она любит меня, – тихо, но твердо произнес Иван, не открывая глаз и не двигаясь, – любит, я знаю.
– Да откуда ты можешь это знать? Чужая душа потемки! Видишь, она ни в грош тебя не ставит. Ты волнуешься из-за нее, переживаешь. А ей плевать!
