– Ну, вот с тебя и начнем! – Анна ощущала прилив сил. Дмитрий мчится на своем «коне» и уже совсем скоро будет здесь. Они поговорят, все обсудят, наконец поставят точки над «и», и не останется между ними ничего недосказанного и недопонятого.
– Почему с меня? – недовольно проговорила Жарко, не отрываясь от телефона.
– Потому что я так хочу, – твердо сказала Анна. – Убери телефон и достань тетрадь.
– У меня нет тетради. – Голос Ольги снова звучал вызывающе.
– Как нет? Ты же знала, что идешь на пересдачу. Где ты собиралась писать?
– Я думала, вы мне дадите листок.
– Оля, послушай, – Анна старалась говорить спокойно, но ее трясло от бешенства. – Ты же не в детском садике и даже не в школе! Это среднее профессиональное учебное заведение. Я не должна снабжать тебя ни листками, ни ручками, ни карандашами.
Ольга сидела, закусив губу и потупившись. Жидкие белесые волосы свисали сосульками вдоль мышиного личика. Телефон она, слава богу, отложила в сторону.
– Ладно. – Анна достала из ящика стола стопку чистых листов, предназначенную как раз для таких случаев. – На, держи. Задание на доске в левой колонке. Три номера. Сиди и решай.
Ольга взяла листок, достала из рюкзачка ручку и уставилась на доску. Анна отошла от нее в другой конец кабинета, где ее давно уже дожидалась четверокурсница Марина Сухаренко. Той требовалось объяснить материал, который она пропустила по болезни. Марина претендовала на «отлично», и Анна принялась терпеливо объяснять ей суть задач и примеров. После Марины был Сеня Анисимов, ее однокурсник. Он тоже много пропускал, но Анна ему единственному делала скидку – она знала, что парень живет со старенькой бабушкой, денег в семье катастрофически не хватает и Сеня вынужден работать. Он был совсем не глупым мальчишкой, этот Сеня, и, если бы в самом начале жизни ему повезло побольше, Анна не сомневалась бы, что после колледжа он пойдет в какой-нибудь технический вуз. Сейчас, однако, речь шла о том, что ему не выдадут диплом из-за огромного количества хвостов. Анна твердо решила, что по ее предмету у Анисимова долгов не будет, и занималась с ним почти каждый день в течение всего декабря. Это принесло свои плоды – сегодня Сеня был на высоте, с легкостью решал задачки, точно орешки щелкал.
– Молодец, – похвалила его Анна, – вполне заслуженная четверка.
– Вам спасибо, Анна Анатольевна! – Анисимов посмотрел на нее с благодарностью. – Если бы не вы, был бы еще один долг.
– Не за что. – Анна улыбнулась. – Много еще нужно сдать?
Сеня кивнул и вздохнул.
– Ничего, не переживай. Ты все успеешь. Нужно только правильно организовать свой день.
– Вот с этим у меня проблемы, – засмеялся Анисимов, – после работы так устаю, ни на что сил не хватает.
– А если взять отпуск на пару недель?
– Боюсь, не дадут. Но я попробую. – Сеня поднялся из-за стола. – Ну, я пошел. До свиданья, Анна Анатольевна.
– Удачи, Сеня. – Анна перевела дух, сжевала кусочек шоколадки и подошла к парте, за которой в глубокой задумчивости сидела Жарко.
– Ну, Оля, надеюсь, ты готова.
Та посмотрела на нее густо обведенными глазами и протянула пустой листок.
– Что, опять?? – Анна устало опустилась на стул рядом с Ольгой. – Ну, как прикажешь тебя понимать? Ты же сама просилась на пересдачу.
– Я думала… – Жарко замялась, глядя в стол.
– Ты думала, я поставлю тебе трояк просто так, ни за что?
– Но я же пришла! – огрызнулась Ольга. – Вот, сижу здесь.
– Спасибо большое, – язвительно проговорила Анна, – я очень тронута, что ты потратила на меня свое драгоценное время. Но без решенного задания положительной оценки не будет.
– Как не будет? Почему? Ну, я же честно не могу! Ну, не понимаю я вашу алгебру! Геометрия еще туда-сюда, а эти многочлены… Анна Анатольевна, поставьте мне тройку, пожалуйста! – голос Ольги задрожал, в глазах появились слезы.
«Как все это омерзительно, – подумала Анна, – как будто она жертва, а я какой-то палач».
Она покачала головой:
– Нет. Если не понимаешь, давай объясню. Начнем с первого примера.
Ольга с размаху стукнула кулаком по столу, затем уронила голову на парту и зарыдала в голос.
– Я не могу, не могу!! Не надо мне ничего объяснять, я все равно не пойму. Пожалуйста, я вас умоляю!
В дверь просунулось удивленное лицо историка Тихона Павловича Ковригина.
– Что тут у вас такое? – спросил он Анну.
– Ничего особенного, – сухо ответила та. – Обыкновенная истерика.
– Может, водички? – Тихон Павлович скрылся из виду и через минуту появился с пластиковым стаканчиком из кулера.
Ольга выпила воду, стуча зубами и икая. По лицу ее градом катились слезы. Немногочисленные оставшиеся в кабинете студенты смотрели на происходящее с неловкостью и осуждением.
– Оля, прекрати, – проговорила Мила Савушкина, ее однокурсница, – как тебе не стыдно?
Жарко зарыдала еще горше. Тихон Павлович покачал головой и пошел к двери. Анна не знала, как ей быть. За время ее работы в колледже такое она видела впервые. Бывало, студенты хамили, случалось, пускали слезу, но такого откровенного и отвратительного спектакля доселе еще никто не устраивал.
– Вот что, Оля, – как можно мягче сказала Анна. – Давай я принесу тебе еще водички, и ты успокоишься. Я не вижу никакой трагедии. Мы сейчас сядем вместе и попытаемся сделать хоть что-нибудь. Самое простое.
Жарко отчаянно замотала головой, из глаз ее бежали новые потоки.
«Кажется, тут нужен психиатр», – решила Анна.
– Иди, Оля. Я позвоню твоим родителям, и мы решим, что делать.
– Только не родителям! – взвыла Ольга. – Вы не знаете моего отца!
– Ну почему же, я с ним знакома, – произнесла Анна в некоторой растерянности.
Может, этот папаша-алконавт бьет девчонку? Тогда, пожалуй, стоит решать этот вопрос с администрацией.
– Хорошо, Оля. Успокойся, пожалуйста. Я не буду звонить твоему отцу.
– Маме тоже, – всхлипнула Ольга.
– Да, конечно. Иди домой, мы с завучем и директором решим, как поступить.
– Вы не поставите мне оценку? – Жарко подняла на Анну мокрое от слез лицо.
На мгновение та заколебалась. В ней боролись жалость и чувство долга. Последнее одержало верх. Если сейчас уступить Ольгиной истерике, то среди студентов тут же распространится известие о том, как манипуляциями можно добиться от преподавателя всего, что душе угодно. Надо разобраться во всем, понять, что творится у Жарко в семье, попытаться решить проблему кардинальными методами.
– Иди, Оля, – спокойно повторила Анна. Жарко с новыми рыданиями вышла из класса. Некоторое время Анна слышала ее из коридора, кажется, ее утешали девчонки, что-то говорили ей. Потом все стихло. Голова у Анны готова была взорваться от боли, сердце бешено стучало. Она не помнила, как опрашивала оставшихся студентов, как выставила им оценки и отпустила. Оделась, вышла из класса и, даже не попрощавшись со Светкой, уехала в сад за Олесей. По дороге ей стало немного легче. Позвонил Дмитрий. Он уже проехал Воронеж и отлично вписывался в график.
