– Так и сказал? – Сашка не верил своим ушам.
– Так и сказал, – эхом повторил Лева. – Слушай, сейчас неудобно об этом говорить. Давай вечером у Светки.
– А если вечером уже будет поздно? – заорал Дрон, позабыв про осторожность и Николая Саныча.
– Все равно уже поздно, – тихо сказал Лева. – Дело сделано…
– Надо остановить этого козла!
– И не пытайся. Это не в твоих силах. Жди до вечера, там что-нибудь придумаем.
Это было окончательное крушение всех надежд. Дрон со злостью стукнул кулаком по широкому подоконнику. Ай да директор – ему бы защищать своих подчиненных, а он вместо этого топит Анну собственными руками!
Возвращаться в класс было глупо, все равно в голове у Дрона полная каша. Он накинул ветровку и вышел во двор. Жарко уже не было, а Граубе стоял, щурясь на солнце, и курил. Сашке захотелось пнуть его ногой, но он сдержался. Бросил на директора лютый взгляд и побрел за ограду.
Время было еще раннее, но Дрон решил забрать Олесю домой. Может, это последний раз он ее забирает, завтра-послезавтра апелляцию отклонят, и цветастая Галина Рудольфовна заберет девчонку с собой. Сашка представил, как будет плакать и тосковать Олеся в детском доме, и ему захотелось утопиться. Воспитательница, однако, заставила его дождаться, пока детвора проснется, пополдничает, и лишь потом вывела к нему Олесю.
– Привет! – Она ласково обвила свои ручонки вокруг Сашкиной шеи и задала дежурный вопрос: – Мама приехала?
Она спрашивала об этом всякий раз, когда видела Дрона. У него от этих ее слов аж живот сводило. И все же он старательно растягивал губы в улыбке и нарочито бодрым тоном отвечал:
– Пока нет. Но скоро приедет.
Он посадил Олесю в машину и привез домой, к тетке. Та как чувствовала, что что-то произошло, то и дело косилась на Дрона, словно хотела спросить о чем-то, но не осмеливалась. Сашка решил ничего ей не говорить.
Около шести позвонила Светка:
– Приходи, мы ждем.
Дрон попрощался с теткой, сел в машину и поехал держать очередной совет.
32
После теплого и солнечного дня вечер выдался неожиданно сырой и промозглый. Несмотря на то что снег давно растаял, было прохладно и пасмурно. Сашка припарковал «жигуль» в Светкином дворе и двинулся было к подъезду, но внезапно понял, что идти к Светке ему не хочется. Зачем идти? Чтобы снова услышать, что ничего нельзя сделать? Что нужно смириться и терпеть? Что деньги в этой говенной жизни правят бал и против лома, как говорится, нет приема…
Сашка резко развернулся и зашагал в сторону, противоположную Светкиному дому. Его одолевала настойчивая мысль: что, если попытаться самим дать взятку? Достать откуда-то деньги, отвезти судье… Он понимал, что ни Светка, ни Лева не одобрят его идею, он даже слышал уже гневные Светкины возгласы: «Ты что, окончательно с ума сошел? Это же подсудное дело!» Но Жарко ведь не сошел с ума и не боится никакой ответственности за свой гнусный поступок.
Сашка еще немного поколебался и набрал номер отца.
– Привет! – почти сразу ответил тот. – А мы как раз только что о тебе вспоминали.
– Кто это мы? – мрачно спросил Дрон, предчувствуя, что его помыслы тщетны и напрасны.
– Ну, мы с Лизонькой. Сидим тут на берегу моря в славном городе Сочи, пьем коктейль и думаем, как ты там поживаешь?
– Плохо поживаю, – с ходу брякнул Сашка.
– Что такое? – голос отца стал серьезнее. – Как дела у твоей возлюбленной?
– Ее осудили. На два года.
– Бред! – слышно было, как отец тяжело выдохнул в трубку. – Вот бред. Но я тебя предупреждал. Это дело неприятное. Кассацию подали?
– Апелляцию? Да.
– Ну ждите. Может, и пересмотрят. Тем более у нее же ребенок.
– Послушай, пап. – Дрону больше всего хотелось бросить трубку, потому что он явственно слышал в голосе у отца равнодушие. Ну жалко ему Дрона, но коктейль от этого менее вкусным не стал, а Лизка небось кривит свои пухлые губки и дергает отца: «Давай прекращай болтать». Но Дрон решил не отступать: – Послушай. Мне нужна помощь. Это как раз касается апелляции.
– Что за помощь? – настороженно произнес отец.
– Понимаешь, папаша этой Ольги, ну… которая погибла… Он вроде как дал денег судье.
– Откуда такие сведения? – резко перебил отец.
– Наш физрук слышал, как он говорил об этом с директором колледжа.
– Он уверен, что не ошибся? Это серьезное обвинение. И вообще, я бы не советовал тебе лезть во все это…
– Пап, мне нужны деньги! – теперь уже перебил Дрон. – Много. Ты не бойся, я все отработаю.
– Саня, ты что, с дуба рухнул? Ты собираешься подкупить суд?!
– А почему ему можно, этому Жарко, а мне нет?
– Никому нельзя. Жарко за это еще ответит. А ты не сходи с ума. Жди апелляцию и не дергайся.
– Все вы одно и то же говорите! – Дрон в отчаянии надавил на отбой.
Через секунду отец перезвонил, но Сашка трубку не взял. Отец позвонил еще два раза, однако Дрон спрятал телефон глубоко в карман куртки и больше не доставал его.
Надежды не осталось. Завтра или послезавтра по апелляции придет отказ, и Анну переведут в тюрьму. И значит, надо смириться и ждать. Ждать долгие, невероятно долгие два года. Попытаться за это время встать на ноги, найти способ зарабатывать деньги, навещать Олесю, беседовать с Анной через стекло посредством телефонной трубки. Ждать… Телефон снова залился отчаянным звоном. Звонил Лева.
– Ты где? Мы тебя ждем! Машина во дворе, а тебя нет!
– Я не приду, – проговорил Дрон сквозь зубы. – Не могу, тошно.
– Ясно. – Лева помолчал. Потом тихо сказал: – Лившиц звонил. Пришел отказ…
– Кто бы сомневался, – Сашка криво усмехнулся и снова засунул телефон в куртку.
Ну теперь уже точно все…
Он бродил час или два, абсолютно не понимая, сколько времени и где он находится.
Неожиданно у него возникло ощущение дежавю – в трех шагах от него шла Зеленина. В одной руке у нее была коробка с тортом, а в другой ананас, похожий на тот, какой Дрон принес Анне перед судом.
– Странно, – машинально отметил Сашка. – Откуда она здесь? – И тут же понял, что стоит перед ее домом. Он вспомнил, как осенью помогал ей отнести арбуз и они шли из «Евроспара» к кирпичной четырнадцатиэтажке.
Дрон подумал, что надо бы, наверное, подойти и помочь, как в прошлый раз, но не успел – пока он колебался, Зеленина уже скрылась в подъезде.
– Ну и фиг с ней, – равнодушно решил Дрон. Его раздражало, что кто-то может что-то праздновать в такой черный день.
Он постоял немного и решил зайти в «Спар» за кофе.
