Пролетела еще пара лет. Даша со своим любовником по-прежнему жили вместе с ее родителями. Но, как узнал Коля, родители сделали дочку единственной собственницей квартиры. Сказали соседям, что сильно болеют и большую часть года собираются жить на даче, которую они тоже оформили на дочь. Так будет всем удобнее. «А уж насколько это будет удобнее гражданину Николаеву», – подумал Коля и собрал подробную информацию.
Андрей Николаев был тренером женской сборной по художественной гимнастике, приехал из Сочи, регистрация в Москве какая-то левая, чуть ли не временно в общежитии. Квартира у Даши с родителями была довольно большой, трехкомнатной, в хорошем доме. Дача отличная: трехэтажная, кирпичная, отец Даши был на ней просто помешан. Всю жизнь копил на это строительство и строил. Только сейчас все вроде и завершил, когда силы остались только на то, чтобы до скамеечки доковылять. Говорили, что у Дашиного отца неизлечимый, запущенный артрит.
Та зима выдалась теплой, родители Даши с ноября переехали в загородный дом. За неделю до Нового года Коля вечером опять встретился с Дашей на той самой дорожке. Только на этот раз она шла вместе с ним, с этим Николаевым. Он нес в одной руке бумажный пакет из хорошего магазина. Еда, фрукты, сверху торчало горлышко бутылки шампанского. Другой рукой Николаев обнимал за плечи Дашу. Небрежно так, по-хозяйски прижимал к себе, как будто делал ей великое одолжение. А Даша поднимала к нему лицо и больше ничего и никого вокруг не видела. Колю она даже в упор не заметила. А лицо у Даши стало до того красивым, что Коле больно было глазам. И так остро зашевелилась эта противная тяжесть на сердце…
Он в тот вечер дождался, пока мама ляжет спать, – он по-прежнему, как в детстве, жил с ней в их старой однушке, – а сам сел за кухонный стол перед бутылкой водки и стаканом. Выпил, включил компьютер, еще раз поискал и в своей полицейской базе вокруг и около Николаева. Нашел его группу в соцсетях – молодые, худые девки, есть вообще какие-то малолетки на вид. И Дашин сожитель их тоже так по-хозяйски обнимает, как Дашу. Да, блин же, ахнул Коля. Этот тип катается как сыр в масле на своей тяжелой «работе». И нашел себе пристань, тыл и все готовое: московская квартира, дача в пригороде, влюбленная дурочка, которая думает, что это принц за ней прискакал.
Коля допил водку, доел все котлеты из кастрюльки на плите и почувствовал, что его голова как будто стала светлее. Там ярко сверкнула цель. Утром он шел на работу решительной, уверенной походкой. Он уже, кстати, не Колька-мент, а Николай Васильевич, будьте любезны. Не помощник участкового, а лично участковый отделения ГУВД микрорайона. Даша, конечно, не в курсе. Пока. Она даже не в курсе, кто ей друг, а кто враг.
Половина рабочего дня прошла очень плодотворно. Коля сделал несколько нужных звонков коллегам, потом съездил на встречу в тот район, где был зал для тренировок гимнасток Николаева. Кое с кем пришлось расплатиться наличными, но дело того стоило. Правда, люди наглеют, когда речь о деньгах. Коля платил за услугу и работу, а этот товарищ из другого района сразу размечтался.
– Только, – говорит, – Колян, за каждый прибор плата отдельно. Я их сам, на свои деньги, у нужных людей покупаю.
– Не свисти, – спокойно ответил Коля. – Я ж не так просто к тебе обратился. Читал то служебное расследование, когда в женской сауне твои камеры нашли. И ты сумел выкрутиться, получил взыскание только за чрезмерную бдительность по части безопасности. Камеры были казенные, нигде ты их не покупал. Я думаю, у гимнасток, которые гнутся и моются, ты уже и без меня навтыкал приборы. Но я плачу за заказанную работу.
Коля спокойно ждал до вечера следующего дня. Поставил на стол три бутылки любимого пива, разложил на тарелке кусочки воблы из пяти пакетиков и открыл свою почту на ноутбуке. Все пришло. Ни одно кино в жизни не доставляло Коле такого удовольствия, как эти видео со скрытых камер наблюдения. Отправитель знал свое дело, видео обработал. Выделил нужные крупные планы, сбил такую нарезку, что захочешь – не оторвешься. Гражданин Николаев занимался с девчонками в трико. Кого-то хвалил, обнимал и хватал за разные места, кого-то шлепал по заду. Потом, когда все стали расходиться, он зашел в душевую, поторопил тех, кто уже одевался. Выставил их и запер дверь изнутри. Под душем оставалась одна зазевавшаяся девочка. Ну… и началось. Самое интересное было минуты на три, но Коля просмотрел все с самого начала не меньше пяти раз. Сделав последний глоток пива из третьей бутылки, Коля почувствовал что-то вроде всемогущества. Встал у окна. Вот мир за подоконником, вон белеет дом, в котором живет Даша. Спит, наверное, сны видит про свое липовое счастье. И вот он, Коля, во власти которого этот мир немного покачнуть. Много сейчас и не надо. Потихонечку.
Коля сдерживал радостное возбуждение до рассвета. И лишь когда по улице под окном пошли первые прохожие, торопясь на работу, Коля с одной анонимной, секретной почты для служебных надобностей отправил видео «работы» Николаева на электронный адрес Даши Андреевой.
Результат был такой сильный, какого Коля даже не ожидал. Временами он просто терялся. О вине, конечно, и речи не могло быть, он просто открыл глаза симпатичной ему девушке. Но хотелось, чтобы она просто выгнала этого Николаева. Даша, конечно, так и поступила. А потом начались не очень приятные события. Они не сильно расстроили Колю: каждый расплачивается за свои ошибки по-своему. Даша тоже. Просто надо было самому вовремя сделать правильный ход.
Дело в том, что Даша перестала ходить на работу, не выбиралась из квартиры два дня. Соседи позвонили родителям, те приехали с дачи и обнаружили Дашу лежащей на полу у кровати. На тумбочке лежали упаковки от всех лекарств, какие были в доме. В том числе от снотворного. Врач «скорой» сказал, что отравление не смертельное, скорее всего, Даша не собиралась покончить с собой, просто так спасалась. Но отходить Даша от всей этой гадости будет долго. Тем более что у вашей дочери явно случилась какая-то беда, сказал врач. Даша пришла в себя, в больницу ехать отказалась: «Я сама медработник, все знаю». Запретила родителям кому-то рассказывать о том, что произошло. Они и не рассказывали, Коля все узнал от работников «скорой». На работу Даша позвонила и сказала, что у нее грипп.
Прошла неделя, вторая, а Даша все не находила в себе сил собраться, выйти, вернуться если не к жизни, то хоть к какому-то порядку. Никто из семьи никуда не выходил, наверное, дома были какие-то запасы еды, если они вообще ели. И не вынес критической ситуации самый слабый из невольных участников Дашиной драмы – ее отец.
Коля узнал о его смерти, наверное, первым. Утром, когда тело только увезли, Коля вошел в квартиру Даши и сдержанно, но с глубоким чувством сказал ей и матери:
– Сочувствую. Я зашел на минутку – сказать, чтобы вы ни о чем не думали. Я все сделаю, оформлю и устрою сам. Вопросы буду решать с вами и по телефону. По деньгам тоже пока ничего не надо. У меня есть, потом разберемся.
Даша подняла на него сухие, больные, мученические глаза, в них засветилась вдруг такая благодарность, почти преданность, что Коля еле на ногах устоял от счастья. На такое он и не рассчитывал.
