— Все нормально?
— Может, лучше я буду изображать сотрудника банка? — жалостливо спрашивает она.
— Тогда завтра меня весь интернет обвинит в гомосексуализме.
— Станешь иконой гей-сообщества.
— Мы можем вообще этого не делать. Никто не заставляет.
— Пока мы известны, мы вне подозрений. Для того чтобы исчезнуть, все равно нужны деньги.
— Поверь мне, для того чтобы исчезнуть, деньги не нужны.
Я все еще держу в руках пистолет. Со стороны сцена выглядит, думаю, подозрительно. Двое стоят перед входом в квартиру на первом этаже и не могут решить, у кого будет пистолет. Спасает одно. Это Голландия. Здесь на такое никто не обращает внимания. Здесь никогда ничего не происходило. Кроме гей-парада.
— Готова? — спрашиваю я.
Она кивает и берет из рук пистолет. Я толкаю дверь, и та противно скрипит на петлях.
Делаю шаг вперед, и дальше начинается дикий треш. Верена идет вслед за мной. Она расставляет ноги на ширину плеч, вытягивает руки с пистолетом в стойку и выдыхает:
— Деньги на бочку, — после чего руки у нее вздрагивают, и пистолет с диким грохотом падает на пол.
Я и Виктор просто не можем сдержаться от хохота.
— Как там звали ту комментаторшу, которая с тобой хотела пойти банки грабить? — сдавленно спрашивает у меня Виктор.
— Черная Луна.
— Может, лучше ее позовем? Вибек, ну ты хоть объясни, при чем здесь бочка?
— Микки лучше идти одному, — дрожащим голосом выдает она и делает шаг назад. Пистолет так и лежит на полу. Я поднимаю его. Пытаюсь не смеяться. Протягиваю ей его рукояткой вперед. Она делает еще один чертов шаг назад. Подхожу, вкладываю ей в руки пистолет и поворачиваю рукояткой вбок.
— Приставляешь к человеку, и все. Так вес не будет чувствоваться.
— Может, все-таки Черная Луна?
— Ты представляешь, сколько лет человеку с таким именем? Меня пока хоть в педофилии не обвиняли.
— Похоже, ты еще многого о себе не знаешь…
— Откуда ты будешь снимать? — спрашивает вдруг Верена у Виктора.
— Ну как договаривались. Рядом стоять буду. Общие планы с камер наблюдения пойдут, — уже почти серьезно говорит Виктор.
— Это будет смотреться глупо. Мы ворвались в банк, грозимся всех убить и разрешаем снимать крупным планом? Может, в конце еще на поклон выйдем?
— А ты что предлагаешь?
— Будешь стоять в углу и снимать. Если нужно, приблизишь, но лучше не лица снимать, а общий план.
— Кто из нас корреспондент, а? Разберусь, Вибек, ты сначала пистолет в руках научись держать, — зевает Виктор.
Заканчиваем мы ближе к четырем утра, когда до начала предполагаемой съемки остается всего несколько часов. Под конец все-таки удается научить ее более или менее по-человечески держать пистолет в руках. Засыпаем все трое вповалку на диване.
Утро начинается с писка будильника. Пытаюсь прийти в себя после вчерашнего экспресс-мастер-класса по ограблениям. До этого банка нужно идти минут двадцать. Перейти по мосту и оттуда еще пару кварталов до площади. По дороге все отчаянно зевают.
— Может, кофе выпьем? — жалобно спрашивает Виктор.
— Все воры обязательно пьют чашечку макиато перед ограблением банка, — хмыкает Верена.
— Маки… что? — спрашивает Виктор, глядя на меня.
— Я только про чай масала знаю, в Индии рос, — пожимаю я плечами.
— Вибек, слишком ты далека от народа, — заключает Виктор и решительно идет к окну «Макдональдса» на площади. — Три кофе с собой, — говорит он девушке за кассой. Я вижу, как он изучающе рассматривает ее. С какого ракурса удачнее всего будет снимать похожую сцену — примерно такой взгляд. — Знаешь, что про тебя Черная Луна пишет? Что ты заносчивая богатая выскочка, — говорит он Верене, когда девушка на кассе протягивает нам три стакана с кофе, аккуратно поставленных в специальный картонный поднос.
Мы подходим к зданию банка и задумчиво останавливаемся перед входом. Каждый пьет из своего стаканчика кофе.
— Если бы я снимала кино, это был бы отличный кадр, — говорит Верена.
— Из другого фильма, — отвечаю я.
К нам выходит охранник. Он тоже пока еще не совсем проснулся.
— Вы, ребята, здесь снимать что-то будете? — спрашивает он.
— Будем, — отвечаю ему.
— Только недолго, ладно? У нас сегодня какую-то проверку проводят, лишние люди ни к чему.
— Так потому и договорились на сегодня. Посетителей не будет. Нам нужно всего-то в зале поснимать, проверка же не в зале будет! — возмущается Виктор.
— Ладно уж, проходите, — морщится охранник. — Вы, кстати, похожи на этих, ну, из интернета, — говорит он нам.
— Потому и снимаем, что похожи, — очень тихо отвечает Верена. На ней сегодня зеленые линзы. Черная футболка с глубоким вырезом, белая куртка и джинсы. Самый невзрачный вид из возможных.
— У той только глаза страшные, красные такие, как у вампира, — продолжает охранник.
Отделение банка самое обычное. В таком же я был, когда еще Бонни была жива. Когда еще все было хорошо, и мир не полетел с катушек. Серая плитка на полу. Четыре операционных кассы. Электронное табло, на котором должен высвечиваться номер обслуживаемого клиента. Оно сейчас не работает. К нам навстречу выходит полная женщина в форменной рубашке.
— Вы кино снимать будете? — расплывается она в добродушной улыбке.
— Да. А нельзя табло включить? — спрашивает Верена.
— Нужно у начальства спросить. Она скоро подойдет. Вы правда будете ограбление банка у нас снимать? — Женщина буквально подпрыгивает от радости.
— Будем, — отвечаю я и достаю два пистолета в качестве доказательства.
Женщина приходит в еще больший восторг.
— Как в «Криминальном чтиве»? — спрашивает она.
— Точно. — Верена чуть не задыхается, но не от страха. Она счастлива. — Как в первых кадрах.
Они еще минут десять разговаривают, как две домохозяйки.
— Виб… — запинается Виктор. Я готов его ударить в этот момент. Он только что чуть не обратился к Верене по фамилии. — Если мы хотим снять ролик в духе Вибек и Микки, пора начинать, — поправляется он.
Верена смотрит на часы. 8:45.
— Первым кадром должно быть время. То как 8:59 сменяется на 9:00 утра и включается электронное табло.
— На котором будет четыре номера с разными кодами операций, составляющими слово, — поддакивает женщина.
— А это можно организовать? — с сомнением спрашиваю я.
— Конечно, мы постоянно так развлекаемся, — добродушно смеется она.
