Скалы и горы то же, что личности; в них есть то, что зовется таинственной силою, коя не обязательно соответствует их подлинному размеру. Небольшая скала может произвести на вас неизгладимое впечатление, а огромная – оставить равнодушным. Это зависит, как и у людей, от лицевой стороны скалы.
– Я не могу вынести взгляда на эту скалу, – сказала Эльфрида. – У нее вид ужасный и вызывает во мне дрожь. Давайте уйдем.
– Вы можете подняться вверх по скале? – спросил Найт. – Если вы в силах это сделать, мы можем взобраться по тропинке на мрачное чело этого старика.
– Испытайте меня, – отозвалась Эльфрида надменно. – Я взбиралась и на более отвесные склоны, чем этот.
От того места, где они мешкали, заросшая травою тропинка, прорубленная внутри прибрежных скал, вилась вдоль них, проложенная с предохранительными ограждениями для неосторожных пешеходов, вплоть до вершины обрыва, и по его верху вдоль холма, ведя в удаленные от моря земли.
– Обопритесь на мою руку, мисс Суонкорт, – сказал Найт.
– Мне будет удобнее взбираться наверх самостоятельно, благодарю вас.
Когда они одолели четверть подъема, Эльфрида остановилась, чтобы перевести дыхание. Найт протянул ей руку.
Она приняла его руку, и они прошли оставшуюся часть подъема вместе. Добравшись до вершины, они по взаимному согласию присели отдохнуть.
– Силы Небесные, вот это высота! – промолвил Найт в перерывах между тяжелыми вздохами и стал всматриваться в морскую даль. Водопад у основания склона казался крохотной струйкой с того места, на котором они теперь находились.
Эльфрида смотрела влево. Пароход снова оказался полностью на виду, и по причине того, что они поднялись повыше, на более открытую площадку, им стало доступно для обзора большее морское пространство, а пароход, казалось, почти приблизился к берегу.
– За тем хребтом, – сказал Найт, – где нет ничего, кроме пустоты, находится плоская движущаяся воздушная масса. Ветер с силой дует на лицевую сторону этого холма, быстро поднимается вверх, поднимается, как струя фонтана, гораздо выше наших голов, изгибается над нами, будто арка, и рассеивается позади нас. Фактически мы видим здесь водопад наоборот – столь же совершенный, как Ниагарский водопад, но только вода в нем поднимается вверх вместо того, чтобы падать, и здесь в роли воды выступает ветер. А теперь взгляните сюда.
Найт швырнул камень через крутой склон, прицелившись так, чтобы он улетел вперед над скалой. Достигнув верха скалы, он взлетел вверх, словно раненая птица, пролетел над их головами по воздуху назад и приземлился позади них. Сами же они не ощущали на себе ни малейшего дуновения ветра.
– Любая лодка, пересекающая Ниагару, немедленно оказывается у подножия водопада, где вода вполне спокойна, а масса падающей воды изгибается под ним. Мы находимся в точно такой же позиции относительно того воздушного потока, с которым здесь имеем дело. Если вы отбежите на пятьдесят ярдов от этой скалы, вы окажетесь на жестоком ветру. Я полагаю, что за той скалой находится небольшое обратное воздушное течение.
Найт поднялся на ноги и перегнулся через край скалы. Как только его голова высунулась наружу, шляпу у него сдуло ветром; она соскочила с его головы и полетела в сторону моря.
– Это воздушный водоворот, который движется в обратном направлении, как я и говорил вам, – прокричал он и исчез за невысоким хребтом скалы, отправившись вдогонку за своей шляпой.
Эльфрида прождала его минуту; он не возвращался. Протекла вторая минута ожидания, и по-прежнему не было ни малейшего знака, что он идет обратно.
Несколько капель дождя упали на нее, потом пошел ливень.
Она встала и заглянула за край скалы. С другой ее стороны оказался выступ два-три ярда шириной, затем шел небольшой подготовительный откос, затем он обрывался пропастью.
На откосе находился Найт, шляпа была у него на голове. Он прижимался к скале руками и коленями, пытаясь вернуться на уступ. Дождь намочил сланцеватую поверхность откоса.
Легкое неглубокое намокание слоя почвы, на котором стоял Найт, сделало эту каменистую поверхность гораздо более скользкой для того, кто на ней находился, чем если б то была почва, пропитавшаяся влагой насквозь. Внутри она была по-прежнему твердой, а заодно скользкой от покрывавшей ее водяной пленки.
– Я столкнулся с трудностями в попытках подняться назад, – сказал ей Найт.
Сердце Эльфриды упало, словно кусок свинца.
– Но вы можете выбраться обратно? – закричала она, не помня себя.
В течение двух-трех минут Найт пытался выбраться изо всех сил, и капли пота стали проступать у него на лбу.
– Нет, я не в состоянии это сделать, – отвечал он.
Эльфрида усилием воли выбросила из головы мысли о том, что Найт находится в смертельной опасности. Но попытаться помочь ему она должна. Она рискнула наклониться через предательский край скалы, упираясь телом в закрытую оптическую трубу, и схватила его за руку до того, как он заметил все ее движения.
– О Эльфрида! Что же ты делаешь? – воскликнул он. – Боюсь, ты только себя саму подвергаешь опасности.
И, словно в подтверждение его слов, они оба соскользнули ниже и очутились уже вдвоем там, где он стоял. Найт упирался ногой в выступающий камень кварца, который задержал его, балансирующего на краю обрыва. Упираясь в этот камень, он надежно удерживал девушку, ее голова оказалась на фут ниже начала откоса. Эльфрида уронила оптическую трубу; та откатилась к самому краю обрыва и упала вниз, исчезла в волнах нахмуренного неба, что находилось на уровне их ног.
– Держись за меня крепче, – сказал он.
Она обвила руками его шею с такой силой, что, пока он оставался на месте, ей было никак невозможно упасть.
– Не поддавайтесь панике, – продолжал Найт. – Пока мы стоим вот так, упираясь в этот широкий выступ скалы, мы находимся в полной безопасности. Дайте мне минуту подумать, как нам лучше поступить.
Он перевел взгляд на головокружительную пропасть, что находилась под ними, и погрузился в размышления о положении дел.
Двух взглядов в пропасть было достаточно, чтобы они поведали ему правду об их положении с ужасающей ясностью. Правда заключалась в том, что если только они не совершат подвиг, поднявшись на откос с точностью движений машины, они соскользнут к краю пропасти и станут кружиться, падая в пустом воздухе.
Для достижения этой цели было необходимо, чтобы он отдышался и собрался с силами после тех попыток, что уже немного измотали его. Поэтому он по-прежнему стоял в ожидании и смотрел в лицо своему бесплотному врагу.
Вершина этого ужасного природного фасада находилась среди соседних вершин на уровне семисот футов над водой, над коей она нависала. Последующие измерения лишь подтвердили, что скала и впрямь имеет высоту не меньше шестисот пятидесяти футов.
Другими словами, это было в три раза больше высоты мыса Фламборо-Хед
[114], наполовину превышало высоту мелового мыса Южный Форлэнд
[115], была на сто футов выше Бичи-Хеда
[116] – самого высокого мыса на всем восточном или южном побережье этого острова, – в два раза больше высоты Сент-Альдхельма
[117], в три раза выше Лизарда
[118] и ровно в два раза выше Сент-Биса
[119].
