– Я не тому радуюсь, что их убили. Просто, если принять эту версию за отправную, то все сходится. На вечеринке она облила тебя вином, вы уединились в туалете.
– Ты тоже там была.
– Но вино вылили на тебя. Не перебивай. В туалете она тебе что-то передала.
– Она ничего мне не передавала.
– Но они-то этого не знают и думают, что это у тебя.
– И как они меня вычислили?
– Ты сама им дала свои координаты. Забыла, как мы на вечеринке направо и налево раздавали свои визитки?
– Вот дуры! – в сердцах воскликнула я. – И что мне теперь делать?
– Ой, вот что я вспомнила, – оживилась Алина. – У вас сумки были одинаковые!
– У нас?
– Ну да, у тебя и «зебры».
– И что с того?
– Вы могли случайно поменяться. Они лежали рядом.
– Нет. Перед тем как выйти из туалета, я проверила сумку – вернее это сделала ты. Так что я ушла со своей сумкой.
– Но «зебра» могла что-то подложить в твою сумку.
– Что? Я бы заметила.
– Это могло быть совсем маленьким по размеру. Например, ювелирное украшение, ключ от сейфа или флэшка с компроматом на влиятельное лицо, или пакетик с наркотиком, или… – На этом фантазия у Алины иссякла.
– Или флакончик с ядом, чтобы я долго не мучилась, – продолжила я список возможных вариантов.
– А с чего бы тебе мучиться?
– А с того, что, может, в моей сумке что-то очень важное и было, но ее у меня украли мальчишки, и теперь, если я не верну это завтра утром, то сама пожалею, – повторила я слава телефонного анонима.
– Не бери дурного в голову! Когда завтра тебе позвонят, объяснишь, что вернуть это не можешь, потому что у тебя два дня назад украли сумку. А еще спросишь, что было в твоей сумке?
– А они поверят?
– Ну, скажи еще, что если они настаивают, то можешь написать в полицию заявление о краже сумки. Думаю, после упоминания о полиции, они от тебя отстанут.
– А если не отстанут?
– Да что ты трясешься как осиновый лист? Если, если… Пусть для начала второй раз позвонят. Может быть, тебя разыграли?
– А «зебру» и фотографа тоже разыграли?
– Пошли работать, а то у тебя от страха совсем крыша поехала.
Алина поднялась из-за стола.
«Пожалуй, она права. Все равно выхода у меня другого нет. Я даже не знаю, что мне надо отдать. И, может, никогда не узнаю. Если завтра опять ко мне позвонят – припугну полицией, – вспомнив о правоохранительных органах, я немного успокоилась. – Можно еще им намекнуть, будто я уже рассказала знакомому полицейскому о телефонных угрозах, и теперь меня охраняют днем и ночью».
До вечера о звонке я и не вспомнила. Сначала вся с головой ушла в работу, потом Алина довезла меня до дома. А там … Павлик. Как я о нем забыла?
Я позвонила в дверь. Открыл Олег. Лицо настороженное.
– Что ты трезвонишь?
– А что кто-то спит?
– Павлик, – Олег мотнул головой в сторону кабинета.
– Ну и как он тебе? – перешла я на шепот.
Олег пожал плечами.
– Я с ним не разговаривал.
– Что, до сих пор спит? – удивилась я. – Я ушла в час. Сейчас половина седьмого.
– Да нет, наверное, он все же просыпался. Ты, кстати, картошку покупала?
– Нет. Это Павел привез нам в подарок мешок картошки.
– Тогда пошли, посмотришь, – Олег увлек меня в кухню, вернее, на балкон, на который можно было попасть из кухни.
По полу балкона в один слой была рассыпана картошка. Но это еще не все – к веревкам, на которых я обычно сушу белье, были прицеплены крючки, на крючках была развешена рыба: вроде как карпы, плотва и что-то очень похожее на красноперку. По рыбьей чешуе лениво ползали мухи, которые, я так думаю, радовались после голодной зимней спячки получить в подарок филе благоухающей селедки. Но если бы только мухи! Рыба практически была сырая – рассол стекал на картошку, а с картошки на коврик.
«Вот чем так пахло, – припомнила я запах, который сопутствовал Павлу. – Рыбой! Ну надо же, сырую приволок».
– Коврик можно выкинуть, – констатировал Олег, принюхиваясь к запаху рыбьего жира. – Вот скажи, зачем он это сделал? Зачем нам мешок картошки в конце апреля, если через месяц-полтора будет уже молодая? Зачем нам столько рыбы?
– Человек привез гостинцы, – вступилась я за Павла и добавила: – Картошку. Про рыбу я ничего не знаю. Может, это и не нам, – неуверенно сказала я.
– Ах, еще и не нам? Пошли его разбудим, спросим, откуда он такой к нам приехал.
– Из Самары. А рыба, наверное, из Волги.
Будить гостя не пришлось: мы с ним столкнулись в коридоре.
– Павел, – увидев Олега, он протянул ему руку.
– Здравствуйте. Меня зовут Олег. – Муж ответил на рукопожатие.
Я хотела спросить о рыбе, но Павел меня опять опередил:
– Хозяйка, а марля у вас найдется?
– Марля?
– Рыбу надо прикрыть, а то мухотня уже завтра в ней личинки отложит. Внешний вид рыбы, конечно, этим не испортишь. Да и не для себя, но все-таки…
Я живо представила мух на рыбе, потом личинки, потом… В общем, всю мушиную эволюцию.
– Ну ты, зараза! Кажись, мухи уже посидели, – Павел попытался стряхнуть с брюха рыбы жирную муху. Но то ли муха была ленивая, то ли она жиром приклеилась к чешуе, но согнать ее ни с первого раза, ни со второго так и не удалось. – Ладно, потом, когда высохнет, отколупаю, – равнодушно отреагировал на свою неудачную попытку Павел.
– А рыбу вы кому привезли? – осторожно спросил Олег, борясь с приступом тошноты.
– Сувениры это. Я и на вашу долю засолил.
– Нет, нет, спасибо, – отказалась я. – У мужа на рыбу аллергия.
– Да, аллергия, страшнейшая, – подтвердил Олег, опасаясь, что гость начнет его кормить рыбой насильно. – Павел, а вы вообще к нам надолго?
– Вообще-то, я приехал к вам на двухнедельные курсы.
– Курсы? Двухнедельные? – Я обменялась взглядом с Олегом. Две недели жить в одной квартире с малознакомым нам человеком. Две недели терпеть Павла и его рыбу? Впрочем, может, он раздаст рыбу скорее, чем за две недели?
– Да. Они называются «Как организовать малый бизнес».
– Ах, вот оно что, – заметно расстроился Олег.
– А как поживает Валентина? – спросила я. – Не пишет, я уже и забыла, чем она занимается. Фотографий своих она вам не передала? Хотелось бы посмотреть, как она теперь выглядит.
