– Так пошли домой. Бобби уже все свои дела сделал.
Бобби действительно, предчувствуя, что и ему перепадет какой-никакой пирожок, управился со своими собачьими делами в кратчайший срок и теперь смирно стоял у входа в подъезд, поджидая меня и Алину.
– Пошли. Попробую и поеду. У меня, между прочим, семья дома голодная, – вдруг вспомнила Алина. – Вадим не такой хозяйственный, как Павел. Самое большее, на что он способен, – бросить в кипящую воду пельмени.
– Да? А мне помнится, он буженину прекрасно готовит, – упрекнула я Алину в необъективности к собственному мужу.
– Нашла, что вспомнить! Он тогда тоже отрабатывал твое гостеприимство.
– Вот видишь! Значит, не такой он и беспомощный?
– Ты хочешь сказать, что дома Павел тоже не знает, с какой стороны подойти к сковороде?
– Возможно. – Я пожала плечами.
– Ах, все мужики одним миром мазаны, – с горечью констатировала Алина.
Пирог у Павла действительно удался – пышный, хорошо пропеченный, с хрустящей глянцевой корочкой. А внутри – отварная рыба с яйцом и жареным лучком. Алина с аппетитом съела большой кусок, хотя грозилась до Пасхи сидеть на строжайшей диете.
– Отрезай два куска, – потребовала она, – угощу Вадима и Саньку.
Я занесла руку с ножом над пирогом.
– Не жадничай, – сказала она мне под руку. – У вас еще в духовке целый противень с пирожками печется. И завтра не забудь с собой на работу взять. Впрочем, я тебе еще утром напомню. Заеду за тобой без пятнадцати девять. Нечего тебе одной по улице ходить, – напомнила мне об опасности Алина.
Глава 12
На следующее утро ровно в девять мы были на пороге «Пилигрима». Дверь была закрыта. Обычно Алена приезжает за пятнадцать минут до открытия. Подготовка офиса к работе – ее обязанность. В это утро она отчего-то задерживалась.
– Наверное, вчера права обмывала, – предположила Алина.
Не успела я озвучить свою версию, как в зад Алининому «Опелю» чуть было не врезался старенький «жигуленок» с затемненными стеклами. Бежевая «шестерка», предел мечтания восьмидесятых годов, остановилась за десять сантиметров от задних фар ухоженной Алининой машины.
– Эге! Кто так ездит? Слепой? Да? Или права за сало покупал? – взвизгнула Алина, предвидя, во сколько ей вылилось бы столкновение, если бы безбашенный водитель не смог оплатить ремонт «Опеля».
Из «Жигулей» с белым, как простыня, лицом вывалилась насмерть перепуганная Алена. Она кивнула нам и шаткой походкой побрела к входу в «Пилигрим».
– Алена, ты что творишь? – бросила ей вдогонку Алина.
– Простите, Алина Николаевна, я сейчас… я должна прийти в себя.
Она открыла офис, прошла внутрь, села за свой стол и, обхватив голову руками, уставилась перед собой.
– Алена, поздравляю тебя с первым самостоятельным выездом в город, – радостно сказала я. – Теперь в «Пилигриме» есть две женщины, которые могут утереть нос мужчинам, с ветерком обогнав их на автомобильном шоссе. Это ты и Алина Николаевна.
Алена, по-моему, меня не слышала и не видела и продолжала отрешенно таращиться в стенку.
Алина потеребила ее по плечу:
– Эй, ты где?
Алена безумными глазами посмотрела на нас.
– Это было что-то страшное, – наконец выдавила она из себя. – Все лезут, все сигналят. Думала, живой сюда не доеду.
– Ничего, ты еще будешь получать удовольствие от езды на автомобиле, – заверила девушку Алина.
– Нет, Алина Николаевна, наверное, такого никогда не будет. Не представляю, как я назад домой буду возвращаться. Можно я позвоню домой, маме? – Она подняла на нас все еще круглые от пережитого ужаса глаза.
– Звони, конечно. – Я пожала плечами. – Могла бы и не спрашивать.
– Спасибо, – Алена дрожащим пальцем набрала номер. – Мама? Это я. Я уже на работе. Дедушка в морге.
Я повернулась к Алине и наткнулась на ее дикий взгляд. Она стояла, прикрыв рот рукой, боясь что-либо спросить. Хотя что тут спрашивать? Дедушка в морге!
Алина схватила меня за рукав и втащила в кабинет. Прикрыв дверь, она зашептала мне в ухо:
– То-то я гляжу, на ней лица нет. Вот так первая поездочка! Дедушка в морге! Господи, только этого не хватало. Девчонку как жалко. Не знаешь, сколько за наезд со смертельным исходом дают?
– Не знаю. А может, он сам под колеса кинулся? Выбежал на красный свет, а тут наша Алена.
– Хорошо, если так. Тогда совсем другое дело. Могут даже оправдать. Пошли спросим подробности, – предложила Алина.
Мы вышли из кабинета и со скорбными лицами направились к Алене.
– Алена, это действительно ужасно, – залепетала я. – Но такое может случиться с каждым водителем. Бывают обстоятельства, когда ты не в силах что – либо изменить. Мне трудно тебе советовать…
– Алена, скажи, – перебила меня Алина, – ты ехала одна? – Она хотела узнать, есть ли у Алены свидетели, которые смогли бы подтвердить, что наезд состоялся по вине пострадавшего. Ведь любую ситуацию можно повернуть в ту или иную сторону. Алина в прошлом, далеком прошлом, работала юристом, сталкивалась с адвокатами и не понаслышке знала, что значит иметь надежного свидетеля.
– С дедушкой, но его пришлось завести в морг областной больницы. Последние два квартала до «Пилигрима» я добиралась одна. Это ужасно – меня даже поддержать некому было, – Алена сложила ладони воедино и закатила вверх глаза.
«Значит, никакого наезда не было?» – подумала я, еще не зная радоваться мне или сожалеть.
– А дедушка, которого ты в морг отвезла, чей был? – осторожно спросила я.
– Мой родной дедушка, – через слово вздыхая, ответила Алена.
Алина опять схватила меня за рукав и втащила в кабинет.
– Кошмар! Ужас! Семейная трагедия! Дедушка сел к внучке в автомобиль, чтобы поддержать ее во время первого самостоятельного выезда в город, и умер. Наверное, так разволновался, что сердце не выдержало.
– Надо ее домой отпустить, – решила я. – И деньгами помочь. Алена хороший работник, надо ее поддержать.
– И дедушка, наверное, хороший был, – всхлипнула Алина.
Мы опять вышли к Алене.
– Алена, мы тебе сочувствуем, – траурным голосом сказала я. – Возьми себя в руки и поезжай домой. Тебе надо прийти в себя. Тебя там ждут, ты там нужнее.
Алена как-то странно на нас посмотрела. Потом она часто завертела из стороны в сторону головой и почти выкрикнула:
– Нет, никуда я не поеду. Я работать хочу! Пока я чем-то занята, я не думаю, что мне придется возвращаться. А с дедушкой я договорилась, что заберу его из морга в половине седьмого. А вы мне что предлагаете? Туда-обратно кататься? Нет. Уж как-то на одну поездку я настроюсь, на большее – ни-ни.
