Вскоре рядом со мной и Вацлавом собралась сплоченная группа людей. У всех у них были сосредоточенные и серьезные лица, словно они приехали не отдыхать, а штурмовать вражеские высоты.
«Должно быть, многих укачало во время полета, – подумала я. – Наверное, надо сначала поселиться, а уже потом ехать на экскурсию».
– Уважаемые туристы, – громко сказал Вацлав. – Я сейчас буду называть ваши фамилии, а вы отвечайте. Пенькова Ольга Васильевна и Пенькова Мария, есть?
– Да, я и моя дочь, – откликнулась яркая брюнетка плотной комплекции. Рядом с ней стояла девочка, такая же полненькая, как мама. Лет ей было приблизительно столько, сколько и Ане, – одиннадцать.
– Кулик Алла Аркадьевна?
– Я, – вяло ответила худощавая девица, упакованная в кожаный брючный костюм.
– Мошкин Владислав Алексеевич, Мошкина Вера Петровна, Мошкин Вячеслав Геннадьевич. Есть Мошкины?
– Есть, – дружно ответили пожилая чета и мальчишка лет тринадцати.
«Дедушка, бабушка и внучок», – отметила я.
– Так, дальше – Клюквина Марина Владимировна? Есть, – за меня ответил Вацлав. – Дальше – Сологуб Павел Васильевич.
– Есть, – гаркнул Павел в ухо впередистоящей Мошкиной Вере Петровне.
– А! – Вера Петровна от неожиданности взвизгнула, как поросенок, и выронила из рук трость-зонтик. Зонтик тяжелым набалдашником угодил по ноге Мошкину Владиславу Алексеевичу. Тот взвыл, согнул ногу в колене, не удержал равновесие и начал заваливаться на Розалию Ивановну, которая стояла у него за спиной. Быстро сориентировавшись, что она может не удержать хорошо упитанного мужчину, тренированная светская львица изменила траекторию падающего Мошкина, отбросив его на Павла. Павел, не сообразив, что можно поступить как-то по-другому, оттолкнул Мошкина от себя на Веру Петровну. Хрупкая Вера Петровна упала вместе с Владиславом Алексеевичем на Вацлава, который смог устоять сам и удержать от падения чету Мошкиных.
– Эка вас в самолете уморило – на ногах не стоите. Думаю, сначала я отвезу вас в гостиницу, вы отдохнете, а затем поедем на экскурсию, – отдышавшись, изрек Вацлав. – Продолжаем. Гуров Михаил Анатольевич.
– Есть! – откликнулся мой сосед по самолету.
– Лаврик Иван Гаврилович и Лаврик Инга Андреевна.
– Мы здесь, – отозвались Лаврики.
– Фарбер Максим Владимирович.
– На месте, – недовольным голосом ответил Фарбер.
– И последняя у нас Ярошенко Екатерина Антоновна.
– Это я, – длинноногая блондинка встряхнула волосами и кокетливо улыбнулась Вацлаву.
– Все на месте. Прошу к автобусу.
Поселили нас в частной гостинице недалеко от станции метро. Семейные пары, мать с дочкой, Фарбер с Ярошенко заняли двухместные номера. Я, Розалия Кирюшкина и Алла Кулик поселились в одноместных номерах. Павлу и Михаилу одноместных номеров не досталось, потому они решили разделить один двухместный номер на двоих.
После двухчасового отдыха нас всех собрали на обзорную экскурсию по городу. Я не в первый раз в Праге и потому, зная, что придется много ходить – улочки в старой Праге узкие, исключительно пешеходные, автобус на них не развернется, – оделась легко, по-спортивному, сняла каблуки и натянула на ноги легкие мокасины.
Подружка Фарбера пренебрегла моими рекомендациями и напялила сапоги на высоченной шпильке. Кулик была ей подстать. Я бы упала с тех каблуков, такие они были высоченные, но дамы, очевидно, решили, что не только смогут удержаться на шпильках, но и уложат к их подножию половину мужского населения Праги.
«Ну-ну, посмотрю, как вы, барышни, по брусчатке попрыгаете», – усмехнулась я и первой забралась в микроавтобус.
Павел сел рядом со мной и всю дорогу восторгался красотой древнего города.
– А вы уже здесь были? Я бы тоже хотел сюда во второй раз приехать. Красиво-то как! Как в сказке!
Автобус остановился на стоянке.
– Здесь мы с вами расстанемся. Дальше придется идти пешком, – предупредил Вацлав. – У вас будет прекрасный экскурсовод, который поводит вас по старому городу. Зовут ее Марушка. А вот и она.
К автобусу подошла хорошенькая девушка со славянскими чертами лица: круглолицая, с пухленькими губками и вздернутым носиком.
– Здравствуйте, – сказала она с легким акцентом. – Меня зовут Марушка. Сейчас мы пройдем с вами на Карлов мост, побываем на Староместской площади, а после я вас выведу на Вацлавскую площадь, центральный проспект Праги, там вас будет ждать автобус. Прошу за мной. – Она повернулась к нам спиной и быстрыми шагами начала удаляться. Вся группа, подобно цыплятам, бросилась ее догонять. Алла Кулик и Катя Ярошенко, как цапли, высоко поднимали ноги, выискивая гладкие камушки брусчатки, чтобы опустить на них свои каблучки.
Я хорошо ориентируюсь в Праге и могла бы не идти вместе со всеми, но как отказать себе в удовольствии еще раз послушать историю славного града Прага и не потолкаться среди беззаботных туристов на Староместской площади под часами с петушком? И я пошла.
По Карлову мосту бродили ряженые, черти, клоуны. Играла музыка. Танцевали куклы-марионетки. Мне стало так хорошо, спокойно, совсем как в детстве, когда не думается ни о чем плохом. Тревога сама собой испарилась, я забыла о недавних угрозах, расслабилась. Просто шла и вдыхала весенний воздух, смотрела на зеленоватую воду Влтавы, загадывала желания у статуй святых и радовалась, что уехала от житейской суеты именно сюда, а не в какой-то другой город. Короче, в те минуты я было стопроцентно счастлива.
Правда, немного мне досаждал Павел:
– Марина, а вот мне говорили, что в Праге расположен самый древний в Европе пивной ресторан. Нас туда сводят?
– Вряд ли. Обычно этот ресторан туристы посещают в свое свободное время. Называется он «У Флека».
– А вы там были?
– Была.
– И что, интересно?
– В общем-то, да.
– А если я вас приглашу, вы со мной пойдете?
Я подумала, что даже если я ему отвечу «нет», то он все равно попросит меня туда сводить, поэтому ответила:
– Пойду, надо же нам где-то ужинать. Вы ведь, Павел, в курсе, что в стоимость путевки входит только завтрак.
– Марина, не переживайте, – утешил меня Павел. – Я и на вашу долю взял вермишели быстрого приготовления, супчиков «Горячая кружка», колбаски сырокопченой. Считайте, на обед вы уже приглашены.
– Спасибо, Павел, но в обед я обычно обхожусь чашкой чая.
– А вот это зря.
Мы вышли на Староместскую площадь. Часы показывали без пятнадцати три. Это означало, что ровно через пятнадцать минут дверцы на часах откроются, и апостолы покажут собравшимся на площади туристам свой лик. А потом прокукарекает петушок, и вся площадь взорвется аплодисментами.
