– Марушка, нет проблем, – пришла я на выручку девушке. – Я отведу его.
– И я с вами, – напросился в нашу компанию Михаил.
– Втроем веселее, – обрадовался Павел, которому, как видно, одного моего общества было мало. Впрочем, я не обиделась, понимая, что в компании с мужиком ходить в пивбар намного веселее, чем с женщиной. Меня присутствие Михаила устраивало еще потому, что, проводив мужчин в ресторан, я могла беспрепятственно уйти – вдвоем они уж как-то смогут добраться до гостиницы.
Глава 15
Сесть мы решили во внутреннем дворике ресторана: на свежем воздухе, под открытым небом. Только нашли свободные места за длинным столом – «У Флека», как всегда, полно было народа, – в зале появился Лаврик Иван Гаврилович.
– О! Наш товарищ, – непонятно чему обрадовался Павел и помахал Лаврику рукой.
Рядом с нами как раз освободилось одно место. Иван Гаврилович тяжело плюхнулся напротив меня.
– Раньше здесь подавали хорошие свиные колбаски, – без предисловия начал он. – Рекомендую вам заказать. Официант! Пива!
Через пятнадцать минут официант принес заказ – пиво и колбаски решили попробовать все.
– А я что вам говорил?! – уплетая вторю порцию, сказал Лаврик.
– Вкусно.
– Обалденно, – вторили ему Михаил и Павел.
– Япона мать! И эти две здесь! Я же на диете, – вдруг вспомнил Иван Гаврилович, тревожно всматриваясь вдаль, за мою спину.
Я повернула назад голову – через два ряда сидели Инга и Розалия. Как они могли так быстро побывать в магазине и примчаться сюда, не представляю. Впрочем, может, в магазин они так и не дошли или вовсе передумали, решив устроить слежку за мужем Инги.
– Черт, увидели! – ужаснулся Лаврик и, будто забыв о недавней ссоре, нерешительно помахал жене рукой. Та улыбнулась иезуитской улыбкой и что-то сказала Розалии. Кирюшкина пренебрежительно ухмыльнулась и часто закивала головой, в чем-то соглашаясь с подругой.
– О! – опять обрадовался Павел. – Девчонки!
В дверном проеме, озираясь в поисках свободных мест, стояли Катя Ярошенко и Алла Кулик. За ними маячила голова Максима Фарбера.
– К нам! – завопил Павел. – Давайте потеснимся. Свои же! Славяне!
Чтобы посадить за наш стол еще троих, пришлось сдвигаться. Фарбер нехотя присоединился к нашей компании, наверное, его смущало мое присутствие.
– Вам и без нас тесно. Может, мы поищем место за другим столом?
Но его дамы интенсивно замотали головами:
– Сядем здесь. В тесноте да не в обиде, – сказала Катя Ярошенко и уселась рядом с Михаилом.
По мере того как пиво испарялось в бокалах, веселья прибавлялось. Скоро мои соотечественники, быстро перехватив опыт немцев, сидевших за соседним столом, начали раскачиваться из стороны в сторону.
Потом Лаврик вспомнил легенду о том, как проверяли качество пива. На дубовую скамью выливали пиво. Мужчина в кожаных штанах садился в пивную лужу. Если через какое-то время он вставал с прилипшей к штанам скамьей, то это означало, что пиво сварено отменно.
Дождавшись, когда Иван Гаврилович закончит рассказ, Павел побежал в туалет.
– Иван Гаврилович, как вы думаете, он прилипнет? – с дурацкой улыбкой спросил Михаил. – Попробуем?
Шутка публике понравилась – и все тут же выплеснули из бокалов остатки пива на то место, на котором только что сидел Павел.
– Если подстраховаться и вбить гвоздь, то – да, – невозмутимо ответил Лаврик.
Шутники! Пришлось мне вмешаться и пристыдить развеселившуюся публику. Ведь каждый из них мог оказаться на месте Павла. Только я выпила бокал пива, остальные куда больше меня. Как результат, кто-нибудь время от времени удалялся туда, куда только что убежал Павел.
– Не думаю, что Павел оценит ваше чувство юмора, – сказала я. – Стыдно. Вроде бы взрослые люди.
Смешки прекратились. И когда рядом со столом появился Павел, Михаил сказал:
– Прости, брат. Я тут немного пива на скамью пролил. Хорошо, что Марина заметила, иначе конфуз вышел бы.
– Ох, и попадет мне от Инги, – вдруг очнулся Лаврик. – Пиво, колбаски… Ребята, прикройте меня, я ухожу.
Оставив деньги, он развернулся ко мне спиной и на полусогнутых ногах короткими перебежками припустил к двери. Место его мгновенно заняли Фарбер и вернувшийся из туалета Павел.
– Я, пожалуй, тоже пойду, – сказала я и поднялась с места.
– Марина, посидите еще, – попросил Павел, благодарный мне за то, что я указала ему на мокрую лавку.
– Нет, пора. Я хотела еще зайти в одно заведение, по делам.
Я соврала, мне просто хотелось пройтись пешком, не в шумной компании, не строем и не бегом за экскурсоводом, а в одиночку, не торопясь, в свое удовольствие.
– Я пошла.
Расплатившись с официантом на выходе, я вышла из ресторана и не спеша побрела по улице. По ходу заглянула в магазин женского белья, сувенирную лавку и, увидев на противоположной стороне улицы большие буквы «Банк», пересекла проезжую часть. В банк я решила зайти, чтобы поменять доллары на кроны.
– Ой, Марина Владимировна, – окликнула меня Алла Кулик. – Не знаете, здесь хороший курс обмена?
– Курс обмена практически во всех банках одинаковый. На улице, может, и предлагают выше, но я бы не советовала вам менять деньги у случайных людей. Мошенники везде одинаковые.
– Да, конечно.
Выходили мы с Аллой вместе, в дверях столкнулись с Павлом и Михаилом: им тоже приспичило поменять деньги. У входа в банк Аллу поджидали Фарбер и его девушка. Алла мне улыбнулась извиняющейся улыбкой и подошла к своим новым друзьям.
Чтобы вновь не идти толпой, я решила перейти на противоположную сторону, но … там я заметила Кирюшкину и Ингу Лаврик, которые делали вид, будто рассматривают что-то в витрине магазина. Их поведение мне показалось странным.
«Похоже, в отражении витринного стекла они наблюдают за противоположной стороной улицы, – догадалась я. – С чего бы это?»
Я не стала напрягать мозги на тему, что или кого высматривают Инга и Кирюшкина, лишь подумала: «Надо бы от всей этой компании незаметно отделиться. Толпа начинает меня напрягать».
Недолго думая, я юркнула в арку. Я рассуждала так: если двор окажется проходным, то я через него выйду на соседнюю улицу. А если нет – пережду, пока вся наша группа пройдет мимо.
Выпал второй вариант – я попала в каменный колодец, другого выхода из двора не было. Зато на лавочке перед одним из подъездов с кислым выражением лица сидел Лаврик. Подняв на меня грустные глаза, он спросил:
– Они все еще там?
– Кто? – поинтересовалась я, хотя и так было ясно, кого он имеет в виду.
