– Инга и ее костлявая подружка, – с тяжелым вздохом вымолвил Иван Гаврилович.
– Там. Караулят вас на противоположной стороне улицы.
– Засада! Хотел через двор пройти на другую улицу, а тут тупик. Теперь придется сидеть здесь, пока они не уберутся.
– Вы не любите Кирюшкину, – догадалась я.
– Не то слово! Не поверите, я теперь смерть представляю в обличии Розалии Ивановны.
– Какая же кошка между вами пробежала?
– Хотите расскажу? – Не дожидаясь моего согласия, он начал свою исповедь: – С Ингой у меня второй брак. Первая жена умерла десять лет назад. Кстати, она тоже дружила с Розалией. Да-да, представьте! С Кирюшкиной я и моя первая жена Риммочка познакомились в загородном доме отдыха. Потом стали поддерживать отношения и в городе. Розалия быстро пустила корни в нашей семье. Детей у меня с Риммой не было, времени свободного предостаточно – вот мы и ходили втроем в театры, рестораны, ездили по туристическим путевкам. Кирюшкина в ту пору в профсоюзе металлургов работала – любую путевку могла достать. Потом моя Риммочка заболела раком. Как-то я сидел с ней в больничной палате. Кирюшкина пришла навестить Римму. А Римма возьми да и скажи: «Ваня, я была бы спокойна, если бы ты после моей смерти женился на Розалии. Пообещай мне, что ты так сделаешь». Что я мог ответить жене? Что мне Розалия не нравится? Что она ко мне пристает с дурацкими и двусмысленными предложениями? Что она давно бы прыгнула ко мне в постель, если бы я только ее пальцем поманил? Конечно, я не мог этого сказать жене, пощадил ее чувства. Ничего я Римме в тот вечер не ответил. Зато Розалия не преминула ее заверить: «Риммочка, не переживай, Ваня один не останется. Я за ним присмотрю. Будет у меня как сыр в масле кататься». Когда Римма умерла, Розалия стала требовать: «Женись! Ты поклялся исполнить последнюю волю умирающей жены». А я не клялся! И ничего Римме не обещал. Так и сказал Розалии. Ох уж она на меня разозлилась. Чуть не придушила! И на кой черт я ей сдался? Денег как таковых у меня в те годы не было. Жил как все. Квартира, конечно, в центре была. Машина «Жигули». Вот и все мое по тем временам богатство. Не пойму, почему она на мне тогда зациклилась… А потом дела у меня пошли в гору. Я с головой ушел в работу и вскоре сколотил приличное состояние. И встретил Ингу. Это пять лет назад было. Она моложе меня, и намного. Влюбился в нее как пацан. Инга – меркантильная штучка, но я люблю ее как ребенка, которого у меня никогда не было. Люблю и прощаю все ее бзики, понимая, что со стариком жить тоже несладко, ни в чем ей не отказываю.
– А как же Кирюшкина оказалась в подругах вашей второй жены?
– Как? Это хитрая бестия ее выследила на какой-то вечеринке. Слово за слово – Розалия умеет расположить к себе человека – прикинулась овцой, белой и пушистой. Так и вошла к Инге в доверие. Привязала ее к себе настолько, что, вот видите, приходится теперь ездить с ней отдыхать. Все ничего, если бы она Ингу против меня не настраивала. Объявила меня неисправимым бабником. Что уж она там обо мне говорит, не знаю, но Инга ревнует меня ко всем женщинам подряд. Кирюшкина мне так мстит за то, что я не женился на ней. Вот ведь настырная баба!
– Может быть, есть смысл рассказать все Инге? Вряд ли она знает, что Кирюшкина водила дружбу с вашей первой женой. Или знает?
– Я тоже поначалу думал так сделать. Все рассказать Инге: от и до. Как ее Розочка дружила с моей первой женой, а потом после ее смерти, преследовала меня с женитьбой.
– И вы сделали это?
– Я пригрозил Розалии, что если она от Инги не отстанет, то я все ей расскажу. Выслушав меня, Розалия пообещала придумать для Инги душещипательную историю о том, как я воспользовался моментом и изнасиловал лучшую подругу своей первой жены, то есть ее, Кирюшкину. Я – ее! Я – эту каргу! Нет, вы можете себе такое представить?!
Я невольно посмотрела на Ивана Гавриловича. Наверное, в театре артиста с такой внешностью на роль соблазнителя ни за что бы не взяли. А в жизни…. В жизни богатые мужчины – как бы они ни выглядели – имеют шанс понравиться любой женщине. Толстый кошелек причисляется к достоинствам и духовным, и внешним. Такова жизнь. Скорей всего, и у нашего Ивана Гавриловича отчасти рыльце было в пушку. Взять хотя бы секретаршу. Наверное, все же Инга Андреевна и без подсказки Розалии Ивановны имела повод подозревать мужа в измене. Хотя, может, я и ошибаюсь.
– Нет, не представляю, – ответила я Лаврику. – Вы с Розалией такие разные. – Я имела в виду внешние данные толстенького коротышки Ивана Гавриловича и стройной, как трость, Розалии Ивановны. Вместе они смотрелись, по меньшей мере, комично.
– Вот-вот, и я о том же!
– Иван Гаврилович, «месть» – сладкое слово. Меня смущает только одно – за десять лет Розалия Ивановна должна была простить обиду или забыть. Срок очень большой. Тем более что, как я понимаю, она тоже сделала в последние годы неплохую карьеру. Ей ваши деньги ни к чему. Чем, кстати, она занимается?
– Какая там карьера?! – пренебрежительно отмахнулся Лаврик. – Вы думаете, что если она посещает мероприятия клуба «Светские львы», то она сама светская львица?
Мне Розалию Ивановну Алина представляла именно такой. Так я и думала до последней минуты, поэтому крайне удивилась словам Лаврика:
– А кто?
– Кто-кто… Не хотелось прослыть сплетником, да уж если начал… Короче, пятнадцать лет назад, когда профсоюзы развалились, а я отказался на ней жениться, Розалия очень бедствовала, едва ли не бутылки собирала. Наверное, эти бутылки и натолкнули ее на идею – сделать на них бизнес. Она пришла ко мне – к кому как не ко мне ей идти? – и попросила денег, немного. Я дал. С этими деньгами она поехала в одну из бывших соцстран и закупила там партию заготовок под пластиковые бутылки, купила и сам агрегат, который выдувает пластиковые бутылки. Фирма ее некоторое время процветала. Она меня даже оставила на это время в покое. Счастлив я тогда был – не передать словами. Как раз тогда же она купила клубную карту «Светского льва». Мой приятель организовал этот закрытый клуб, а я дал вступительную рекомендацию Розалии, о чем до сих пор жалею. А потом ее предприятие пришло в упадок. Надо было развивать производство, а Розалия не хотела или не могла. Более предприимчивые люди задушили ее бизнес. Она продала свой цех, а деньги положила в банк. Теперь живет с процентов. На светские мероприятия ее приглашают по старой памяти. Вот такой у нее бизнес.
– С Розалией все ясно.
– Не хотите, выглянуть? – Иван Гаврилович с мольбой во взгляде посмотрел на меня. – Ушли они с Ингой или нет?
– Вы так их боитесь?
– Нет, но если они меня сейчас выловят, придется, поджав хвост, плестись с ними рядом. А у меня на вечер другие планы. Я хочу поскорее попасть в гостиницу. Устал я что-то. Выручайте.
– Ладно. Я пошла. Если я не вернусь – они здесь. Если ушли – приду за вами.
Я вышла из арки на улицу. Никого из нашей группы на улице уже не было: ни Розалии с Ингой, ни остальных. Я вернулась во двор.
