– Дух все стерпит, – пробасила я. У меня в запасе оставался лишь один незаданный вопрос, ответ на который, я надеялась услышать. – Время мое на исходе. Хочу еще об одном твоем преступлении спросить. Не вздумай врать! Ты убил фотографа, потому, что он видел, как ты прятал труп?
– Фотографа? – испугано переспросил Фарбер.
– Да, фотографа, который снимал светскую вечеринку.
– Нет, нет, нет! – замотал головой Фабер. – Что вы! Женщину я убил по недоразумению. Сознаю, каюсь. Но больше я никого не убивал. Святым духом клянусь.
– Фотограф был убит той же ночью. За что ты его убил? – Я повысила голос.
Максим задрожал.
– Я не убивал его! Он ушел в одиннадцать часов. Я сам попросил его уйти. Обычно, если мы приглашаем журналистов или фотографов, мы просим их уйти в первой половине вечера. Дело в том, что под конец мероприятий, как правило, гости теряют над собой контроль и творят такое, за что наутро им становится стыдно. Был такой случай, когда нашу клиентку засняли на пленку пляшущей на столе. На следующий день ее фотографию опубликовали в «Светской хронике». Скандал был – жуть! Суд, моральная компенсация, публичные извинения. Всем досталось. Теперь мы стараемся не допускать подобных инцидентов. Поэтому я попросил фотографа уйти, не дожидаясь, когда гости в пьяном бреду полезут на столы. Что с ним случилось, после того как он покинул «Зодиак», я не знаю.
– Ваши слова может кто-нибудь подтвердить? – Я осеклась, сообразив, что привидение вряд ли бы о таком спросило.
Фарбера мой вопрос насторожил. Он выдвинул корпус вперед, стараясь меня получше рассмотреть:
– Да, охранник на входе может это подтвердить, – сказал он и стал медленно приподниматься с кушетки.
Выручили меня часы. Во всем замке послышался бой, отсчитывающий время.
– Бом…бом…бом…бом…
«Четыре часа утра, – отметила я. – Время такое, когда приведению по правилам игры пора раствориться в воздухе».
– Пора, – тихо прошелестела я губами.
В предрассветной тишине мой шепот звучал таинственно и вместе с тем торжественно. Фарбер опять откинулся на кушетку. Воспользовавшись его замешательством, я поднялась и «поплыла» к двери.
– Покайся, – сказала я на прощание и «испарилась» за дверью.
«Ух! – выдохнула я. – Ну и ночка выдалась сегодня!»
Я чувствовала себя усталой, но спать не хотелось. Проходя мимо комнаты, в которой должен спать Павел, я не удержалась и приложила ухо к двери. За дверью слышался равномерный храп.
Спит! Я наклонилась к дверной скважине и, сложив трубочкой губы, завыла:
– У-у-у…
Храп прекратился. Минутная пауза, и из-за двери послышалось:
– Кому там не спится? Щас выйду и накостыляю, – пообещал Павел, не особенно испугавшись моих завываний.
– Тебе повезло, что ты сидишь под замком. Посмотрела бы я, как бы ты дрожал, если бы увидел меня в таком наряде, – пробурчала я. По пути я еще раз протяжно взвыла и скрылась в своей комнате.
Глава 23
Смотритель пришел в шесть часов. В половине седьмого мы собрались в холле замка.
– Фу, наконец-то закончилась эта ночь, – выдохнула Инга. – К каждому шороху прислушивалась.
– Шороху?! Разве ты не слышала дикие крики? Кричали так, что у меня кровь в жилах стыла, – поделилась своими ощущениями Розалия Ивановна. – Не вовремя мы сюда приехали. Когда заорали, я вспомнила, что вчера была Страстная пятница.
– И я слышала, как кто-то кричал, – подтвердила Катя.
– Привидение, – авторитетно заявил Михаил. – Точно оно. Больше некому.
Алла сверкнула глазами в его сторону.
– А я спал, – равнодушно сообщил Павел.
– Не представляю себе, как вы смогли заснуть? – поддержал разговор Иван Гаврилович. – Всю ночь скрипели двери, слышались шаги, завывания. Если бы мне еще что-нибудь привиделось, я бы умер от разрыва сердца. Никогда вам больше не подбить меня на подобную авантюру. Для меня все могло плохо кончиться. Полпузырька с валидолом рассосал.
– Правда? – заинтересованно переспросила Инга.
Фарбер в разговоре не участвовал. Бледный и обессиленный, он стоял, прислонившись к стене. Ему было хуже, чем всем остальным.
– Что с тобой? – заметив его неестественную бледность, спросила Катя.
– Ничего, – последовал ответ Максима. – Выпили вчера много. Голова болит.
– Мало выпили. Мало, – решил поспорить Павел. – Мне под утро тоже нечто почудилось. Вроде как сквозь дверь в комнату подуло. И такой звук раздался, будто волк на луну воет. А выпей больше, до утра бы проспал.
– Нет, я, должно быть, больше вас выпил, – возразил Фарбер. – Мне даже что-то такое показалось… Нет, не хочу рассказывать.
– Да, Максим, ты вчера перебрал, – Катя осуждающе покачала головой. – Как тебе только черти в хороводе не привиделись?
– Лучше бы черти, – пробормотал Максим.
Одна я понимала, о чем он говорит.
В холл вошел смотритель. Не заметить наших помятых лиц он не мог, потому с ехидцей спросил:
– Надеюсь, вы хорошо провели время?
В голосе его было столько желчи, что Инга не стерпела и ответила:
– За такие деньги, что вы с нас содрали, только инфарктов нам не хватало. Предупреждать надо.
– А разве мы вас не предупреждали? Дама в белом довольно часто появляется в стенах этого замка.
– Она у вас истеричка? – язвительно спросила Инга. – Зачем ей было орать на всю округу?
– Вот бы у нее и спросили.
– Сами спрашивайте, – буркнула Инга и отвернулась к стене.
Смотритель открыл нам входную дверь замка. Перед входом стоял наш автобус. Всю дорогу до Праги мы спали. Даже Павел, который утверждал, что очень спокойно провел ночь, мирно посапывал, развалившись в конце автобусного салона.
В гостинице я сняла ненавистное мне пыльное платье и приняла душ. После всего этого сразу же позвонила Алине, позабыв о своем обещании помучить ее неизвестностью. Мой монолог каждую секунду прерывался восхищенными вздохами и фразами типа:
– Да что ты говоришь?! Кто бы мог подумать?! Надо же, как вышло!
– Что мне теперь делать? – под конец своего отчета спросила я у подруги.
– Как что? Фарбера стеречь, чтобы он никуда не улизнул. Твоя задача – посадить его в самолет, а тут мы его встретим. Все-таки как хорошо, что я тебя послала именно в Прагу. Как сердцем чувствовала. А Фарберу я с самого начала не доверяла. Что и требовалось доказать. Что ни говори, а я нутром чую…
«Ну вот, как всегда, – подумала я, заметив, как Алина плавно перешла в разговоре к своей любимой теме – собственной незаурядности. – Она самая умная, самая проницательная, самая дальновидная, обладающая недюжинными умственными способностями. Не удивлюсь, если она уже сегодня побежит к Воронкову докладывать о мастерски проведенной операции, в результате которой был разоблачен преступник. «Вам только и осталось, что арестовать его в аэропорту», – скажет она. Обо мне она упомянет лишь вскользь, как об исполнителе, от которого при тщательно продуманном плане действий, в принципе, ничего и не зависело. Мне надо было только следовать ее инструкциям, а исход операции был уже предрешен».
