– Как?
– Ты спрашиваешь о самом задержании? Как прошла операция, я не знаю. Но как его вычислили, в двух словах расскажу. Если ты помнишь, у него похитили сумку с фотоаппаратурой. Фотоаппарат, надо сказать, был не из дешевеньких и принадлежал редакции. Даже инвентарный номер на нем был выцарапан. Вот этот фотоаппарат и засветился на барахолке. Продавец рассказал, каким образом фотоаппарат попал к нему: кто принес и где искать преступников. Так вот, подрезал Глеба местный хулиган Николай Сидоров. Он сожительствует с соседкой Кожухова, той, что алкоголичка. Да мы ее видели, бутылки на поминках протирала от пыли. Может, и убийцу тоже видели, не знаю. Мне Воронков фотографии не показывал.
– А что ж он своего соседа убил? Жил с ним в одном доме, комнаты напротив…
– Ты так говоришь, будто не соседа убить можно, – поймала меня на слове Алина. – Впрочем, ты мыслишь как убийца. – Меня от этой фразы передернуло. – Он тоже сказал: «В темноте каждый может ошибиться. Обознался. Думал, чужой». А по поводу Павла… Может, он и имеет за душой какой-то грех, только Глеба он не убивал.
– А почему ты от меня такие сведения утаила? Тебе в субботу стало известно, что Павел не убийца? Сколько дней прошло, а ты мне только сейчас говоришь! – зашипела я на Алину.
Взглянув на мое свирепое лицо, она отшатнулась назад:
– Да что с тобой? Нельзя так по мелочам заводиться. Ну забыла я тебе позвонить. С кем не бывает? Сразу из полиции я поехала на свадьбу. Ой, и свадьба была! – Алина закатила глаза. – Все были! И…. – дальше пошел длинный список приглашенных на свадьбу гостей.
– Достаточно, – перебила я ее. – Мои уже прилетели?
– Прилетели. Заметь, я их встретила, собаку в аэропорт привезла, чтобы потом им времени зря не терять: не за Бобби мчаться ко мне, а сразу домой.
«Могу представить, как наш фокстерьер ей надоел. Это же не кот, с ним гулять надо утром и вечером», – про себя подумала я.
– Ты им сказала, что я сегодня прилетаю?
– Сказала. Олег хотел тебя встретить, но, кажется, к вам приехали какие-то гости.
– Гости? Я от Павла никак не могу избавиться, а тут еще кто-то подвалил, – в сердцах высказалась я.
– Кстати, о Павле, его тоже к тебе домой везти?
– Придется, – вздохнула я.
Легок на помине, он подтащил свой чемодан к моему. Дух от Павла шел воистину «русский». Не протрезвев до конца за время перелета, он слегка пошатывался и кривил лицо, мучаясь угрызениями совести: «И зачем я так напился?»
– Алина Николаевна, добрый день. Так мило, что вы нас встретили, – заплетающимся языком начал Павел. Каждое слово давалась ему с трудом. – Ик, простите. Мне бы водички попить – икота замучила.
Алина развеяла рукой воздух, насквозь пропитанный алкогольными парами.
– Да ладно, я все понимаю. Рейс задержали. У меня каждый раз такое бывает: кто-нибудь из группы да напьется. – «Если бы один, – подумала я. – Тут полгруппы в стельку пьяные». – Идите к машине, – отослала Алина Павла вперед.
Он схватил свой чемодан, для равновесия подхватил мой и побрел к выходу. Мы с Алиной направились следом.
– Марина Владимировна, – окликнула меня Алла Кулик. – Подождите.
– Да, Алла?
– Вы сказали, что документы у вашей подруги…
Я перевела взгляд на Алину. Она скептически посмотрела на Кулик.
– Она, что ли, к тебе звонила?
Алла кивнула:
– Да. Не могли бы вы вернуть мне документы. Они у вас?
– Допустим, – ответила Алина.
Кулик посчитала ответ положительным.
– Вы мне их отдадите?
– Чтобы вы незаметно подложили их в сейф?
– Да.
– Боюсь, что незаметно подложить документы на место не удастся?
– Почему?
– Я была у Назарова, – гордо призналась Алина. – Он знает, что в сейфе документов нет.
У Аллы опустились плечи и подозрительно заблестели глаза. Она хотела достойно выйти из сложившейся ситуации, сделать так, будто трагедия, случившаяся с женой любовника, произошла без ее участия, но и Алина не могла лишить себя триумфа. Лавры победителя должны были достаться ей. Догадываюсь, после разговора со мной она пошла с документами и пластиковой карточкой к Назарову.
– Зачем ты ходила к Анатолию Михайловичу? – спросила я Алину. В эту минуту мне было жутко жалко Кулик. Она так старалась, и все насмарку!
– Я? Ну как же! Это так понятно – ему же надо вступать права наследства, – искренне удивилась она. – Только мне кажется, ты ошибаешься относительно Назарова, – Алина замолчала, искоса посмотрев на Аллу – надо ли говорить при ней. Я кивнула, мол, чего уж там, говори. – Анатолий Михайлович весьма предприимчивый тип. В его духе морочить голову всем: жене, вам, Алла, может, еще кому-нибудь.
Алла вздрогнула и уперлась взглядом в Алину, требуя пояснений.
– На самом деле он давно уже владелец всего хозяйства, некогда принадлежавшего жене, – огорошила нас Алина. – Сегодня утром я пришла к нему с лучшими намерениями. Выразила соболезнования по поводу безвременной кончины жены. Потом перешла к делу. Так, мол, и так, вот документы, которые ваша жена подложила мне в сумочку, уж не знаю, из каких соображений. Должно быть, вам эти документы просто необходимы. На мои слова Анатолий Михайлович отреагировал весьма странно. Он взял документы в руки, пересчитал листочки, повертел в руках карточку. И глубокомысленно изрек: «М-да…» Я: «Простите, что «да»? Вам не нужны документы?» А он: «А вы, собственно, кто?» – «Я посторонний человек, случайно оказавшийся на вечеринке. Занимаюсь туристическим бизнесом и к сельскому хозяйству никакого отношения не имею. Разве только как потребитель вашей продукции», – пошутила я. Мой ответ ему понравился, а может быть, и я сама, – Алина кокетливо заправила непослушный локон за ухо. – Он посмотрел на меня внимательно, а потом сказал: «Нельзя говорить о покойных плохо, но Аля глупо поступила, по-идиотски. Зачем она стянула документы? Наверное, еще моей секретарше угрожала. Вряд ли она ее по доброй воле впустила в кабинет и открыла сейф. Теперь бедняга в бегах, который день не могу ее вызвонить по телефону».
– Значит, он не думает, что это с моей подачи Алевтина приехала в офис? – обрадовалась Алла.
– Если только Алина Николаевна не проболталась, – поспешила я предупредить Кулик о коварстве своей подруги.
– Не проболталась, – хмыкнула Алина. – Вы послушайте дальше. Уж не знаю, чем вызвала я доверие Назарова, – Алина жеманно закатила глазки, – но он вдруг разоткровенничался. «Неужели вы думаете, что я такой дурак, чтобы все предприятия переписать на жену? Было время, когда надо было как-то себя обезопасить, я тогда действительно зарегистрировал большую часть фирм на Алевтину, предусмотрительно оформив доверенность на продажу ее же предприятий. Она тогда не вникала в бизнес и, по-моему, даже не поняла, какую бумагу мне подписала. Потом она прозрела, до нее дошло, какую власть она имеет в своих руках, и я подумал: «Хватит, поиграли» и продал ее предприятия самому себе. Формально, конечно. А так, Алевтина меня вполне устраивала. Любви у нас особой не было. В дела она мои не лезла. Да о такой жене мечтать только можно. Так и жили. Копии старых документов я специально держал в доступном месте, на тот случай, если Алевтина захочет поинтересоваться делами фирм. Новые же документы я храню в другом сейфе. В офисе своей юридической конторы. Среди всего прочего у меня есть и такая фирма, юридическая».
