Через минуту в комнату вошел Кружилин. Он достал из внутреннего кармана пиджака сложенную вдвое бумагу и положил ее поверх фотографий.
– Заключение о смерти, – пояснил он.
– От чего умерла Ада Семеновна? – в один голос спросили мы с Алиной.
– Апоплексический удар, обширное кровоизлияние в мозг и… тут еще на трех строчках мелким почерком написано, – он безнадежно махнул рукой. – Я в этом ничего не понимаю.
– А на словах доктор что-нибудь сказал?
– Сказал, что у нее резко подскочило давление, возможно, на почве волнения, – он пожал плечами и плюхнулся в кресло. – Мама, сделай чайку и чего-нибудь пожевать. Есть хочу, умираю.
Вера Семеновна подхватилась и умчалась на кухню, готовить ужин.
– Не хотел говорить при матери, – понизив голос до шепота, сказал Кружилин. – Я обстоятельно расспросил доктора, как такое могло случиться, что женщина с давлением сто сорок на девяносто могла ни с того ни с сего умереть? Тетя Ада за своим здоровьем следила. Она каждое утро измеряла давление. Сегодня у нее оно было сто сорок на девяносто. Для ее возраста просто отличные показатели. Доктор сказал, что такое случается от испуга, или же когда узнают очень неприятную новость, которую близко к сердцу принимают. Вот я и хочу задать вам, Алина Николаевна, один вопрос. – И тут на Андрея Михайловича что-то нашло, он насупился и раздраженно спросил: – Вы тесно общались с моей тетушкой последние две недели, до этого я вас никогда не видел и ничего о вас не слышал, по возрасту вы ей в подружки не годитесь, на кой черт вам сдался ее юбилей?
«Что ж, вполне трезвая мысль пришла в голову Кружилину. Если он и дальше будет думать в том же направлении, Алине своих денег не видать как собственных ушей», – поняла я.
– Как? Я из лучших побуждений, – начала оправдываться Алина. – Неужели вы думаете, что это я стала причиной смерти Ады Семеновны? Да как вы можете!
– Алина, скажи правду, – посоветовала я, заметив, с какой ненавистью смотрит на нее Кружилин.
– Хорошо, – выдохнула Алина. – Я стала организовывать этот юбилей с одной единственной целью – познакомиться с вами.
– Со мной? – хмыкнул Андрей Михайлович, вниманием женщин он обделен не был, и потому Алинино признание не выбило его из состояния душевного равновесия.
– Да. Дела в нашем туристическом агентстве идут ни шатко ни валко. Мне захотелось поменять схему работы и привлечь как можно больше денежных клиентов. Славы, популярности захотелось, чтобы о нашем «Пилигриме» узнала вся страна. Чтобы народ косяком к нам двинул. Ну да я вам рассказывала о своей идее.
– А, – разочарованно протянул Кружилин, все-таки он Алинины слова принял на свой счет.
– О том, что вы родом из нашего города, я узнала совершенно случайно, – продолжила Алина. – Этажом ниже живет подруга моей матери. Вот она мне и рассказала об Аде Семеновне и о приближающемся ее юбилее. Не верите? Спросите сами у Ольги Наумовны. Я решила, что юбилей Ады Семеновны – хороший повод познакомиться с вами и расположить вас к себе. И я поставила перед собой цель – устроить такой юбилей, какого ни у одной тети в мире не было.
– Вам это удалось, – пробурчал Кружилин.
Алина пропустила колкость мимо ушей:
– Я хотела, чтобы вы расчувствовались, чтобы ваша душа переполнилась бы желанием меня отблагодарить, – с пафосом надрывалась она, – чтобы вы сами спросили у меня: «Алина, что я могу для вас сделать?» И тут бы я предложила вам проект, выгодный и для вас, и для меня.
– Допустим, я вам поверил, вы к смерти моей тети имеете только косвенное отношение.
– Я не имею никакого отношения к смерти Ады Семеновны! Скажу больше, я раскрасила ее последние дни в самые яркие тона. Оживила ее обыденную жизнь, она стала улыбаться, с радостью ждать наступление следующего дня. Я не виновата, что так получилось, что юбилей стал последним днем в ее жизни. Она так была счастлива…
– Значит, тетю Аду ничего не тревожило в последние дни? – спросил Андрей Михайлович. Разговор вернулся на круги своя. – Что же тогда произошло в кабинете администратора? Почему ее сердце не выдержало?
– Сама бы хотела это знать. И я узнаю! – с вызовом бросила она Кружилину. – Мы узнаем, – Алина посмотрела на меня, как бы извиняясь. – Да вы знаете, Андрей Михайлович, что мы с подругой – лучшие в городе частные сыщики?
Я вздохнула. Алина села на своего конька и сейчас начнет врать, перехватывая лавры у барона Мюнхгаузена.
– Да? Вы не говорили, что «Пилигрим» многопрофильное предприятие, – оживился Кружилин. – Фантазия у вас и впрямь хорошо работает. Туристический бизнес и частный сыск под одной крышей… И сколько же вы берете за расследование?
– Андрей Михайлович, – решила я внести ясность. – Вы неправильно поняли Алину. Мы действительно разоблачили несколько убийц, вывели на чистую воду не одного афериста. Я не могу вам объяснить, как это получается, но время от времени наши близкие друзья попадают в различного рода передряги – и по мелочам, и в совсем, казалось бы, безнадежные ситуации. Не можем же мы друзей бросить в трудную минуту?
– А полиция, знаете, как у нас работает? – поддакнула мне Алина.
– Но друзьям мы помогаем не за деньги, а по велению сердца и зову души.
– Это наше хобби, – опять вставила свое слово Алина.
– Вот и хорошо. Флаг вам в руки, – кажется, Кружилин отнесся к моему заявлению очень серьезно. – Найдете человека, который довел Адочку до смерти, не обижу. И деньги верну…
Было заметно, как Алина расстроилась: тень недовольства пробежала по ее лицу. Деньги она рассчитывала получить сегодня, а убийцу и так бы нашла. Зря Кружилин ее обидел недоверием.
– И в проект возьму, и рекламой ваше туристическое агентство обеспечу, – продолжил Андрей Михайлович.
В комнату вошла Вера Семеновна, неся перед собой огромный поднос с бутербродами.
– Давайте перекусим, – предложила она.
Следующий час мы говорили о предстоящих похоронах. О том, как мы собираемся искать виновника смерти его тетки, Кружилин нас не расспрашивал: берег нервы Веры Семеновны. Для нее сестра умерла от сердечного приступа.
Глава 7
Я попросила Алину подвезти меня к дому. Всю дорогу она громко возмущалась:
– Ну и жлоб этот Кружилин! Это что же получается: если мы убийцу Ады Семеновны не найдем, то денег, моих кровных денег, мне не видать как собственных ушей? Так, Марина?
– Получается так, – делано равнодушно ответила я. Алина сама заварила кашу, пусть теперь на собственной шкуре прочувствует, насколько инициатива бывает наказуема. – Что самое интересно, дорогая, даже если мы схватим за руку предполагаемого убийцу, мы никогда не докажем, что смерть Ады Семеновны наступила в результате неприятного разговора, – предупредила я Алину. – Нет такой статьи в Уголовном кодексе. Доведение до самоубийства – есть, а до сердечного приступа – нет.
