– Это да, – все еще сомневался Штырь, – но больно гладко все получается… И охраны почти нет, и служебный ход закрыт. И персонал – подал жрачку и отвалил… Ох, шось не за то!
– Наводка же точная была, – сказал Архангел. – Не за всегда здесь так, ты сам знаешь. Аферу они обсуждают. Потому и тихо шарятся в ночи, как мыши. И все бабки при них. Не возьмем такие бабки, которые до голыми руками лежат, – грех это. Ох, пожалеешь, Штырь, шо на свет родился, до когда за цей гембель прознают! Надо брать.
– Ладно, – хмыкнул Штырь, – сдаюсь. Твоя взяла, халамидник. Пошли до брать. Ты – до служебного ходу, ты – простенок между окнами, – начал он командовать. – Пушки наготове. А мы с тобой, Архангел, до главного входа.
Окончательно спустившись с насыпи, бандиты разделились на темной дороге. Штырь и Архангел двинулись к двери ресторана.
Крыльцо было ярко освещено электрическими лампочками, развешанными гирляндами над входом. Музыка звучала уже отчетливо. Входная дверь была чуть приоткрыта. И в щель видно было, как ветер развевает край бархатной портьеры с длинными кистями. Они царапали дощатый пол крыльца с неприятным звуком.
Штырь резко толкнул дверь ногой, и оба бандита ворвались внутрь, держа оружие наготове. Они оказались в довольно просторном холле, где стояли пальмы в кадках, бархатные диваны, висели большие зеркала. Холл был абсолютно пуст. В нем не было ни единого человека. Никакой охраны не наблюдалось.
– Вот тебе и раз… – вздохнул Штырь.
– А ну-ка пошли! – Архангел решительно потащил его за собой, вперед, к большой стеклянной двери, ведущей в зал, и распахнул ее ногой. С громким треском она раскрылась.
– Всем лежать! На пол! – потрясая оружием, с громким криком бандиты ворвались в помещение, и… застыли на месте.
Зал ресторана был пуст. В нем не было ни единого человека. Посередине на столе стоял патефон. Пластинка, как заезженная, играла одну и ту же песню. Ярко горящие хрустальные люстры освещали сплошную пустоту, которая производила просто жуткое впечатление.
– Что за… – прошептал Штырь.
– Матерь Божья… – успел выдохнуть Архангел.
Это было последнее, что они успели сказать. Выстрелы раздались сзади, со спины. Два тела были буквально изрешечены пулями. Штырь и Архангел как подкошенные свалились на пол, не успев ни разу выстрелить в ответ. Со стороны окон послышались крики, звон разбитого стекла, звуки ударов…
Пластинка на патефоне продолжала наполнять всё пространство вокруг грустной популярной мелодией, создающей жуткое впечатление посреди пустоты и двух мертвых тел, на лицах которых застыли ужас и недоумение.
Таня не спала. Кутаясь в свою любимую домашнюю потертую шаль, она сидела возле жарко натопленной буржуйки. Было около часа ночи, но ей совсем не хотелось спать. Приоткрыв дверцу, она смотрела на огонь, на жаркое пламя, бушующее внутри раскаленной печи. Это пламя так напоминало ее собственные мысли…
Несмотря на то что, как уже упоминалось, по календарю наступила весна, по ночам было так холодно, что приходилось топить. Это, конечно, было страшно неприятно. К концу зимы дрова стоили очень дорого, а уголь поднялся в цене еще больше. Но выхода не было. Тане приходилось испытывать разные трудности в жизни, но хуже всего она переносила холод. Она не могла сидеть в ледяной комнате – ей тогда казалось, что она умирает по-настоящему, кровь просто остывает в жилах. Поэтому выбора не было.
Таня с грустью смотрела на огонь. Весь вечер она ждала Володю, но он не пришел. Она была твердо уверена, что вот сегодня он точно придет! Они не виделись уже достаточно долго, сердце ее разрывалось от мучительной тоски. Но Сосновский не пришел, и Таня не могла найти объяснения этому.
Днем она звонила ему в редакцию, но ей не повезло – там Володи не было. Какая-то любезная девушка записала ее фамилию и сказала, что обязательно передаст Сосновскому про ее звонок. Может, она и передала, но Володя не пришел. В полном отчаянии Таня сидела возле жарко натопленной печки. Огонь ее немного успокаивал. Она боялась оторваться от этого зрелища и ложиться в постель, зная, что на нее тут же нахлынут самые страшные и мрачные мысли.
Таня не понимала, почему Володя так охладел к ней. После схода она ясно дала ему понять, что не собирается возвращаться к бандитской жизни. Все, что она сделала, это лишь для того, чтобы спасти Тучу. Но Володя ее не понял.
Стоило Сосновскому сделать хоть один шаг в ее сторону, поверить ей, поддержать, она забыла бы обо всем на свете и больше ни за что не пошла бы в мир, который все-таки долгое время был ее домом. Но Володя ничего этого не сделал. А потому Таня не собиралась говорить Туче, что не видит своей жизни с бандитами, что хочет уйти. Беда в том, что и без бандитов Таня тоже не видела своей жизни.
Ей просто некуда было идти дальше. Некуда и незачем. Иногда целыми днями Таня лежала на кровати, не зная, чем себя занять. Ей казалось, что она просто заблудилась между двух миров. И никогда уже, никогда не сумеет выбраться на верную дорогу. Она ждала Володю – он должен был стать спасительным кругом. Но вместо этого вдруг стал тяжелым якорем, который тащил ее на самое дно – дно отчаяния и прошлого.
Раздались три коротких звонка в дверь. К ней! Вскочив, Таня помчалась открывать, забыв про старенькую шаль, в которой никогда не встречала Володю.
Но это был не он. К ее огромному удивлению и разочарованию, на пороге стояли Туча и Таран.
– Не разбудил, не спишь? – хмуро спросил Туча.
– Входите, конечно, – Таня посторонилась в дверях, приглашая их в комнату.
Когда они вошли, тщательно заперла дверь на замок.
– Ночью убили Штыря и этого нового… Архангела, – без предисловий сказал Туча. – Кто-то сдал их налет. В ресторане была засада.
И, не дав Тане опомниться, выложил всю историю.
– Кто дал Штырю наводку на «Рыбачий приют»? – спросила она.
– Теперь это и не узнать, – мрачно засопел Туча, – Штырь на том свете, а остальные…
– А что с ними? Собственно, они кто?
– Шестерки дешевые! Это их первый налет был. Штырь их где-то подобрал. А теперь они арестованы. И большевики впаяют им по полной.
– Это ты дал отмашку «трефовых» пошерстить? – строго спросила Таня.
– А чего нет? Помнишь, за что постановили на сходе? Кто на большевиков работает, тот ниже идет, так, шоб за совсем не упасть! А эти суки борзые. Думал, это будет урок «трефовым».
– А получил урок ты, – Таня не собиралась проявлять жалость – было не до этого.
– Ну да, я, – покорно согласился Туча. – Кто-то сдал Штыря со всеми потрохами. И вместо «трефовых» с кучей денег там сидели мусора с пушками. Двое арестованы, двое на том свете – и это за одну ночь!
– Нужно узнать, кто навел Штыря на ресторан. Это самое важное.
– А как ты узнаешь? На том свете расспрашивать будешь? Все, нету Штыря! Помер, как жил. Недоумение сплошное, а не эпитафия! – От отчаяния Туча даже стал говорить грамотно, что случалось с ним очень редко.
