«Локтионов (командующий Прибалтийским военным округом) был арестован 20 июня 1941 года. На первых допросах отрицал участие в заговоре. Не подтвердил показания Мерецкова и Левина на очной ставке с ними. 1.08.41 г. подал заявление, в котором признал участие в контрреволюционной организации и на последующих допросах подтверждал это и показал, что был завербован Уборевичем в 1934 году.
Показал, что ему Смушкевич назвал Левина как участника заговорщицкой организации, Имеется в его деле заключение, утвержденное Кобуловым об осуждении к высшей мере наказания. Суду предан не был. Погиб 28.10.41 г.»
Выписка из собственноручных показаний А. А. Левина
от 6.08.41 г.
«Об участии Новикова в антисоветском заговоре мне сообщил Ионов в декабре 1940 года. В Ленинграде отношения с Новиковым стали вскоре приятельскими. На базе этих отношений Новиков не раз со мной откровенно говорил о неустойчивости комсостава в Красной Армии — «вот сейчас генералы, а чуть проштрафился — полетишь. Работаю, а чувствую на себе пятно: сын полицейского».
В один из ночных разговоров я сказал, что от Ионова знаю, что Александр Александрович состоит в антисоветской военной организации. Новиков посмотрел на меня и сказал, чтобы я говорил тише. Он высказался также, что война с немцами назревает, этим приближается время, когда организация должна будет действовать активно».
Выписка из протокола очной ставки с Рычаговым
от 31.08.1941 г.
Вопрос к Левину: — Подтверждаете ли вы ранее данные вами показания о своей враждебной работе?
— Полностью подтверждаю.
— По враждебной работе вы были связаны с Рычаговым?
— Нет, с Рычаговым по враждебной работе я никакой связи не имел.
Вопрос к Рычагову:
— Правильно ли показывает Левин?
— Нет, Левин говорит неправду. Он был непосредственно связан со мной по совместной враждебной работе в ВВС.
Вопрос к Левину:
— Почему вы скрываете заговорщицкую связь с Рычаговым?
— Я ничего не скрываю. Я полностью признался в совершенных мною преступлениях, но с Рычаговым, повторяю, я действительно не был связан.
Вопрос к Рычагову:
— Откуда вам стало известно о принадлежности Левина к заговорщицкой организации?
— От Смушкевича в апреле 1938 года.
Вопрос к Левину:
— А со Смушкевичем вы были связаны по антисоветской работе?
— Да, с 1940 года.
— Как же Рычагов мог узнать о вашей причастности к заговору в 1938 году?
— Я уже показывал, что участником заговора являлся с 1934 года и Смушкевич мог об этом знать раньше, но я лично с Рычаговым связи не имел.
Вопрос к Рычагову:
— Уточните, когда вы связались по заговорщицкой работе с Левиным?
— В сентябре 1940 года во время отъезда Смушкевича в отпуск Левин был у меня с докладом по делам Управления. По докладу выходило, что положение в Управлении неважное: не хватало горючего, матчасть была недостаточна. Выслушав, я сказал Левину, что неудовлетворительное положение в ВУЗах мне в основном понятно, т. к. Левин является участником заговора и ведет вредительскую работу.
Вопрос к Левину:
— Так это было?
— Нет, Рычагов показывает неправду. Он со мной заговорщицкой связи не устанавливал.
— А вы знали, что Рычагов является участником заговора?
— Нет, не знал.
Вопрос к Рычагову:
— В каком направлении вел враждебную работу Левин в ВУЗах?
— В основном вредительская работа Левина заключалась в том, что он создавал условия для снижения качества подготовки летного состава и уменьшения количества, выпускаемых из школ летчиков и пилотов.
Вопрос Левина к Рычагову:
— Если вы имели со мной заговорщицкую связь, то при назначении моем в Ленинград должны были дать какие-либо указания по враждебной работе?
— Да, такие указания я вам дал.
— Скажите, какие?
— Ознакомиться с обстановкой на месте, присмотреться к людям и при первом приезде в Москву сообщить мне.
Заявление Левина:
— То, что Рычагов показывает неправду видно из того факта, что марте месяце я находился в Москве три дня в связи с работой комиссии. Комиссия работала в здании Управления ВВС.
Вопрос к Рычагову:
— Верно ли это?
— Да. Я не знал, что в это время Левин приезжал в Москву.
— Как же это могло быть?
— Я не предполагал, что эта комиссия будет работать с участием Левина, в отношении которого, как мне известно, комиссия должна была открыть ряд «грехов».
11.06.1941 года в деле Левина появилось «собственноручное признание» и генерал-лейтенанта авиации Я. В. Смушкевича. «В подготовке летчиков, летнабов и стрелков, — заявлял он, — положение обстояло очень плохо до последнего момента. В этом виноваты кроме меня Левин, Локтионов и Котов (Управление кадров)».
И вот один из пунктов обоснования ареста Левина: «ВУЗы ВВС, руководимые Левиным, из года в год не выполняли плана по подготовке кадров ВВС КА, а выпускаемые из школ летчики имели низкую подготовку, в силу чего в строевых частях увеличивались летные происшествия». В том же документе была ссылка на показания бывшего начальника Липецкой высшей летно-тактической школы Н. Я. Котова, который на допросе еще в декабре 1937-го показал, что генерал Левин «проводил и поощрял очковтирательство в школах, узаконил лозунг «Судят не за то, что занимаешься очковтирательством, а за то, что неумело его проводишь».
В руках следователей был еще ряд показаний, среди которых ссылка на допрос бывшего начальника штаба эскадрильи 20-й авиашколы капитана И. И. Яроцевича. С начальником вузов, в то время комбригом Левиным, Яроцевич встретился в 1934 году в Ворошиловоградской школе: комбриг приехал туда с целью инспектирования. И вот начальник штаба эскадрильи припомнив беседу с начальником вузов ВВС, заявил, что тот давал ему вредительские установки по летной подготовке курсантов: «Не надо выполнять те программы, которые утверждены Наркомом, это все чепуха», — ссылался на указания высокого начальства капитан Яроцевич и заметил при этом, что главное — «научить курсантов взлету и посадке и полету по кругу над аэродромом». Затем Яроцевич сделал такой вот вывод: «На основе этих установок Левина курсанты — выпускники их школ являлись неполноценными летчиками по объему подготовки для частей ВВС РККА».
Протокол Особого совещания № 6-м от 13.02.42 г. зафиксировал постановление: высшая мера наказания. Через десять дней Левина расстреляли — в день Красной Армии.
Во все этой истории была куча свидетелей, которые изобличали Левина, как заговорщика. Среди них Рычагов, Шахт, Ионов, Опарин, Никитенко, Писманник, Котов, Бажанов, Хрипин, Яроцевич… Смушкевича и Рычагова, известно, тоже расстреляли. Только Василий Сталин к этому никакого отношения не имел. Когда они действовали в строю авиаторов, Вася еще в пионерах ходил…
