Сквозными темами работ немецких авторов были, во-первых, выяснение причин неудач и отношения Гитлера и военного командования в связи с планами ведения войны против СССР, особенно в ее начальный период, во-вторых, боевой путь дивизий
[4], входивших в группу армий «Север», а также самой группы. В целом, хотя в количественном отношении немецкая литература о блокаде Ленинграда весьма обширна, по сравнению с опубликованными монографиями и сборниками, посвященными другим сражениям на советско-германском фронте — битвам за Москву, Сталинград и Берлин, публикации о боях за Ленинград занимают весьма скромное место.
Первые работы немецких авторов появились еще в ходе второй мировой войны. Уже во время ведения боевых действий командованием группы армий «Север», 16-й и 18-й армий, а также других соединений, находившихся в то время под Ленинградом, были подготовлены документы, военные аналитические записки, обзоры, планы операций с картами на отдельные годы ведения войны, фотографии, хроники боевых действий. Как отмечает Г. Хасс, в большинстве своем они хранятся в военном архиве во Фрайбурге.
[5] Еще во время войны на их основе появились первые публикации.
[6]
В послевоенное время на развитие немецкой историографии в решающей степени повлияла утрата суверенитета, вынудившая, прежде всего, оказавшихся в плену у оккупационных властей США немецких военных объяснять причины «утраченных побед» на восточном фронте, включая ленинградскую эпопею. Уже летом 1945 г. были собраны военнопленные генералы вермахта для работы по изучению военной истории. Начавшаяся между державами-победительницами холодная война предопределила желание американцев учесть опыт вермахта для будущих конфликтов, а также понять источники побед СССР.
Следующий большой период немецкой историографии был связан с холодной войной, в условиях которой многие проблемы агрессии нацистской Германии против СССР не затрагивались вообще. Принятие в 1965 г. Указа «О традициях» привело к тому, что в бундесвере стали изучать и чтить традиции милитаризма, в том числе рейхсвера и вермахта. По мнению А.М. Филитова, этот акт был апогеем влияния реакционной историографии в ФРГ. Ситуация несколько изменилась в период разрядки с приходом к власти социал-либеральной коалиции. Главная заслуга руководителя военно-исторического управления бундесвера М. Мессершмидта состояла в развенчании легенд о непричастности вермахта к преступлениям на оккупированной им территории, а также о преступных целях нацистов и о последствиях проводившейся ими политики как в отношении мирного населения СССР, так и советских военнопленных.
Наиболее существенным явлением в немецкой историографии битвы за Ленинград была монография Вернера Хаупта «Ленинград. 900-дневная битва. 1941-1944». Бывший офицер группы армий «Север» предпринял попытку «всестороннего анализа битвы за Ленинград, а именно ее стратегического, тактического, политического, экономического и социально-политического аспектов». С первых же страниц книги В. Хаупт проводит мысль о значительном превосходстве Красной Армии в живой силе и технике над 18-й армией вермахта, представляя последнюю в качестве в высшей степени эффективного в военном отношении объединения, сумевшего в течение столь продолжительного времени блокировать Ленинград.
[7] Примечательны рассуждения В. Хаупта о настроениях ленинградцев, сумевших преодолеть свои страхи и, несмотря на голод и угрозу смерти, сохранивших боевой дух, «который позднее продемонстрировало население Берлина в период блокады 1948 г.»
[8] Как уже отмечалось, подобное сравнение имело целью «уравнять» все блокады, ставя в один ряд несравнимые исторические явления.
Монография Х. Польмана «Волхов. Бои за Ленинград»
[9] интересна тем, что в ней нашел отражение традиционный для немецких военных историков подход к ключевым проблемам битвы за Ленинград. Во- первых, основное внимание уделено не боям на подступах к Ленинграду и собственно блокаде, а, главным образом, позиционной войне вдали от города, войне, которая напоминала немецким солдатам о войне их отцов в 1914-1918 гг., войне, в эпицентре которой оказался простой солдат, выполнявший «цивилизационную миссию в отсталой России». Во-вторых, подчеркивается «удивительное» решение Гитлера перебросить танковые части на московское направление в сентябре 1941 г., т.е. тогда, когда «Ленинград был уже совсем рядом и передовые вермахта находились в пригородах Ленинграда».
[10] В книге названы также несколько других факторов, которые предопределили затяжной и чрезвычайно тяжелый для немецких войск характер боев за Ленинград. Речь шла не только об отчаянном сопротивлении бойцов Красной Армии, а также крайне неблагоприятных климатических условиях и бездорожье, которые, по мнению автора, бывшего командира полка в составе 96-й пехотной дивизии, привели к наступлению периода, очень напоминавшего битву на Марне
[11], но и стратегических просчетах немецкого командования. В-третьих, в книге Польмана проводится идея о Ленинграде как городе-крепости. В ней приведены общие сведения об участии населения Ленинграда в работе по строительству оборонительных сооружений на подступах к городу, в формировании дивизий народного ополчения, создании партизанских отрядов для борьбы в тылу немецких войск, работе военных предприятий, а также об исключительной роли коммунистов и комсомольцев в поддержании стойкости войск.
[12] А если это так, то и обращение с крепостью должно быть как с военным объектом, без каких-либо скидок на наличие в городе многих сотен тысяч женщин, стариков и детей.
