– А где помещение для женщин? – спросила Клара, приглядываясь к обстановке в казарме.
– Боюсь, что его нет, – извиняющимся тоном ответил Дункан.
– Это казарма коэдукационная, – усмехнулся Эдвин, садясь на своей кровати.
– В смысле?
– Коэдукация, совместное обучение – это… – поспешил пояснить Шутник.
– Я знаю это слово, – прервала его Клара.
Дункану пришлось признать, что сам он только догадывается о его значении. И явно не он один здесь.
– Я спрашиваю, мы что, должны спать здесь? Вместе с бандой распалённых самцов? Нет, это совершенно исключено. Мы, женщины, на это не согласны.
– А мне как-то все равно, – заметила Матильда, усаживаясь на ближайшую кровать.
– Как ты можешь говорить так? А что, если… – Девушка снизила голос до шепота и наклонилась, как будто сообщала той что-то ужасное. – Что, если с нами попробуют сделать ночью что-то… недостойное?
– Да пусть попробуют, – блондинка без всяких следов замешательства стянула рубашку, обнажив свой роскошный бюст взглядам банды распалённых самцов.
После паузы не столько даже пригрозила, сколько оповестила:
– Первый, кто попробует, останется без своей флейты.
– Ну… э-э-э… – Минуту Клара явно пребывала в растерянности; потом, однако, быстро пришла в себя. – В любом случае мы с… Кассандрой в таких условиях спать не будем. Правда, Кассандра?
Подтверждение поступило в виде не слишком уверенного кивка.
– Вот видишь. – Аристократка попыталась взять компаньонку за руку, но та мгновенно отступила.
– Она не любит, когда к ней притрагиваются, – поторопился объяснить Дункан.
– Если позволите высказать мое мнение, – вступил в разговор Натаниэль, – то я думаю, что существует простой выход из этой ситуации. Такой, что позволит нашим дамам… – Произнося это, он явно смотрел на одну из них. – …сохранить достоинство и одновременно не повлияет на функциональность командории. Ширма.
– И что, в твоем богатом багаже как раз случайно имеется ширма? – Командир рекрутов старался обуздать злость на новичка.
– Нет, зато есть палатка. Если ее аккуратно распороть, получатся два больших полотнища. Останется только прибить их гвоздями вон туда. – Натаниэль указал на одну из поперечных балок под потолком. – У нас получится занавес с выходом в середине, который как раз и отделит четыре кровати от остального зала. Просто и эффективно.
И опять эта чарующая улыбка триумфатора. Дункан с трудом удержался от желания выбить из нее несколько зубов.
– Отличная идея, спасибо, Натаниэль, – с благодарностью произнесла Клара, коснувшись губами его щеки. – Пойдем, Кассандра, займем наши кровати.
Все три женщины собрали свои вещи и переместились поближе к башне, замшелый бок которой являлся одновременно задней стеной казармы.
Разумеется, Князь и в мыслях не имел делать что-то собственноручно. Он просто вытащил из нужного баула свою темно-зеленую палатку и загнал за работу Магнуса с Люциусом. Матильда же вызвалась готовить ужин, что вскоре оценил весь гарнизон. И даже Олаф, похоже, был рад смене повара, хотя, по своему обыкновению, промолчал.
В ту ночь в казарме было тесновато. Дункану это не мешало; даже напротив – проживание в подобных местах приучило его засыпать в компании. Звук дыхания других людей помогал ему отправиться в страну снов, давал чувство безопасности.
* * *
Ночь не была безопасной. Даже напротив – в темноте всегда таится страх. Хищник, готовый обрушиться на слабых и невнимательных. Таким любил представлять себя Валериан.
Масса времени ушла на поиски подходящей хаты. Дом должен был стоять на отшибе, в отдалении от других, в нем должно было быть нужное для ритуала количество женщин, но не слишком много мужчин, чтоб их защитить. И вдобавок дом должен был располагаться недалеко от тракта, чтобы облегчить отход. Последнее, впрочем, было нетрудно – большинство домов Новой Сребрницы как раз и стояли вдоль дороги. Через несколько часов наблюдения они нашли эту халупу на краю поселения; жили в ней какой-то мужик и его четыре дочки. Теперь им оставалось только подождать, пока село заснет. И не нарваться на патруль сельской милиции. Конечно, налет на отдельно стоящий хутор был бы наверняка проще, но ни Валериан, ни его спутники не знали местность настолько хорошо, чтобы вовремя найти подходящую ферму.
Прокрались в полночь. Валериан, откровенно побаиваясь, двигался последним. Ночь была жаркой, и ставни были открыты настежь, значительно облегчая налетчикам выполнение задания. Скользнули внутрь, как две исключительно вонючие змеи. Сам Валериан оставался снаружи, пока двери не открылись. Тогда он вошел, пригнувшись и стараясь не шуметь. Но его товарищи уже бросили всякую осторожность и хохотали, разжигая очаг.
– Всё уже, – сказал один из них. – Готово.
Внутри хаты была лишь одна комната. В углу ее лежало тело хозяина с перерезанным горлом. Рядом сидели четыре перепуганные девочки. Старшей было лет шестнадцать, вторая была немногим младше. Две остальные выглядели еще совсем детьми.
– Связывайте их и пошли уже, – шепнул лекарь, нервно поглядывая в окно.
– Спокойно, – ответил Дальний.
– Сперва немного позабавимся. – Ближний слизывал с ножа кровь, уставившись на пленниц. Лекарю стало нехорошо.
– Времени нет. Пора уходить. Потом позабавитесь.
– Потом уже будет не то, – возразил бандит. – Ну что, как их поделим?
Валериан не сразу понял, что вопрос был обращен к нему.
– Я в этом участия принимать не собираюсь, – сказал он с отвращением. – Связывайте девок и пошли, а то…
– А то что? – усмехнулся Ближний. – Я спрашиваю, которую берем?
– Одна из младших должна быть нетронутой.
– Одна будет, ладно. – Дальний облизал покрытые струпьями губы.
Было в этом зрелище что-то такое, что Валериан едва сдержал рвотный рефлекс. Одна из старших сестер попробовала помешать бандитам, но сильный удар в живот бросил ее обратно наземь.
– Перестаньте, – уже громче потребовал лекарь. – Или я вас остановлю.
Угроза не произвела впечатления, в ответ его просто толкнули на пол.
– И лучше там и оставайся, – пригрозил Ближний. – Ну что, кто из нас начнет?
Он усмехнулся младшей из девочек, вызвав у всех пленниц приступ паники.
Валериан поднялся и вытащил из-за пояса стилет.
В ответ его снова повалили на пол, но на этот раз один из бандитов поставил ему ногу на шею.
– Долго еще будешь героя изображать? – рассмеялся преступник, убирая, наконец, ногу. Валериан согнулся клубком и закашлялся, из глаз хлынули слезы.
«Вот же мерзкая тварь, редкостный выродок!» – ненависть добавила сил, чтобы снова встать.
