Прибыв на место, прошел внутрь здания, показал удостоверение, поднялся наверх, доложил дежурному о прибытии. Тот стал названивать по внутреннему телефону, попросив обождать. Вокруг бегали взмыленные люди, кто-то кричал в трубку, кто-то давал срочные указания остановить какой-то поезд.
Пока ждал, спросил дежурного:
— Есть что-нибудь новое?
Невинный вопрос, позволяющий без подозрений прояснить первопричину суматохи.
Парень кивнул:
— Минуту назад передали, что Джонсон принес президентскую присягу.
Все-таки я сморозил глупость:
— Где?
(Идиотский вопрос, конечно).
Слава богу, дежурный не понял, что я спрашиваю о городе:
— На борту Air Force One, в аэропорту.
Так я ошарашенно узнал, что в 14.38 по местному времени на борту самолёта «Ангел» (название для охраны), он же борт 26000 (название для служб обеспечения полёта), он же Air Force One (для общественности) Линдон Джонсон, занимавший должность вице-президента Соединённых Штатов Америки, произнёс традиционные слова президентской клятвы и стал тридцать шестым президентом страны.
Всё встало на свои места — загадку звонка Маккона я решил верно.
Поразило не само покушение и даже не гибель президента — к этому я уже был готов, при том что лично к Кеннеди, если я и испытывал какие-то чувства, то это, скорее всего, неприязнь. Даже разочаровало, что задачка оказалась столь легкой. И не могу сказать, что я тогда задумался о значении события для судеб страны и мира, о шоке, переживаемом Америкой, о том, что мы вступаем в новый этап жизни.
Мысли ограничивались решением проблем в собственном ближайшем будущем. Мне стало ясно, что в покушении замешан Кастро. Улики против него очевидны — ведь прошло всего часа два с момента убийства. И вот Джонсон готовится к нанесению удара по Кубе. Поэтому привлекли именно меня — кубинца, специалиста по режиму Кастро. Придётся либо переводить допросы схваченного террориста, либо анализировать попавшие к нам бумаги.
К удивлению, вызвали не к начальству, а в комнатку у входа в контору. Человек, которого я видел в первый и последний раз в жизни, посмотрел мои документы, задал несколько вопросов, призванных проверить личность, и произнёс:
— Поручено передать, чтобы вы немедленно сняли квартиру неподалеку от центра города. Цель — регулярные встречи. Срок готовности — сегодня, 22 часа. После выполнения задания вернётесь сюда, доложите в центр лично вашему… (он глянул в бумажку) Маккону. Телефон и закрытую линию я предоставлю.
Федерал сразу же поднес к бумаге зажигалку и, пока та горела, продолжал:
— Используйте собственные средства. Оформлять суммы некогда. Вам возместят.
Подумалось, что последнюю фразу парень добавил от себя — она была лишней. И несмотря на напряжённость положения, внутренне усмехнулся — имя директора ЦРУ не было известно даже сотрудникам ФБР, настолько мы были незаметны. Не то, чтобы имя скрывали, просто никто нас не замечал. Клерк назвал себя, сказал, что будет в конторе до утра. На этом распрощались.
Инструкции я получил исчерпывающие.
Действовало правило: любые изменения в алгоритме действий сразу же доводятся до агента. Если при постановке очередной задачи новых указаний не поступает, то схема действий не меняется. Проще говоря, я ехал в Даллас для встречи с кубинским беженцем. Задача была выполнена. И тут же была поставлена новая.
При выполнении первого задания я не должен был прибегать к помощи ФБР или полиции. Новых указаний не поступало, следовательно, ничего не менялось.
Раз теперь я перешёл в прямое подчинение директора ЦРУ, значит докладываю только ему.
Скорее всего, когда Маккон спросил, есть ли кто-либо в Далласе, ему доложили примерно так: там Фуэнтес. Уровень А1А, выполняет задачу А2B. Иначе говоря — доверие, профессионализм, знания на высшем уровне. Сейчас работает один, выполняет секретное задание средней сложности (позже ЦРУ отказалось от кодирования).
Но я понял, что ошибся, предположив кубинский след. Для ловли кубинских террористов нет надобности тайно снимать оперативную квартиру.
Подробности аренды опускаю. Пришлось побегать, так как хозяева были настороже. Банки закрыты, вызывать интерес к своей персоне нельзя — перед хозяевами или консьержами приходилось делать вид, будто не тороплюсь.
К тому же к оперативным квартирам предъявлялись определенные требования — удобство парковки, места для срочных бесед неподалеку и тому подобное.
Нашёл подходящую часам к девяти. Многоквартирный дом в районе проживания белых на Харвуд-стрит. Удобная двухкомнатная угловая меблированная квартира на втором этаже. С телефоном, пока записанным на хозяина (в те времена в Далласе еще не ставили телефон в день заказа, хозяин давал свой, беря залог). Платил наличными — тоже нормально для того времени. Выходя на улицу, снова отметил важные места неподалёку — ресторанчики, химчистка, турбюро.
Успел поужинать в местном кафе. Даже посмотрел во время ужина интервью с Давидом Беллом — известным политобозревателем тех лет. Беседу показывали по чёрно-белому телевизору, подвешенному к потолку на больших цепях по тогдашней техасской моде.
За ужином прочёл Texas Observer и наконец-то узнал доступные простым смертным детали покушения. Ощутил даже жалость к погибшему (необычное и неожиданное чувство): уж очень он много дурного сделал для моей родины, а точнее, слишком многого не сделал.
По пути в ФБР пытался сообразить, докладывать ли заместителю Маккона, если сам директор занят или спит. В принципе, из указаний было ясно, что можно связываться только лично с ним, но директору ЦРУ заниматься явочной квартирой как-то не по чину.
Само задание не удивило. Не вызывало сомнений, что речь идет о первом этапе крайне важного направления в расследовании, а небольшие детали, на которые в кинофильмах и романах внимания не обращают, как раз и определяют успех дела.
В новостях мелькали слова «Куба», «Кастро» — из-за Освальда, об аресте которого уже объявили. И я опять изменил мнение: всё-таки кубинский след. Придется работать с соотечественниками, выясняя связи Освальда, его отношения с Кубой. Придется распутывать клубок покушения, в котором видимая ниточка — сам убийца, а за ним стоят десятки, если не сотни лиц, не понимающих, какая на них будет брошена сила, — иначе не осмелились бы покушаться на президента самой мощной страны в мире.
Несомненно, расследование укажет на Фиделя Кастро — политика непредсказуемого, экзальтированного, ради удовлетворения собственного тщеславия готового бросить свой народ в жерло вулкана. Меня поставили на дело из-за знания Кубы и её реалий, ненависти к её тиранам.
* * *
Я ошибался. Ошибался так, как никогда раньше и никогда позже. Никогда я не делал столь вопиющих ошибок исходя из имеющихся данных. Никогда так неверно не оценивал обстановку.
