— Детектив Хокинс здесь? — спросил Билл. Он задыхался, сердце у него бешено колотилось.
Только остановившись на мгновение посреди улицы, наполненной мигающими огнями, и увидев полицейского с каменным лицом, будто сделанного по единому образцу, Билл понял, насколько здесь все серьезно.
Он посмотрел на фасад дома Филдсов. Дверь была открыта, и на лужайку струился желтый свет. Еще один полицейский стоял в дверях и разговаривал по рации.
Что-то случилось с другой девушкой.
Другая. Но разве нельзя было это предотвратить? Этого бы не произошло, если бы полиция что-то сделала с Клинтоном и его дружками раньше!
— Вы член семьи? — спросил полицейский.
— Моя дочь… Я отец Саммер Прайс.
Брови полицейского едва заметно поднялись. Билл задавался вопросом, где берут этих молодых полицейских с такими свежими, но бесстрастными лицами? Они такими родились? Или их специально делают?
— В таком случае вам туда нельзя.
— Скажите Хокинсу, что я здесь. Что они сделали? Что там случилось?
— Детектив Хокинс вызывал вас? — спросил полицейский.
— Нет. Одна девушка позвонила моей сестре. Тина Эверетт. Она там? Она пострадала?
Коп поморщился. Он наклонил голову к правому плечу.
— Просто подождите пару минут, сэр. — Он поднял руку, осторожно отодвинул Билла в сторону, а затем что-то тихо сказал в свою рацию.
Несколько соседей стояли поблизости, среди них молодая пара в одежде для бега, со старой собакой на поводке у их ног.
— Вы знаете, что случилось? — спросил у них Билл.
Они оба покачали головами, и девушка сказала:
— Мы недавно подошли.
Затем они начали вытягивать шеи, пытаясь увидеть что-то позади Билла.
Билл развернулся. Из дома выходили парамедики
[6] с носилками. Когда они подошли ближе, Билл увидел очертания тела под белым покрывалом. Он испытал невероятное облегчение, когда заметил, что лицо девушки не закрыто. На ней была кислородная маска, веки плотно сомкнуты. Ее коричневые волосы были распущены. Билл не узнал эту юную девушку. Очень юную и очень уязвимую.
Как Саммер на больничной койке.
Билл наблюдал с расстояния в несколько шагов, как медики закатывали носилки в машину «скорой помощи». Один остался внутри, с девушкой, а другой спрыгнул на землю и закрыл тяжелые металлические двери.
— Она в порядке? — спросил Билл. — Что с ней случилось?
Но парамедик проигнорировал его вопрос и пошел к передней части машины.
Билл огляделся и увидел полицейского, с которым только что говорил.
— Боже, что с ней случилось? — спросил он. — Ее избили?
Билл снова не получил ответа. Коп просто отмахнулся от него.
— Вы не можете так поступать, — сказал ему Билл. — Вы не можете просто отодвинуть меня в сторону. Моя дочь в больнице. Другая девушка мертва. Эти животные это сделали. Они причинили боль этой девушке.
— Сэр, — произнес полицейский, скрестив руки на груди. — Просто отойдите на несколько шагов назад.
— Подождите…
Из дома вышла знакомая фигура. Билл узнал Хокинса издалека. Этот его объемный живот, плавные движения.
— Билл?
Билл тут же прошел мимо полицейского и двинулся через газон, встретив детектива на полпути.
— Что, черт возьми, происходит?
— Что, черт возьми, вы здесь делаете? — спросил Хокинс. — Кто вам сообщил об этом?
— Тина Эверетт. Она позвонила моей сестре, и я сразу же приехал сюда.
Хокинс развернулся и посмотрел на дом. Затем он снова встретился взглядом с Биллом.
— Я уж вижу…
— Что случилось?
— Билл, я думаю, вам лучше вернуться домой. Вы не можете здесь находиться. Идите домой. Я свяжусь с вами позже, обещаю.
— Вы не ответили ни на один из моих звонков, а я звоню вам целый день.
Хокинс заиграл желваками, он явно был раздражен.
— Билл, я занят целый день. Сюда меня вызвали из школы, с церемонии прощания с Хейли.
— Просто скажите мне…
— Идите. Вы должны уйти. Я позвоню позже.
Хокинс положил свою совсем не мягкую руку Биллу на спину и слегка надавил на нее, пытаясь вывести Билла на улицу. Билл сделал два шага, обернулся и снова посмотрел на дом.
Он увидел двух полицейских, выходящих из двери. Клинтон Филдс шел между ними. Когда он увидел Билла, рот его искривился, как тогда на школьной стоянке. Билл быстро двинулся вперед, обойдя Хокинса.
— Что ты сделал? Что ты сделал?!
Парень, подняв руки, спрятался за полицейскими, как испуганный ребенок. Билл резко размахнулся и попытался ударить Клинтона кулаком, но тот увернулся. Билл потерял равновесие. Он выпрямился, намереваясь снова замахнуться, но кто-то обхватил его поперек груди — Билл видел чье-то широченное предплечье — и стал оттаскивать в сторону. Билл упал на землю и почувствовал, что брюки стали влажными.
— Ладно, ладно, — сказал Хокинс. — Уведите парня отсюда. Его родители сейчас подойдут. Пусть везут его в участок.
Билл остался сидеть на траве. Он вытер ладони о брюки. Хокинс наклонился, его большое лицо заполнило почти все пространство перед Биллом, как восходящая луна.
— Успокоились? — спросил он. — Хотите поговорить?
Билл кивнул, травинки щекотали его пальцы.
Хокинс выпрямился, протянул ему свою большую руку:
— Поднимайтесь, Билл.
И он поднял Билла на ноги.
Глава 26
В полицейской машине пахло жареной пищей и рвотой. Металлическая решетка между передним и задним сиденьями скрывала от Билла вид на улицу, не позволяя ему увидеть, что происходит с Клинтоном Филдсом и его родителями. Руки Билла были свободны, и он потянулся, чтобы найти дверную ручку, но увидел лишь гладкую черную поверхность.
Он ждал. Ноги холодили немного влажные после падения на землю брюки.
Минут через десять Хокинс распахнул дверцу, забрался внутрь и сел. Сиденье застонало под его тяжестью. Он оставил дверцу открытой, позволяя прохладному ветру ворваться внутрь.
— Я знаю, что вы собираетесь сказать, — тут же заговорил Билл. — Вы скажете, что я не должен был этого делать.
Хокинс поднял руку — это была просьба помолчать. Какое-то время он просто сидел рядом с Биллом, глядя прямо перед собой, положив руки на колени.
