Звук, с которым за ним закрылась дверь, был ему приятен. Он означал безопасность. Безопасность. То, что его дочь защищена. Он понимал, какой долгий путь им предстоит преодолеть. Пропущенные уроки, осознание того, что весь город знает, через что она прошла. Когда они ехали в «скорой помощи» в больницу, она сказала Биллу, что будет чувствовать себя уродиной, так как везде в Джейксвилле, куда бы она ни пошла, люди будут смотреть на нее, перешептываясь, указывая на нее пальцем.
Билл тоже беспокоился из-за всего этого, переживал, как она будет чувствовать себя в обществе и в одиночестве. Даже зная, что Дуг Хаммонд арестован, а Адам Флитвуд мертв, она не сразу сможет жить нормальной жизнью.
Действительно, путь длинный. Но теперь она была в безопасности.
Она была жива.
— Ты чувствуешь себя лучше, дорогая?
— Да, — сказала она. — Я уже думала, что никогда не буду лежать на такой кровати. Кровать, чистые простыни и тепло — вот о чем я мечтала.
— Могу себе представить, — сказал Билл, а затем покачал головой. — Нет, я на самом деле не могу. Но я хочу, чтобы ты знала, что я попытаюсь. Я собираюсь быть здесь, здесь, с тобой. Что бы ни случилось, я буду рядом. Ты знаешь это, верно?
Она улыбнулась:
— Я знаю, папа. Ты и тетя Пейдж можете служить в армии или что-то типа того. Ты проявил себя как настоящий «морской котик».
Билл сел возле ее кровати и взял ее за руку.
— Я просто сделал то, что сделал бы любой отец. Как бы я хотел найти тебя раньше!
Саммер покачала головой:
— Давай не будем сожалеть об этом. Давай просто… Давай попробуем быть счастливыми.
— Хорошо, — сказал Билл, сжимая ее руку; кожа у нее была нежной, как лепесток. — Давай так и сделаем.
Но он, несмотря на ее слова и улыбку, видел, что она хочет сказать что-то еще. Билл боялся, что его дочери, возможно, придется сообщить ему еще нечто ужасное, что ей придется снова пережить весь этот кошмар. И он понимал, что только он мог пройти с ней через это, и знал, что сделает это. Как бы тяжело это ни было.
— Ты хочешь что-то сказать, дорогая? — спросил он. — Прежде, чем придут полицейские?
Саммер, судя по всему, трудно было об этом говорить, и Билл решил ее подбодрить:
— Хейли сможет спуститься сюда, она повидается с тобой, как только полицейские уйдут. Если ты хочешь этого. Это поднимет тебе настроение.
— Хорошо.
— Ты голодна? — спросил Билл.
— Я привыкла не есть.
— Чего тебе хочется? Мы можем привезти все, что пожелаешь.
— Папа!
— Да?
Больничный психолог, тот, который будет навещать Саммер в ближайшие недели, сказал Биллу, что он должен быть терпеливым. Прежде всего быть терпеливым. Поэтому Билл решил не давить на нее.
«Она жива, — сказал он себе. — Только это важно».
У них будет время заняться всем остальным.
— Когда я была там… в том месте… у меня было много времени для размышлений.
Билл ждал, когда она продолжит, но она молчала, и он сказал:
— Да уж.
Пауза затянулась. И Билл ждал.
Наконец она сказала:
— Мне нужно рассказать тебе кое-что о маме.
Глава 92
Билл придвинулся к кровати и тяжело сглотнул. Он в уме перебирал все варианты, мысли в голове громоздились, как камни.
— Что именно? — спросил Билл.
Саммер подняла руку и начала грызть ноготь. Она тут же перестала это делать, но все еще ничего не говорила.
— Ты много думала о ней? — спросил Билл. — Это придавало тебе сил, когда ты… была там?
— Конечно. — Она кивнула. — То же самое происходило, когда я думала о тебе. Я чувствовала себя сильнее, решительнее, зная, что ты где-то рядом. И, когда ты вошел туда, меня это не удивило.
— Хотелось бы, чтобы я добрался до тебя раньше, — сказал он. — Я бы хотел, чтобы все было по-другому.
Саммер пожала плечами:
— Женщина-психотерапевт, которую я посещала после того, как умерла мама, часто говорила, что не нужно корить себя за прошлое. Ну, что-то вроде того. Ты тоже не должен.
— Трудно этого не делать, — сказал он. — Папы должны защищать своих дочерей. — Он на мгновение опустил глаза. — И все-таки что насчет мамы?
— О… — Саммер выглядела смущенной, как будто ей было жаль, что она затронула эту тему. — Это…
— Можешь мне сказать, — сказал Билл. — Можешь сказать мне что угодно.
— Я знаю. — Она рассмеялась, но смех этот был нервным. — Мы здесь говорим о том, что надо отпустить прошлое. Не корить себя за него. И это то, что я делаю.
Она наклонилась вперед, и Винни-Пух, лежавший рядом с ней, закачался.
— Видишь ли, я кое-что знаю о маме. Про тот день, когда она умерла. И я думаю… Я знаю, что именно поэтому все это случилось со мной. Именно поэтому Адам запер меня там.
Билл старался не показывать своих чувств. Он пытался придерживаться совета больничного психолога быть терпеливым. Но он не мог. Он не мог оставаться на этой грани незнания и знания о последних моментах жизни Джулии — о том, что преследовало его больше года, — и просто отвернулся, чтобы Саммер не видела его лица.
— Что случилось, дорогая? Расскажи мне. Я пытался дать тебе время, чтобы ты пришла в себя. Я знал, что мы будем говорить об этом рано или поздно. Я хотел бы знать, почему он запер тебя там. И, что бы это ни было, мы вместе справимся с этим.
Она погладила одеяло, а затем осторожно потянула медведя за ухо.
— Я кое-что видела. Когда я возвращалась из школы в тот день, прежде чем войти в дом, я поняла, что внутри что-то не так. Потому что я кое-что увидела. — Она посмотрела на медведя. — Когда я еще шла по улице, я увидела, как Адам вышел из нашего дома. Похоже, он спешил. Как будто он нервничал, был не в себе. Сначала я ничего такого не подумала. Он ведь заходил к нам, ты же знаешь. Поговорить с тобой или еще зачем-то. А потом, когда я… когда я нашла маму на полу, я забыла об этом на несколько дней. Наверно, я была в шоке. После ее похорон мы оба были так расстроены, а потом я решила ничего тебе не говорить. Это не казалось мне чем-то очень важным, и я подумала, что незачем говорить тебе об этом. О, я видела, как Адам покидал наш дом в тот день, когда умерла мама. Так ведь?
— Думаю, да.
— Кроме того, ты же не считаешь, что с мамой происходило нечто странное до того, как она умерла? Будто что-то было не так?
— Например?
— Папа… — Саммер пару секунд помолчала, словно собираясь с мыслями.
Но Билл видел, что она точно знает, что хочет сказать. Она просто все еще не была уверена, что должна рассказать ему об этом.
