Может быть, именно поэтому мне всегда так сильно хотелось обрести память синих дней. Соединить половинки своей раздвоенной души. Понять, кто я всё-таки — зверь или человек?
Путь в У-Наринну изменил меня. Моя душа обрела цельность. Больше нет Тури-карсы и Тури-человека, есть просто «я». И я не мучаюсь вопросом, зверь я или человек, потому что я — мадхет. Единое, сильное и могучее существо. Я только начинаю осознавать себя, только начинаю набирать мощь. Я ещё не вполне владею собой по синим дням. И моя память о прошлых днях Меара пока обрывочна. Но скоро я вспомню всё.
Да, Корняга, есть вещи, которые не забываются. И которые нельзя забывать — пусть даже воспоминание приносит боль. Которые нужно помнить, если хочешь быть самим собой.
Когда Четтан перевалил зенит, и у меня появилась надежда, что скоро жара станет спадать, я заметила впереди нечто странное. В одном месте горячий воздух над равниной колыхался как-то иначе. Силуэты гор на заднем плане то совсем расплывались, то становились вполне отчётливыми.
Когда мы подъехали поближе, я дала Ветру знак остановиться и спешилась. Одинец подбежал ко мне, замер рядом и недоумённо фыркнул. Я вполне разделяла его недоумение.
Мы стояли на краю огромной ямы. Раскалённое марево клубилось над ней, мешая разглядеть противоположный край. Стенки ямы были наклонными, и постепенно сужались, образуя конус. Однако в самом центре вместо углубления был небольшой округлый выступ. То есть это он по сравнению с размерами ямы казался небольшим, а на самом деле мы с вулхом и жеребцом вполне разместились бы на нём, несмотря на скруглённые бока.
— Что это ещё за хреновина? — спросила я непонятно у кого.
Одинец промолчал. Ветер тоже. Даже Корняга, висящий у меня за плечом, не отозвался.
Наверное, надо было возвращаться в седло и двигаться дальше в объезд ямы. Но мне не давала покоя глупая мысль: почему чувство пути привело меня прямиком сюда? Случайно это или не случайно? И что мне делать, если не случайно? Лезть в яму? Как-то не хочется.
Я вдруг поняла, что ощущаю присутствие магии. Древней. Могучей. Дремлющей именно там, в яме. Т-тёмное небо! Будить её или не будить? Вот ведь вопрос… Если это очередная веха, то, разумеется, будить. Хоть и я не знаю, как. А если это никакая не веха, а очередная неприятность на наши многострадальные головы? Или ловушка, подстроенная этим, как его, Седраксом?
А-а, пропали оно всё пропадом! Так можно до скончания времён раздумывать. Я схватила первый попавшийся камень, размахнулась и швырнула в каменный — а, может, земляной — бугор на дне ямы. И, разумеется, не промахнулась.
Камень отскочил от поверхности выступа как-то странно, как будто эта поверхность была не жёсткой, а упругой. В следующий миг земля затряслась у нас под ногами. Со стенок ямы посыпались вниз новые камни.
Я ухватилась за Ветра, но у жеребца у самого ноги разъезжались. Земля ходила ходуном. А круглый выступ стал расти вверх. Я смотрела на выдвигающуюся из земли колонну, выпучив глаза и отвесив челюсть — так что при каждом очередном толчке рисковала прикусить язык. То, что стремительно пёрло из ямы кверху, вызывало исключительно непристойные мысли. Форма этого… э-э… предмета была вполне однозначной. А вот размеры… Д-добрая динна!
Упругий столб всё рос и рос, будто желая проткнуть собой небеса. Но, выдвинувшись на высоту вчерашнего гигантского дерева, он чуточку помедлил и стал заваливаться на бок. Очередной толчок сбил меня с ног, и я полетела кувырком, при этом действительно прикусив язык. От боли у меня на глазах выступили слёзы. Пока я протирала глаза, огромная колонна успела согнуться до земли.
Длинное тело, содрогаясь, всё лезло и лезло наружу. Теперь оно начало свиваться в кольца, укладываясь вокруг ямы. И я наконец поняла, что представлял собой округлый выступ, в который я так самонадеянно бросила камнем. Вовсе не то, что мне показалось сначала.
Это была задница.
Потому что, как известно любому ребёнку, у земляных червей нет головы, есть только две задницы. А это был именно земляной червь. Только неописуемой величины. Тьма! Я не поверила бы ни демону, ни хорингу, ни чародею, если бы они попытались меня уверить, что я увижу задницу таких размеров. И, если честно, я предпочла бы её не видеть.
Нет, шутки шутками, а разбуженное мной существо внушало истинный трепет.
Если бы я знала, что именно спит в этой яме, у меня бы не хватило духа его будить. Даже в полной уверенности, что это необходимо. Как полезно иногда быть невеждой!
Надо полагать, это всё-таки оказалась следующая веха. Потому что вокруг творилось нечто ужасное. Не иначе как я растревожила стихию земли. Всё тряслось и рушилось. Невидимая магическая буря бушевала под нами. От краёв ямы побежали трещины.
Мудрый Ветер призывно заржал. Ох, твоя правда, вороной. Пора убираться отсюда!
Ещё долго земля под ногами вздрагивала, и волны оглушительного грохота догоняли нас. Наверное, гигантский земляной червь вытаскивал наружу очередной виток своего тела. Или, наоборот, втягивал обратно под землю. Ветер каждый раз нервно прядал ушами и убыстрял бег. Я время от времени оглядывалась на тучу бурой пыли, зависшую над ямой.
Горы медленно приближались. Четтан, сползая к западу, уже коснулся их вершин. Длинные зубчатые тени простёрлись в нашу сторону.
Наконец равнина перестала трястись. Разбуженное мной воплощение стихии земли успокоилось. Я прикинула расстояние, оставшееся до скал. И время, оставшееся до пересвета. Получалось, что пересвет мы будем встречать под самыми каменными стенами. Не опасно ли это? Мало ли какие отголоски породили в толще скал подземные толчки на равнине. Я вспомнила землетрясение, которое едва не стоило жизни Одинцу. С тех пор, как мы прошли сквозь арку, земля не тряслась. Но сейчас… может быть, дождаться нового дня здесь, на ровном месте?
— Пить хочу, — жалобно проскрипел Корняга.
На раскалённой Четтаном плоской каменной равнине нам не встретилось никаких источников воды. Я провела языком по пересохшим губам. Значит, едем дальше.
— Потерпи, — сказала я. — Доберёмся до гор, поищем воду.
В тени скалистых стен было почти прохладно. Тихо потрескивали прогретые за день и неравномерно остывающие камни. Я расседлала Ветра и с Корнягой на плече отправилась на поиски воды. Нам повезло — откуда-то сверху по растрескавшейся стенке сбегал тоненький ручеёк. Я оставила корневика собирать воду, а сама по лесенке из трещин взобралась на соседнюю скалу. Горы скрывали от меня западный горизонт, и мне не было видно, как садится Четтан, но я безошибочно чувствовала его движение.
Вот нижний край солнечного диска коснулся земли. Вот он наполовину ушёл за горизонт… Я смотрела, как позади зубчатых верхушек скал медленно меркнет небо.
Четтан скрылся за краем земли. Я медленно потянулась, вздохнула и выскользнула из одежды.
В наступившей тьме зажглись яркие звёзды. Я уже стала узнавать их рисунок. Вон там, на востоке, шесть звёзд складываются в рисунок сидящей карсы. А прямо над головой я вижу очертания небесного вулха…
