Вторая стрела срезала ветку рядом с моей левой щекой. Гурунарский ножичек уже лежал у меня в руке. Я вынырнула из-за куста, размахнулась и отправила нож в густую крону платана — туда, откуда пришла стрела.
Вопль боли незнакомого стрелка смешался с хриплым рычанием зверя.
«А вот и вулх», — мысленно усмехнулась я, бросаясь к дереву, из ветвей которого безвольным мешком валилось тело врага.
Ветер прянул в сторону и звонко заржал, но бежать не бросился. В следующий миг я прокляла его выдержку, потому что в меня полетели стрелы ещё двух лучников, засевших на деревьях в стороне озера. Одна воткнулась в бок упавшему стрелку и осталась там торчать, подрагивая оперением — а он и не шевельнулся. Ну, трупы вообще редко шевелятся. Я выдернула у него из горла нож и снова метнулась за куст, подальше от Ветра. Не то ранят мне коня, и что я буду делать?
С первого броска одним врагом меньше — это мне крупно повезло. Но сколько же их?
Три стрелы ответили мне на вопрос. В том смысле, что — не меньше трёх.
Ах ты ж!.. Четвёртая стрела пришла с неожиданной стороны и чиркнула меня по шее, содрав кожу. Больно! И горячо — от моей же крови. Т-тёмное небо!
Второй вопрос: сколько у них ещё стрел?
Я наспех сорвала лист, и залепила им царапину уже на бегу. Если лучники ждали именно меня — а я уже не сомневалась, что Корняга не случайно привёл меня к засаде, — то они непременно бросятся за мной. Главное, чтобы стрелки оказались на земле. А там посмотрим, кто сильнее.
Я бежала со всех ног, дёргаясь из стороны в сторону, как ошалевшая курица. Мне нужно было убедить их, что я испугалась. Испугалась и потеряла направление — потому что бежала я прямо на стрелы. И вряд ли кто-то из врагов мог подумать, что я поступаю так вполне осознанно. Для начала надо лишить их удобной позиции.
Ещё две стрелы воткнулись в землю совсем рядом со мной. Я перепрыгнула некстати подвернувшийся под ноги пень и бросилась напролом через молодой ельничек. Пробегая мимо огромной ели, я мельком увидела на половине высоты ствола тёмное пятно человеческой фигуры. Ух! Почти прорвалась…
Стрела ударила меня в правое плечо с такой силой, что я чуть не кувыркнулась через голову. От толчка и от боли помутилось в глазах. Я пробежала несколько шагов вслепую, ткнулась лицом в еловые иголки и с невнятным ругательством опустилась на колени.
Моя левая рука сама потянулась ощупать плечо, ожидая встретить древко стрелы, застрявшей в живой плоти.
Стрелы в плече не было. И даже магическая одежда в этом месте была цела. Она-то, небось, и уберегла меня от раны — но не от синяка. Я не сдержалась и охнула, поднимаясь с колен. Ничего, синяк — впрочем, как и рана, — это ненадолго. Ровным счётом до завтра. Завтра на моём теле и следа не останется… если доживу, конечно. А с синяком от стрелы на плече дожить легче, чем со стрелой в том же месте.
«Ладно, колдун, твоя взяла», — подумала я, оборачиваясь на треск ломаемых сучьев. — «Не буду искать другую одёжку».
Ближайший ко мне лучник торопливо спускался с ели. Небось, видел, что попал, и добивать меня собрался… с-скотина!
Его товарищ на другом дереве предостерегающе крикнул. Лучник обернулся, и мой нож, ещё испачканный кровью предыдущего врага, вошёл ему под ребро. Он захрипел, взмахнул руками и полетел вниз.
Сейчас от двоих стрелков меня закрывали деревья. Но куда делся тот, который только что пытался предупредить товарища? Выжидает, когда я откроюсь для выстрела, или спустился с дерева и обходит со спины?
Я нерешительно дёрнулась было в сторону упавшего — забрать нож — но передумала. Опасно. Ещё один нож у меня оставался, да верный хадасский кинжал — всё остальное оружие было в притороченной к седлу сумке. Впрочем, от арбалета мне сейчас всё равно мало толку.
Я зажала кинжал в правой руке и замерла на месте, прислушиваясь.
Вокруг было тихо.
Молчали птицы, не шелестела листва. Красные сумерки под пологом леса были напитаны ожиданием. Тишина длилась всего мгновение или два, но для меня она растянулась на несколько жизней.
Внезапно за ельничком, в стороне озера закричал человек. К нему присоединился второй, но его заглушило яростное рычание зверя. Ур-ра! Так их, серый брат! В тот же миг я затылком почуяла взгляд и резко обернулась.
Короткий восточный меч уже летел мне в грудь. Я встретила его кинжалом, с трудом сдержав напор враждебной стали, и тотчас отпрыгнула в сторону. Левой рукой я выхватила из наручи второй гурунарский ножичек.
Противник мне попался тот ещё. Одного взгляда на его гнусную харю со шрамом через весь подбородок было достаточно, чтобы понять — этот не станет фехтовать по правилам высокой науки. Ну и ладно. Я тоже не во дворцах драться училась.
Следующий удар я приняла в скрест ножа и кинжала, и попыталась двинуть противника ногой в пах. Разбойник увернулся в последний момент. Во взгляде его что-то мелькнуло — то ли удивление, то ли уважение, джерх его разберёт. Как видно, он сделал поправку на мои манеры, и меч в его руках заплясал с удвоенной быстротой.
Я отступала шаг за шагом, уворачиваясь и блокируя выпады. Против меча с кинжалом напрямую не попрёшь, вот я и выжидала ошибки противника. Одновременно я вслушивалась в то, что происходит у озера. Оттуда донеслось ещё несколько воплей, затем плеск чего-то тяжёлого, упавшего в воду. Хотелось думать, что это тело врага.
Что-то мелькнуло среди молодых ёлочек за спиной моего противника. Серый вихрь налетел на него со спины и опрокинул. Я тотчас бросилась вперёд, наступая ногой на меч. Человек и вулх покатились живым клубком по ковру осыпавшейся хвои, ломая еловую поросль. Но уже через несколько шагов клубок распался.
Человек остался лежать на боку, и из его разодранного горла толчками шла тёмная кровь. Вулх, пошатываясь, поднялся на все четыре лапы над телом поверженного врага.
— Этот последний? — спросила я, почти ожидая утвердительного кивка в ответ.
Но вулх не стал кивать головой, он просто выразительно на меня посмотрел. «Дык, ясен пень, что последний», — сказал его взгляд. Вулх повёл хвостом, развернулся и медленно потрусил к озеру.
Некоторое время я стояла и смотрела на мёртвого разбойника, не в силах сдвинуться с места. Его вид неприятно всколыхнул во мне память о Беше. О Беше, который вот так же умер от клыков зверя и так же лежал с разорванным горлом… Только когда тёплые губы Ветра ткнулись мне в ухо, я очнулась.
— Уйдём отсюда, — сказала я жеребцу, прижимаясь щекой к его морде.
И чуткий Ветер увёл меня вслед за вулхом.
В конце концов мне удалось и отдохнуть, и искупаться — всё, как было задумано. Только не сразу.
Сначала я распрягла коня и велела ему найти себе корм по вкусу, но далеко от озера не уходить. Судя по тому, как Ветер вёл себя при стычке с разбойниками, в таких делах ему вполне можно доверять.
