— Бежим, Одинец! — крикнула я. — Назад!
— Поздно, — скорбно прошелестел Корняга.
Со всех сторон зашевелились кусты. Я лихорадочно озиралась. На поляну выползали корневики. Огромные, чёрные, замшелые пни неспешно раздвигали кусты и ветви деревьев, занимая своё место в круге.
Круг замкнулся. И в центре его оказались мы, напуганные и дрожащие. Вулх прижался к моим ногам, и я положила руку ему на ошейник. Неужели — всё? Неужели вот так бесславно закончится наш путь в Каменный лес?
Чёрные глазки корневиков враждебно поблёскивали. Глаза у них были размером со сливу, не больше — и я с удивлением заметила, что у разных пней они расставлены по-разному. У кого ближе к верхушке, у кого чуть ли не на корнях. Может, это как-то связано с расположением ротового дупла?..
Т-тёмное небо, о чём я думаю?!
А о чём мне думать? О том, в каком виде нас схрявают, в сыром или в зажаренном? Так ясен пень, что в сыром. Огня корневики боятся. Эх, если бы всё вокруг не было насквозь мокрым…
Самый большой из корневиков, высотой чуть ли не до моего подбородка, пронзительно глянул на меня, разинул чёрное дупло и пробасил:
— Чем тебе платить, человек?
Я растерялась. Да так, что только со второй попытки сумела выдавить из себя вопрос:
— З-за что? Чего вы от меня хотите?
— Как за что? — басисто удивился пень. — За это вот… отродье поганое! Слышишь, ты, корень от корня нашего? Чтоб тебя червяк вдоль и поперёк проел! Сколько кругов мы тебя разыскивали?
К моему вящему изумлению из-за плеча у меня раздался тоненький и скрипучий корнягин голосок:
— Да с полсотни кругов, пожалуй. Если не сотню.
— И с каждым кругом награда росла, — прогудел могучий пень. — Ты будешь богатым, человек.
Я всё ещё не могла поверить своим ушам.
— Вы его разыскивали? Его, Корнягу? Сотню кругов? Да пропади всё пропадом! Корняга, что ты такого сделал?
Корняга отцепился от ремней и спрыгнул с моего плеча на землю. Растопырив корни и сучья в разные стороны — у меня возникло полное впечатление, что он подбоченился, — пенёк проскрипел:
— Я здесь родился. Это мой лес и мой народ.
— Тьма и демоны! — выругалась я. — А я-то думала, что ты с берегов Юбена. Ты знал-то хоть, что тебя ищут? Что же ты сразу мне всё не рассказал, когда мы из реки выбрались?
— Сразу я лес не узнал, — со вздохом сказал Корняга. — Давно на родине не был. А потом я тебе сказал, что не надо ходить по тропе, только ты меня не послушалась. Ну и… а, что уж теперь! Пришли.
— Но что ты такого натворил? — удивилась я. — Что вообще можно натворить такого, чтобы тебя разыскивали джерхову прорву времени?
— Это длинная история, — ответил мне другой пень из круга, сосед того, который говорил первым. — Впрочем, торопиться нам некуда.
«А мне — есть куда!» — чуть было не ляпнула я, но сдержалась. Похоже, что ни нам с анхайром, ни жеребцу ничего не угрожает. А вот Корняга, судя по всему, попался, как рыбка в уху. И вина в том моя. Что же он молчал, подлец?! Ох, пообломаю я ему сучья… когда вытащу отсюда.
Корневики затрещали корнями, устраиваясь поудобнее.
Врал, ох, врал мне Корняга, рассказывая трогательную историю своего нелёгкого детства. То есть ту её часть, которая касалась происхождения корневиков от деревьев под названием «ведьмина гребёнка», он изложил вполне правдиво. Да и в описании того, как происходило его собственное появление на свет, если и приврал, то самую малость.
А вот история кланов и причины того, почему рождение Корняги послужило поводом для раздора, на самом деле выглядели совсем по-иному.
Лесное племя корневиков управляется советом мудрейших, возглавляющих кланы. Участок, на котором появился на свет Корняга, вовсе не был спорным. Он просто был очень маленьким — так уж сложилось с древних времён — и в его пределах давно никто не рождался. Так что Корняга, едва превратившись из безмозглого пенька в корневика, оказался единственным членом своего клана. Он был сам себе вождь, так что никто толком не мог ему указывать. И ещё он — в силу незыблемых традиций — оказался в совете мудрейших.
Новорождённый Корняга, разумеется, мудрейшим не был. Он был наглым и самоуверенным невеждой. Но традиции для корневиков превыше всего. И умудрённые опытом многих сотен кругов вожди некоторое время терпели хилого выскочку. Позволяли ему участвовать в совете, тихо надеясь, что время образумит юнца. Тем более, что Корняга оказался вовсе не тупицей.
Но через пару кругов до него дошла очередь председательствовать в совете. И племя корневиков доверило ему свой главный священный символ — Первое Семя. Если верить преданиям, вся раса корневиков вела своё начало от одного из двух крылатых семечек ведьминой гребёнки. Второе, которое на заре времён не проросло, хранилось в магическом сосуде, и являло собой святыню такой ценности, что просто дух захватывало.
Корняга получил Первое Семя всего на несколько минут, чтобы донести его от священного дупла-хранилища до поляны, на которой должен был проходить совет. До поляны он не дошёл.
Корневики со свойственной им дотошностью обыскали весь лес и выяснили, что единственный способ исчезнуть для Корняги был — напроситься в попутчики к демону, который пролетал над лесом. Первое Семя найдено не было. Тогда корневики назначили награду тому, кто доставит им пакостного юнца, и сообщали о ней всем проходящим, пролетающим и проползающим мимо существам. Терпения им было не занимать.
И вот — дождались.
— Та-ак, — протянула я, когда над поляной повисло молчание. — Давай, друг сердечный, рассказывай. Куда дел святыню?
— Спрятал, — с достоинством проскрипел Корняга.
Не взирая на тяжкие обвинения, мой пенёк не потерял присутствия духа. Корешки его воинственно топорщились, а черничинки глаз ярко блестели. Я даже залюбовалась мерзавцем.
— Врёшь, — трескучим старческим тенорком обвинил его дряхлый пень с древесным грибом на боку. — Мы искали магический сосуд по всему лесу. Его здесь нет!
Я мимолётно задумалась, сколько же сотен кругов должно быть этому старику, из которого труха сыплется, если даже шустрому Корняге уже около сотни. Ж-жуть!
— Магический сосуд я отдал демону, — скрипуче разъяснил Корняга. — В уплату за полёт. А Семя я спрятал без сосуда.
Над поляной пронёсся тихий стон, исполненный ужаса. Ветер нервно переступил с ноги на ногу. Признаться, мне тоже стало не по себе.
— Да не тяни ты! — прикрикнула я на Корнягу. — Говори, куда спрятал?
— В землю, — скромно сказал пенёк.
— К-куда? — запнулся могучий пень, который разговаривал с нами в самом начале, и его внушительный бас сорвался в хрип. — В зем… Где?!
— Да по дороге от хранилища к поляне, — пожал ветками Корняга. — У меня времени совсем не было, демон ждать не хотел. Пойдёмте, покажу. Здесь близко.
