Потом вслед за бригадиршей они шлепают по густой грязи к большому зданию. Грубая ткань новой одежды натирает Силке кожу. Комары жалят ее в неприкрытую шею.
Она замечает на себе взгляды, как печальные, так и угрожающие. Она их понимает. Еще один барак с заключенными, больше голодных ртов, больше претендентов на лучшую работу. Именно для вновь прибывших наступает трудное время адаптации и нахождения своего места в сложившемся порядке подчинения, а потом они перестанут быть новенькими. Она стала старожилом другого места. Она и другие выжившие девушки из Словакии. Она видела все это. Им удалось выжить. Она раздумывает о том, сможет ли, особо не выделяясь, добиться для себя и Йоси более выгодного положения. Или, возможно, она оказалась здесь из-за подобных мыслей. Возможно, именно каторги она и заслуживает.
Они входят в грязное здание, наблюдая принятую церемонию построения, принимая то, что дают, и находя себе место на скамье. Глаза не поднимать, не высовываться.
Силке в руку суют оловянную кружку. Она косится на Йосю. У той распух нос, появляется синяк. Силка идет дальше, ей в кружку плюхают половник чего-то вроде супа с маленькими белыми кусочками непонятно чего, дают кусок черствого хлеба. Руки Йоси дрожат, и она проливает половину своей порции и роняет хлеб. Суп и хлеб оказываются на полу. Йося медленно наклоняется и поднимает хлеб. Силку одолевает ужасное желание наорать на нее. До чего же ценны эти скудные порции!
Мест за столами для всех не хватает. Многие женщины стоят у стен, дожидаясь, когда освободится место. Некоторые едят стоя, изголодавшись и не обращая внимания на манеры.
Одна женщина из барака Силки замечает свободное место и спешит занять его, но тут получает удар от женщины, сидящей слева от освободившегося места, кружка летит на пол, и ее содержимое выплескивается на пол и на сидящих рядом.
– Дождись своей очереди, новичок! Ты еще не заработала права сидеть рядом с нами.
Новеньким демонстрируют сложившийся порядок подчинения – смотрите и учитесь. Совсем как в Биркенау, с толпами вновь прибывших. Она, и Гита, и другие словацкие девушки выжили из тысяч, потеряв всех своих подруг и родных. А новые заключенные не понимали, не могли понять, что им пришлось вынести душой и телом, что они сделали для того, чтобы выжить.
– Ешь суп с хлебом или оставь хлеб на потом, – говорит Силка Йосе. – Иногда лучше припасти его, как мы делали в поезде, ведь мы не знаем, как часто и сколько нам будут давать есть.
Глядя на осунувшиеся лица некоторых женщин, Силка понимает, что еда не будет питательной и частой.
Девушки медленно прихлебывают коричневую похлебку. По крайней мере, она горячая, но совсем жидкая. Йося замечает, что женщины за столами сидят с ложками, выуживая из супа что-то похожее на картофель или рыбу.
– Нам не дали ложки.
– Думаю, нам придется раздобыть их самостоятельно, – говорит Силка, разглядывая побитые ложки в руках у некоторых старожилов, – при удобном случае.
Вскоре Силка и другие вновь прибывшие собираются вокруг своей бригадирши. Антонина Карповна строит женщин и ведет их обратно в барак.
Когда в помещение входит последняя женщина, Антонина наблюдает за тем, как они направляются к своим топчанам или к печке погреться.
– В будущем, когда я войду в помещение, вы немедленно должны встать в ногах своего топчана. Я понятно говорю?
Женщины вскакивают с постелей или бегут к ним, и все встают по стойке смирно в изножье.
– Вы должны стоять ко мне лицом. Я отдаю приказание только один раз и хочу видеть ваши глаза и знать, что вы все поняли. Кто понимает то, что я сейчас говорю?
Робко поднялось несколько рук, включая и руку Силки. Остальные, похоже, просто копировали то, что делали другие.
– Тогда пусть те, кто понимает, поскорее научат остальных.
Помолчав, она наблюдает за тем, как женщины поглядывают на стоящих рядом с ними, а некоторые передают другим сказанные слова в основном на славянских языках.
– Таковы правила, по которым вы будете здесь жить. Мы определили, когда и как вы будете работать, принимать пищу и сколько часов спать. Свет выключается в девять часов вечера, хотя летом вы не заметите наступления ночи. В ваши обязанности входит мытье пола в бараке, пополнение запаса угля на следующий день, уборка снега у входа в барак, починка необходимой одежды. Я не допущу, чтобы ваше жилище выглядело как свинарник. Я хочу, чтобы можно было есть прямо с пола. Вы меня слышите? Вас разбудит сигнал побудки, который не даст вам уснуть. Двое из вас выносят туалетные ведра. Меня не волнует кто, просто это должно быть сделано. А до тех пор никто не пойдет на завтрак. – (Женщины не говорят ни слова, только кивают.) – Если вы не сделаете что-нибудь из перечисленного, но особенно если не будете выполнять свою рабочую норму – подведете мою бригаду, – вас отправят в карцер. – Она фыркает. – Карцер – это одиночная камера в лагпункте. Это сырой, покрытый плесенью каменный мешок, где можно стоять, сидеть или лежать только скрючившись. Печки там нет, и через открытое зарешеченное окно внутрь попадает снег. Повезет, если вам дадут туалетное ведро, поскольку в полу там уже проделана дыра. Вы будете получать треть от нормального рациона и кусок черного черствого хлеба. Понятно?
Женщины снова кивают. По спине Силки бежит холодок.
Из мешка, перекинутого через плечо, Антонина достает лоскутки ткани, а из кармана – измятую бумажку.
– Я буду вызывать вас по фамилии, а вы подходите за своим номером. Я дам вам по два номера. Один пришьете на шапку, другой – на одежду. Вы не имеете права появляться на улице без номера, который должен быть на виду.
Женщин вызывают по фамилии и выдают по два лоскутка с номерами, грубо написанными краской.
Еще один номер. Силка бессознательно потирает левую руку. Под одеждой спрятано удостоверение ее личности из другого места. Сколько раз можно унизить, уничтожить одного человека? Когда выкликают ее имя, она берет лоскут, изучая свое новое удостоверение: 1-B494. Йося показывает Силке свой номер: 1-B490.
– Сегодня же вечером вы должны пришить номера. Хочу видеть их всех утром. – Она замолкает, пока одни переводят ее слова для других, замечает смущенные взгляды. – Ожидаю увидеть интересное шитье, это многое о вас расскажет, – фыркает она.
Раздается смелый высокий голосок:
– А что у нас будет вместо иголки и нитки?
Бригадир достает из своего мешка маленький лоскут с воткнутыми в него двумя иголками. Похоже, эти иглы сделаны из проволоки и заострены на конце. Антонина передает иглы ближайшей женщине:
– Итак, займитесь этим. Я приду утром. Завтра вы идете на работу. Подъем в шесть часов.
– Простите, – говорит Наталья, – где можно взять уголь?
– Сами раздобудете.
Когда за ней закрывается дверь, женщины собираются вокруг печки. Силка рада, что никого не побили за их вопросы.
