— Сам ты… сапог сухопутный! — ведьма презрительно скривилась. — Я сам… сама… короче, жди здесь…
Петрович опять превратился в монстриху и игриво повиливая жопой в драной юбке пошел прямо к входу в пещеру.
И почти уже вошел в нее, но тут… один из часовых лапнул ее за тощую ягодицу. И в тот же самый момент, кобольдиха опять стала Азазеллой.
Дальше все случилось очень стремительно и предсказуемо. Петрович попытался сбежать, но схлопотал дубиной по башке и рухнул как сноп на песок. Еще живой, но в состоянии паралича, судя по выскочившему сообщению. Кобольды ухватили ведьму за патлы и дружно утащили внутрь.
«Твою же мать!!! — про себя выматерился я. — Тьфу, дурища! Сука, никакой дисциплины. Но ничего, я тебя построю так, что в нужник будешь отпрашиваться.»
Делать особо было нечего, поэтому пришлось вернуться к точке возрождения, которую мы установили неподалеку. Сейчас хренова адмирала прибьют окончательно, скорей всего для того чтобы сожрать, он здесь возродится и будем вместе думать, что дальше делать.
Но, ни через час, ни через два, Петрович не возродился. Сообщение о его смерти тоже не появлялось.
— Что за черт? — подождав еще немного, я вернулся к оврагу.
Часовые уже опять торчали у входа. Те же, что ошарашили ведьму по башке или другие, я так и не понял.
Оставаться в бездействии было довольно противно. Там может быть Петровича пытают, или того еще хуже — насилуют, а я баклуши бью. Русские своих в беде не бросают.
Немного поколебавшись, решил все-таки проникнуть в пещеру, а там уже как выйдет. Прибьют так прибьют, все равно возрожусь, к тому же до десятого уровня за смерть не штрафуют. Зато хоть гляну, что с ведьмой случилось.
Активировал «Тень леса» и попер прямо в дыру.
Часовые на входе занимались черт знает чем, только не службой. Один едва ли не полностью засовывал себе палец себе в шнобель, доставал козявок и с аппетитом их поедал, второй чесал жопу обеими руками, а топор вообще бросил на землю.
«Охренеть! — про себя возмутился я. — Им что, «Устав караульной и гарнизонной службы» не писан? Тьфу ты… какой нахрен устав, это же кобольды. Совсем из ума выживать стал…»
Когда проходил мимо стражников, с ужасом заметил, что оставляю на песке следы, но к счастью охрана даже не пошевелилась. Видимо в их программе, не было прописано, что следов без людей не бывает.
Стремглав пробежал по низкому извилистому коридору и схоронился за кучей мусора в коротком боковом ответвлении — полоска внутренней энергии села почти на ноль и расовое умение вот-вот должно было закончится.
Стены сочились мерзкой слизью, с потолка свисали корни деревьев, светились зеленоватым светом кустики фосфоресцирующих грибов. Как и на поверхности внутри воняло дерьмом, мочой и падалью, только этим к запахам еще примешивался едких запах горелого прогорклого сала от редких светильников на стенах. А еще, откуда-то снизу доносился ритмичный бой барабанов.
Все то время, пока восстанавливалась энергия, коридор так и оставался пустынным. Я дождался пока расовое умение снова можно будет использовать, походя позаимствовал из кучи непонятно как туда затесавшуюся золотую монету и пошел по маркеру на интерфейсе дальше. Тоннель петлял как заяц: влево, вправо, вверх и вниз, но, к счастью, разветвлений не попадалось. Местных обитателей тоже. Лишь в одной до предела захламленной пещерке дрых без задних ног прямо на песке тощий кобольд. Набравшись смелости, я благополучно свистнул из драной сумки рядом с ним пару свитков и зелененький камешек.
За этот подвиг мне совершенно неожиданно обломилась прибавка в целый пункт к скрытности и плюс целых пять секунд к действию «Тени леса». Правда, расход энергии на умение тоже увеличился.
По пути еще обчистил несколько полуразвалившихся бочек, приватизировав из них десяток мелких серебряных и медных монет. Ну а что? Тихо спиздил и ушел, называется нашел. Спер бы чего посущественней, но к сожалению, ничего более стоящего не попалось.
Пещера как вымерла, что меня нешуточно беспокоило. Нет, ну а где они? Конечно же, собрались в самом низу, в главном зале, или как там он называется. Ждут пока сварится Петрович. А может в очереди стоят за заветным тельцем ведьмы, дабы употребить его в похотливых целях. Тьфу, какая мерзость. Но мерзость эта очень вероятна. В общем чате мелькало, что неписи жутко обнаглели и поумнели с того момента, как сбрендил искин. И случаи употребления ими по назначению зазевавшихся игроков женского полу уже случались. Мужеского вроде еще нет, но кто в этом признается?
Ну и как мне его выручать, если там весь кагал? Задачка, мать ее. Впрочем, на крайний случай, прихлопну адмирала с расстояния, а потом самоубьюсь сам, чтобы вместе возродиться на поверхности.
Энергия опять быстро села на ноль, но я обнаглел до такой степени, что промаршировал совершенно открыто до следующего уровня. За что едва не поплатился, чудом не наступив на ловушку — нажимной механизм с громадным шипастым молотом на шарнире. На шипах торчал мумифицировавшийся предыдущий путешественник по подземельям. У него я позаимствовал парочку фолиантов в потертых кожаных обложках, и какой-то листочек пергамента. Что взял, в спешке толком не рассмотрел, и опять схоронился в тупичке.
Восстановившись, пробрел дальше. Через полсотни шагов, в коридоре стало гораздо светлее, рокот барабанов превратился в грохот, почти заглушающий азартные вопли кобольдов. Дискотека у них, что ли?
У входа в зал толпилось несколько персонажей, грязных, ободранных и тощих до невозможности. Видимо, из-за своего жалкого социального статуса не допущенных к участию к… к чему-то там.
Их я миновал, взобравшись на ветхие леса, подпирающие потолок. По ним же вполз в зал. А там…
«Твою же мать!!!» — про себя выругался я, смотря на впечатляющую толпу подземных жителей, толпившихся у небольшого возвышения, на котором стояла склепанная из ржавых полос металла клетка. Неписи отчаянно кривлялись, подтанцовывали и орали в такт барабанам, на которых наяривала пятерка могучих кобольдов в одних набедренных повязках. А в клетке… в клетке сидела Азазелла-Петрович. Верней не сидела, а стояла. А если точнее, вяло изображала танец живота. Вилял бедрами, тряс жопой и так далее. Энтузиазм ведьмы слегка увеличивался, когда ее подкалывали копьями охранники, но очень быстро стихал. Из одежды на адмирале осталась одна юбка и рубашка, все остальное отсутствовало.
Поодаль обнаружился какой-то уж вовсе неприятный тип в лохматой шкуре и черепе непонятного чудовища на башке. Этот пританцовывал на маленькой трибуне и махал на Азазеллу рогатым кривым посохом, судя по всему, творил заклинания. Уж не знаю для чего, возможно для того, чтобы ведьма не свела счеты с жизнью. Или не смогла колдовать. А то, что она уже успела пустить в ход чары, я понял по здоровенному жирному кобольду седьмого уровня, по имени Балдог, гордо восседавшему на вырубленном из камня троне рядом с клеткой. У того вся обширная морда покрылась паршой, вдобавок, его маркер жизни светился зеленым, сигнализируя об отравлении, часто помигивал и был сокращен примерно на треть.
